Уильям Перри рассказывал о том, как «держал руку на кнопке», как едва не случился Карибский кризис и чего стоило не начать ядерную войну после технической ошибки систем предупреждения (его рассказ читайте ниже), а также показал апокалиптический видеоролик о гипотетическом конфликте между Индией и Пакистаном. О том, что даже спящие ядерные конфликты находятся в нескольких секундах от внезапного пробуждения.
Диалог с КНДР или с Китаем
Люксембурский форум не мог жаловаться на скучную повестку. Президент США Дональд Трамп только что расторг сделку с Ираном, отшумела, но не закончилась история с ядерным цейтнотом на корейском полуострове, в наихудшем за последние годы состоянии находятся российско-американские отношения. «В целом необходимо подчеркнуть, что сложившаяся в настоящее время в мире обстановка никаким образом не способствует укреплению режима ядерного нераспространения, усилению совместных тесно скоординированных действий ведущих государств по предотвращению ядерного терроризма, - сообщил президент Форума Вячеслав Кантор. - Исторический опыт убедительно подтверждает то, что без договоров по ограничению стратегических вооружений на основе баланса ядерных сил неизбежно происходит неконтролируемая гонка этого самого сокрушительного оружия».
Разные подходы декларировали участники Форума к корейской ядерной проблеме. Российские эксперты выступали за диалог с КНДР, некоторые западные специалисты напротив указывали на то, что следует усилить давление на Пхеньян, а договариваться нужно, прежде всего, с Китаем. Такое мнение, скажем, высказал экс-министр Великобритании Тони Блэр: «Режим в этой стране уникально отвратителен. Мы надеемся, что все же в какой-то степени он рационален; но если разумность подразумевает наличие хоть какого-то внимания к условиям жизни населения и государственной структуры, хотя бы на элементарном уровне заботящейся о благосостоянии граждан, то действующий в Северной Корее режим в то же время в некоторой степени и иррационален. Именно поэтому я выступаю против принятия Северной Кореи в сообщество государств как ядерной державы в связи с характером действующего в стране режима и по причине того поддающегося обоснованию импульса, который такое принятие даст другим странам региона к обретению военных сил и средств. Эта проблема поддаётся решению только с участием Китая; а полноценное и охотное участие Китая во взаимодействии с Северной Кореей может быть гарантировано лишь более широким стратегическим соглашением между США и Китаем в отношении будущего Корейского полуострова. Существует настоятельная необходимость начать такой диалог. Он является единственным рациональным путём к решению проблемы».
Вячеслав Кантор всё же заметил, что в ситуации с КНДР нельзя совершать поспешных и опрометчивых поступков: «У меня сегодня возникла такая аналогия сегодняшней ситуации с тем, что происходило сразу после завершения Второй мировой войны. Обратите внимание, уже сегодня признано, что никакой военной целесообразности в атаках на японские города не было у американской стороны. Это был инструмент устрашения, инструмент воздействия на мировую психологию, кто должен определять порядок на будущие десятилетия. Такая система действует до сих пор. Я бы очень не хотел, и Люксембургский форум должен уделить этому внимание, чтобы корейская карта была разыграна именно в подобном контексте, в целях устрашения. Потому что какие-то мысли на эту тему в воздухе витают».
О реальных рисках и случайных ошибках ценою в Армагеддон
Уильям Перри в свою очередь обратился к временам Холодной войны, которая последовала вскоре после ядерных ударов по Хиросиме и Нагасаки.
«Когда в 1945 году закончилась Вторая мировая война, после того, как на Хиросиму и Нагасаки были сброшены атомные бомбы, мир хотел верить в то, что кошмар наконец закончился. Однако в течение пяти лет началась Холодная война, а сейчас наличие атомных бомб, которые положили конец Второй мировой войне, представляет собой кошмар в новом качестве.
Обмен ядерными ударами между США и СССР привел бы к большему количеству погибших, чем во Второй мировой войне. На самом деле, такая война наверняка привела бы к концу цивилизации. Лидеры обеих стран понимали это и разработали стратегию, названную Взаимным гарантированным уничтожением (ВГУ) в попытке предотвратить катастрофу. Стратегия ВГУ на самом деле сработала, но была крайне опасной и неоднократно приводила к угрозе ядерной катастрофы. В особенности близко мир подошел к опасности войны, которая привела бы к уничтожению цивилизации, во время Карибского ракетного кризиса.
Можно ли забыть о нем? Лично я точно его никогда не забуду. Я был там во время кризиса, в составе небольшой группы, работавшей целый день над анализом собранных в тот день разведданных. К полуночи нами был подготовлен отчет, который на следующее утро должен был лечь на стол президенту Кеннеди. Таким образом, я в доскональности знал о происходящем. На самом деле, каждым утром, когда я приходил на работу в аналитический центр, я думал, что это будет мой последний день на Земле.
