Курдский автономный район, имеющий статус широкой автономии в составе Ирака, проголосовал за независимость почти стопроцентно. Официальные данные были оглашены во вторник, в столице региона, городе Эрбиле.
Референдум, о котором было объявлено еще этим летом, с той или иной степенью категоричности осудили все, кто мог – США, Евросоюз, все арабские государства. Но громче всех выступили те страны, где проживает курдское меньшинство.
Иран, Турция, Сирия и Ирак, частью которого, формально, и является Иракский Курдистан, результаты референдума категорически не признали. Это и понятно: формулировка вопроса, вынесенного на референдум, звучит очень пугающе для стран, борющихся с курдским сепаратизмом: «Хотите ли вы, чтобы регион Курдистан и курдские территории за пределами региона Курдистан стали независимым государством?».
У референдума нашелся единственный международный заступник. Но такой, что лучше бы (для репутации курдского государства в глазах его ближневосточных соседей) и не находился: это Израиль. Премьер-министр этой страны Биньямин Нетаньяху назвал действия властей Иракского Курдистана «легитимными попытками создания собственного государства». Что ж, принцип: враг моего врага - мой друг на Ближнем Востоке решает многое. В качестве такового, в данном случае, похоже, выступает в первую очередь Иран, противник референдума и курдского сепаратизма вообще.
Вряд ли президент Иракского Курдистана Масуд Барзани рассчитывал на какую-то иную реакцию. И все же на референдум он пошел. Причину следует искать в процессах, которые происходят в регионе. Последние месяцы, по крайней мере, как организованная сила, доживает свои дни запрещенная в России группировка ИГИЛ (организация запрещена в РФ). Ее позиции в Ираке подорваны очень сильно. В Сирии, если не произойдет чего-то экстраординарного, от «Исламского государства» скоро совсем ничего не останется. И важный, а где-то и решающий вклад в дело разгрома религиозных радикалов в обеих странах внесли различные курдские формирования, ориентирующиеся на США, Турцию, Иран.
В отличие от забюрократизированных, неповоротливых, раздираемых этническими и конфессиональными противоречиями армий арабских государств, вооруженные группировки курдов, создаваемые и базирующиеся, в значительной мере, на севере Ирака, проявили себя в боях с противником с самой лучшей стороны. Сказались и высокая мотивация, и воинские традиции, и военный опыт: скажем, история вооруженного противостояния Рабочей партии Курдистана и Турции насчитывает уже более тридцати лет.
В этих условиях как никогда актуальным является вопрос о плате, на которую рассчитывают курды в обмен на свое сотрудничество в борьбе с ИГИЛ. Невольно напрашиваются аналогии с Первой мировой войной. Тогда курдские формирования оказали немалую помощь союзникам в борьбе с Османской империей. Севрским договором 1920 года создание независимого Курдистана предусматривалось. Но уже три года спустя территория гипотетического государства была поделена между Турцией, Францией (читай, находившейся под ее контролем Сирией) и Англией (Ираком). Победители Османской империи посчитали, что поднимать взрывоопасный курдский вопрос слишком опасно и нецелесообразно. Велика вероятность, что так же решат и после победы над ИГИЛ*.
Статус-кво, сложившееся на севере Ирака, в принципе, устраивает всех международных игроков. С 1991 года, с того момента, как местные курды, после операции «Буря в пустыне» были взяты под международный протекторат, дабы оградить их от Саддама Хуссейна, здесь существует де-факто независимое государство, не признанное, но вполне состоявшееся.
В нем проживает пять миллионов человек, оно имеет собственную армию, экономику, базирующуюся на экспорте нефти, заключает, на легитимных основаниях, международные контракты, проводит независимую внешнюю политику. Имеются у него свои территориальные споры и геополитические амбиции.
То, что юридически все это называлось автономией в составе Ирака, конечно, никого не обманывало. Курдистан – регион страны, живущий вот уже двадцать шесть лет своей жизнью, которая во многих отношениях куда лучше, чем у арабских соседей. Эрбиль годами был оазисом спокойствия в смутном регионе. Власти Курдистана делали вид, что они подчиняются Багдаду, Багдад делал вид, что так оно и есть.
Показательна реакция США на известие о намерении Барзани провести референдум. Еще в июле госдеп подчеркивал, что Соединенные Штаты выступают за «единый, стабильный, федеративный и демократический Ирак». Но при этом американцы выразили понимание «легитимным намерениям народа Иракского Курдистана». Сам же референдум был назван «юридически не обязывающим». Иными словами, заявил Иракский Курдистан о независимости – хорошо. Однако практических действий за этим последовать не должно – таков смысл послания Вашингтона курдам.
Пока очевидное последствие референдума одно: он станет козырем в переговорах Курдистана и центрального правительства Ирака. Говорить есть о чем – прежде всего, о статусе города Киркука и одноименной провинции. Согласно конституции Курдистана, он входит в ее состав. Власти Ирака, напротив, считают, что этот район частью автономии не является. Ситуацию осложняет то, что ни курды, ни иракская армия не являются в Киркуке полновластными хозяевами. Часть провинции – под контролем ИГИЛ*. А значит, определять, кому она отойдет, придется на переговорах после победы. На этих переговорах юридическое отделение от Ирака, вероятно, окажется самой действенной угрозой Барзани.
*Организация запрещена в РФ
