На сегодняшний день внешняя конъюнктура относительно благоприятна, бюджет получает незапланированные нефтегазовые доходы, и велик соблазн воспользоваться этим и нарастить бюджетные расходы, чтобы подогреть внутренний спрос. Однако, уверен министр финансов Антон Силуанов, поддаваться этому искушению ни в коем случае нельзя. Цены на нефть могут опуститься ниже 40 долларов, и тогда пригодятся резервы, заявил министр в колонке на РБК.
По мнению Антона Силуанова, нужно сначала прийти к бездефицитному бюджету, вновь накопить резервы, и только потом можно начать увеличивать финансирование приоритетов, считает министр. «Мы слышим такие предложения от ряда экспертов. Идея воспользоваться благоприятной конъюнктурой и направить средства на стимулирование внутреннего спроса, с моей точки зрения, опасна для бюджетной и макроэкономической стабильности, которая является фундаментом для роста ВВП. Бюджет не может быть устойчивым тогда, когда исполнение его расходных обязательств зависит от внешнеэкономической конъюнктуры», — пишет Силуанов. Особенно это важно, когда «есть риски изменчивости динамики цен на нефть».
Сейчас нефтегазовые доходы, которые бюджет получает от превышения нефтяных цен над уровнем 40 долларов, откладываются в сторону и в 2018 году будут зачислены в Резервный фонд. Фактически это переходное бюджетное правило, а постоянное должно заработать с 2019 года. «Крайне важно сейчас законодательно закрепить “бюджетные правила” в представленной Минфином редакции, с тем чтобы иметь возможность пополнять Резервный фонд на время действия соглашения о заморозке добычи стран — производителей сырья», — пишет Силуанов.
По мнению министра, если мы сегодня не поддадимся искушению «проесть» дополнительные доходы, то уже к 2020 году сможем получить полностью сбалансированный бюджет и начать увеличивать финансирование приоритетов за счет гораздо более качественных, устойчивых доходов, рост которых оценивается не менее 0,5 трлн руб. в год. А резервы на финансирование приоритетов можно изыскать не в конъюнктурных доходах и не в повышении налоговой нагрузки, а в расширении налоговой базы посредством снижения теневого сектора экономики («налоговый маневр»).
Есть достаточно большое количество причин думать, что мы находимся в самом конце сырьевого суперцикла, который должен был закончиться еще в 2008 году вместе с первым в текущем тысячелетии крупнейшим падением нефтяных котировок, отмечает аналитик социальной сети для инвесторов eToro в России и СНГ Михаил Мащенко. И, по его словам, осознание данного факта должно давать стимул для дальнейших действий и создания диверсифицированной, конкурентоспособной и современной финансовой системы.
Главное помнить, полагает эксперт, что догмы, работавшие в прошлом, уже давно были переосмыслены, и если современные экономисты в чем-то сходятся, то это в необходимости увеличения прослойки среднего класса и сопутствующего ему росту внутреннего спроса. Слабая платежеспособность людей делает нерентабельным увеличение производственных мощностей и объемов выпуска товаров и услуг, что конечном итоге приводит к падению уровня ВВП. Конечно, роста экономики можно добиться и через увеличение экспорта продукции в другие страны, но длительное время это продолжаться не может.
Примером может служить Китай: израсходовав все возможности дальнейшего роста за счет торговли с остальным миром, правительство КНР целиком сфокусировалось на повышении внутреннего спроса. Что касается России, то ориентация экономики на сырье и практически полное отсутствие других конкурентоспособных отраслей в нынешней ситуации делают внутренний спрос единственным фактором, который может привести к дальнейшему росту ВВП.
Базовые проблемы российской экономики можно сформулировать так: зависимость от цен на нефть и низкая производительность труда, причем оба этих фактора взаимосвязаны, указывает генеральный директор компании «Мани Фанни» Алексадндр Шустов. В таких условиях можно предпринимать разные «маневры», но система все равно остается неустойчивой, какая бы программа не принималась. По моим оценкам, не исключен и сценарий 30 долларов за баррель нефти сорта Brent, при котором бюджетникам снова придется отказаться от роста зарплат, и, наверное, даже несколько потерять от текущего уровня. И защитить Россию от снижения цен на нефть, а бюджетников — от сокращения зарплат — не может ни одна экономическая или политическая сила в мире.
Второй фактор — производительность труда — более гибки, продолжает аналитик. Он способен от текущего уровня вырасти как минимум в 2-2.5 раза, тогда производительность труда в России примерно сравняется с производительностью труда в развитых странах. Для этого нужно: наемным работникам и предпринимателям дать мотивацию, надежду на улучшение делового климата, освободив от множественных проверок и снизив налоги. А вторая часть этой реформы должна быть направлена на сокращение аппарата чиновников, данные о численности которых в настоящее время засекречены, поэтому о размерах этой прослойки можно только догадываться: наверное, это около 1,5 млн человек, или около 2-3% рабочей силы. Это в полтора раза больше, чем в развитых странах и в 2.5 раза больше, чем в развивающихся. Нужно понимать, что чиновники вместе с силовыми ведомствами составляют так называемый непроизводительный класс, и это на фоне того, что все остальные занятые тоже очень неэффективно работают.
И еще один фактор — стареющее население, где на одного работающего приходится в среднем 2 пенсионера и 1 чиновник или силовик. А в будущем — нагрузка на занятых будет еще больше, поэтому, других способов стимулировать рост экономики, кроме как поднимая производительность труда, не существует. Растущая же производительность труда обеспечит и рост зарплат, и расширение сектора услуг, и рост налоговых отчислений в бюджет — словом, все, чего в правительстве хотят добиться с помощью субсидий и индексаций. А условием для реформ в экономике является принцип соревновательности и конкуренции в политике, и, если он победит, можно будет перестать быть сырьевой страной и стать технологической, индексировать пенсии и зарплаты, не вытаскивая эти средства из резервов, а потому, что есть бюджетный профицит. По мнению Шустова, при реформировании экономики нужно стараться отказываться от субсидий, прививая каждому участнику экономики самостоятельность, и, вместе с ней — веру в собственные силы.
Индексацию зарплат на 5-10% через год-два съест инфляция, которая составляет от 4% до 10% в год. Растущие налоги - отнимут остальное. Экономического смысла в индексации нет, но есть политический. Силуанов, говорит Алексадндр Шустов, очевидно, лавирует между разными политическими течениями, выбирая тот вариант программы, который, по его мнению, может быть услышан, и очень хорошо, что у него есть возможность высказывать альтернативную точку зрения, это тот самый принцип соревновательности.