После окончания кризиса, президент Кеннеди сказал, что шансы ядерной войны составляли один к трем. Я считаю, что Кеннеди был оптимистом. Он не был в курсе информации, которой мы располагаем сегодня: тактическое ядерное оружие, развернутое Советским Союзом на Кубе, находилось в полной боевой готовности.
Если бы Кеннеди принял рекомендацию, единогласно утвержденную Объединенным комитетом начальников штабов ВС США по поводу вторжения на Кубу, наши войска были бы уничтожены прямо на берегу с помощью тактического ядерного оружия, за чем, наверняка, последовала бы полномасштабная ядерная война.
Хочу отдельно подчеркнуть, что ни Кеннеди, ни Хрущев не хотели начинать ядерную войну; в самом деле, они сделали все возможное, чтобы ее предотвратить. Однако они чуть не ввязались в такую войну по ошибке. Просчет лидеров СССР и США чуть не привел к ядерному холокосту, и я считаю, что нам удалось избежать такой катастрофы в равной степени как благодаря удаче, так и за счет хорошего управления.
В настоящее время, ввиду враждебности между США и Россией, нами снова создаются предпосылки, которые могут заставить сегодняшних лидеров развязать ядерную войну, так же, как и в случае с Карибским ракетным кризисом. Однако есть еще одна причина, по которой ядерная война может начаться по ошибке: в случае получения ложного сигнала нашими системами раннего оповещения.
Насколько велика эта вероятность? Во время Холодной войны, трижды поступал ложный сигнал тревоги в США, и было два известных мне случая появления такого сигнала на территории Советского Союза, т.е. в среднем, поступал один ложный сигнал тревоги за 8 лет. Один из ложных сигналов тревоги в США поступил лично при мне, что навсегда изменило мой взгляд на опасность ядерной войны. Это произошло в октябре 1979 года, когда я был заместителем министра обороны по научно-исследовательским и инженерным вопросам
Когда я крепко спал, меня разбудил телефонный звонок в 3 часа утра. В полусонном состоянии, я поднес трубку к уху и мой собеседник на другом конце провода представился как дежурный офицер Командования ПВО Северной Америки. Генерал сразу перешел к делу. Он сообщил мне, что согласно информации на компьютерах системы ПВО, со стороны СССР к США направляются 200 ракет.
На секунду, когда у меня чуть не остановилось сердце, я подумал, что сейчас произойдет та самая катастрофа, которую нам едва удалось избежать во время Карибского ракетного кризиса. Однако генерал сразу пояснил, что, в соответствии с его выводами, мы имели дело с ложной тревогой, и что он звонит мне с целью выявить конкретную неполадку в его компьютере.
Эта история получила продолжение. Той ночью, я не смог определить, что было не так, поскольку по всем показателям все было похоже на настоящее нападение, тем более что видимых неполадок в работе компьютера не было. Нам понадобилось несколько дней, чтобы определить, что именно произошло: во время пересмены операторов компьютеров, один из операторов по ошибке поставил на компьютере учебную программу, которая, разумеется, должна была выглядеть как вполне реалистичный сценарий нападения. В данном случае, имела место быть человеческая ошибка. Таким образом, наша система, несмотря на все предусмотренные меры безопасности, тем не менее была уязвима в случае совершения ошибки одним единственным человеком. Ошибка могла привести к уничтожению всей цивилизации.
Мир от такой участи был спасен благодаря двум факторам: во-первых, офицер, дежуривший той ночью, обладал исключительной проницательностью и был крайне ответственным человеком, за что мы все должны быть ему благодарны. Во-вторых, отсутствовали негативные предпосылки, на основе которых могло последовать реальное нападение, то есть в настоящее время не было международных происшествий, за которыми стоял бы Советский Союз, что делало бы нападение с его стороны правдоподобным.
Тем не менее, что произошло бы, если сигнал ложной тревоги поступил бы во время Карибского ракетного кризиса? Или во время кризиса на Ближнем Востоке, когда вооруженные силы США находились в состоянии повышенной боевой готовности? В таком случае, дежурный офицер наверняка доложил бы о поступившем сигнале тревоги президенту, который, проснувшись в 3 часа ночи, должен был бы менее чем за 10 минут принять решение о запуске американских МКБР, прежде чем они были бы уничтожены в своих пусковых шахтах.
Если бы он отдал приказ о запуске, не было бы никакой возможности отозвать запуск ракет или уничтожить их в полете. Таким образом, президент развязал бы ядерную войну по ошибке.
Я думаю о фильме «Человек, который спас весь мир», описывающем похожую ситуацию в СССР. Люди снова будут ошибаться. Машины снова будут давать сбой. Таким образом, сигналов ложной тревоги будет больше.
Должен сообщить вам, что данная история на этом не закончилась – как только мы осознали уровень катастрофы, которая может произойти в результате ложной тревоги, мы решили отказаться от концепции автоматического запуска по предупреждению, посчитав ее чересчур опасной.
Однако, разумеется, этого не произошло. В России и США до сих пор действует принцип запуска после предупреждения. Более того, как в России, так и в США производятся новые МКБР для замены оставшихся ракет со времен Холодной войны. Это, в конечном итоге, означает, что будущее человечества будет зависеть от выводов, сделанных дежурным офицером, а также от мнения и характера президентов США и России. Сегодня так же, как и во времена Холодной войны, нам угрожает опасность случайной войны, которая приведет к уничтожению нашей цивилизации.
Когда в 1989 г. завершилась Холодная война, мир вздохнул с облегчением. Каким-то образом, нам удалось избежать большой беды, которая могла привести к концу света. Однако в данном десятилетии, по необъяснимым причинам, мы начинаем новую Холодную войну. И самым страшным кошмаром стала бы ядерная война между США и Россией.
Я могу называть себя русофилом, я бывал в стране более 30 раз. Руководил 4 учебными поездками представителей Стэнфордского университета в Россию, люблю русскую музыку, русскую литературу, русское искусство. У меня много друзей в России, с некоторыми дружим со времён холодной войны (ХВ). Но должен сказать вам, что я очень обеспокоен.
Уровень российско-американских взаимоотношений сегодня сравним с уровнем взаимоотношений в самые тёмные периоды Холодной войны. Как мы допустили это? Мы уже забыли об экзистенциальных угрозах периода ХВ? Давайте кратко оглянемся на события после окончания ХВ.
После распада СССР в России наступили беспокойные времена: беспорядки, угроза гражданской войны. Я отдаю должное гражданам России, которые смогли пережить это время без серьёзного кровопролития. В России все же начался период экономического краха и значительных злоупотреблений, в том числе в сфере приватизации государственной собственности. 90-е годы россияне иногда называют десятилетием унижения. Экономический крах привёл к тому, что десятки миллионов россиян столкнулись с душераздирающими трудностями и оказались в ужасных условиях, особенно пенсионеры. Я и многие другие выступали за оказание России помощи в виде чего-то подобного Плану Маршалла в преодолении этого переходного периода. Конечно же, этого не случилось.
Когда я стал министром обороны в 90-е годы, я был нацелен на формирование позитивных взаимоотношений с российскими военными. Поэтому я начал работать над тем, чтобы вовлечь Россию в круг западных государств для совместной работы в сфере обеспечения безопасности. Я стал инициатором встреч между МО РФ и НАТО. Я сформировал ПРМ, чтобы бывшие страны Варшавского договора могли участвовать с НАТО в совместных военных учениях по поддержанию мира. В ходе совместных военных операций в Боснии я согласовал с МО РФ введение российской бригады в состав американской дивизии в Боснии. Я работал с МО РФ и МО Великобритании по вопросам уничтожения 8000 ядерных зарядов (половина уничтожена в бывшем СССР).
В этот период российско-американские отношения находились на высоком уровне. Когда в 1997 году я уходил из Пентагона, я считал, что мы уверенно идём по пути полного и окончательного преодоления нашей вражды времён холодной войны. Но этому не суждено было сбыться. В конце 90-х годов началось скатывание назад, сначала в результате предпринятых США действий. Я имею в виду, расширение НАТО до границ России – чему я активно противодействовал, работая в правительстве.
В течение следующего десятилетия США занимались установкой систем ПРО в Восточной Европе, что мне удалось предотвратить будучи на посту министра обороны, поскольку Россия считала, что развёртывание этой системы угрожает её системе сдерживания. Возможно, самым важным является тот факт, что США в течение прошедшего десятилетия поддержали цветные революции на Ближнем Востоке и на Украине.
Когда Путин вновь занял президентский пост и столкнулся с массовыми протестами на Красной площади, он обвинил США. Он считал, что США поддерживают цветную революцию в России, направленную на свержение его режима. Враждебность в наших сегодняшних взаимоотношениях отчасти была порождена действиями США/НАТО. Но её стимулами также стали агрессивные действия и заявления, предпринятые и сделанные Путиным для того, чтобы частично восстановить мощь и территорию бывшего СССР. И ответить на действия, предпринятые США в начале века. Вне зависимости от его мотивов действия, ими вызванные, завоевали широкую популярность в России, о чём свидетельствует их высокий рейтинг одобрения по результатам опросов.
На фоне сегодняшнего недоверия и враждебности я особенно обеспокоен действиями России в ядерной сфере. Путин отказался от действовавшей в течение длительного времени политики неприменения ЯО первым, следовательно, ЯО может стать оружием выбора, если Россия почувствует угрозу. Он присоединил Крым и поддержал сепаратистские движения на Украине. Угрожал соседям в Европе, разместив ракетные комплексы «Искандер» в Калининградской области.
Опосредованно угрожал США, когда глава его медийного концерна заявил: «Россия – единственная страна, которая может превратить США в кучку радиоактивного пепла». Конечно же, такие угрожающие слова в адрес США – риторика для внутреннего потребления. А вот не являются риторикой слова о восстановлении ядерного арсенала. Конечно же, США следуют поданному примеру. Мы забыли об опасностях гонки ядерных вооружений времён Холодной войны и затратах на неё.
Когда Путин начинал крупномасштабное наращивание вооружений при цене на нефть 100 долларов за баррель, российская экономика процветала: за счёт нефтяных доходов финансировались значительная часть военных расходов и социальные программы, необходимые для простых россиян. Цена ниже 80 долл./баррель вызвала трудности в финансировании обеих программ. На уровне 30-50 долларов – стало по-настоящему трудно. Правительство РФ в течение нескольких лет, когда цены на нефть не превышали 50 долларов за баррель, задействовало средства резервного фонда. Может так случиться, что скоро придётся выбирать: пушки или масло.
Это проблема для РФ, но и не очень хорошие новости для США. Путин может отвлечь внимание, разыгрывая национальную карту. При этом США оказываются в образе злодея. Для США это неприятно, но может привести к возникновению реальной опасности.
Уверен, что Путин не хочет военного конфликта с НАТО или США, но он создал опасную ситуацию на Украине и в Прибалтике. В ответ НАТО дислоцировала бригаду в странах Балтии. Сегодня в Прибалтике сложилась обстановка, при которой ни одна из сторон не хочет конфликта, но может по ошибке с лёгкостью оказаться в ситуации конфликта. При этом может иметь место эскалация до ситуации применения тактического ЯО. Если это действительно произойдёт, никто не сможет контролировать дальнейшую эскалацию конфликта.
С учётом всех факторов считаю, что мы разберёмся без конфликта, но думаю, что мы берём на себя ненужный риск развязывания ядерного конфликта по ошибке. А этот риск ставит под угрозу само существование цивилизации.
В завершение я отмечу, что в настоящее время существует три опасности, связанные с ЯО, которых не было во времена Холодной войны.
- ядерный терроризм. Террористический акт с использованием ЯО может привести не только к сотням тысяч жертв, но и к экономическим, социальным и политическим проблемам разрушительного характера.
- региональная ядерная война (например, Индия и Пакистан). Ядерная война между Индией и Пакистаном может привести к нанесению ядерных ударов по десяткам городов.
- применение ЯО Северной Кореей против Южной Кореи или Японии. А если война начнётся в Корее и перерастёт в ядерную, высока вероятность того, что Северная Корея применит ядерное оружие против Сеула и Токио.
Поэтому корейская ядерная война, или ядерная война между Пакистаном и Индией может привести к человеческим жертвам, число которых будет сравнимо с числом жертв Второй мировой войны с той лишь разницей, что все эти люди погибнут в течение 6 часов, а не 6 лет.
В итоге, я считаю, что в настоящее время опасность ядерной катастрофы в каком-либо виде гораздо больше, чем во время Холодной войны. Тем не менее, большинство людей, в том числе, лидеры наших стран, пребывают в блаженном неведении данной опасности, в результате чего в политике наших государств подобная угроза не находит должного отражения.
Мной была написана книга (Мой путь на грани ядерной войны), которая призвана ознакомить современников с опасностью ядерной катастрофы, которая нам угрожает, а также политическими решениями, которые снижают уровень подобной угрозы. В моей книге, а также в большей части моего выступления, красной нитью проходит тема Судного дня, хотя это противоречит моему мировоззрению, поскольку я по природе оптимист. Я верю в то, что если общественность осознает существующую угрозу, мы примем все необходимые меры, которые призваны снизить уровень такой угрозы.
Таким образом, я хочу посвятить оставшуюся часть своей карьеры данной миссии, поскольку я считаю, что время играет против нас. Поскольку я содействовал в создании ядерного арсенала США и, таким образом, обладаю конкретными знаниями по его свертыванию, а также осознаю свою ответственность в данном вопросе.
На этой неделе мне должно исполниться 90 лет, но я продолжу работать над данной проблемой, которая угрожает существованию человечества. Почему? Потому что я дал обещание себе, а также моим восьми внукам и трем правнукам, что им не нужно будет жить, в отличии от меня, под угрозой ядерного уничтожения, витающей над их головами темным облаком».
Читайте другие материалы о Люксембургском форуме и интервью с его участниками в журнале «Эксперт» и на сайте «Эксперт Online».
