В сфере влияния Китая
По мере того как Китай конвертирует свою экономическую мощь в военное и политическое влияние, у него начинает складываться собственная сфера привилегированных интересов. Уже сейчас существует небольшая группа государств, которые прочно вошли в сферу китайского влияния, и гораздо больше стран постепенно дрейфуют в том же направлении. Сфера влияния Китая будет, по-видимому, расширяться, поэтому важно изучать то, как КНР строит отношения с ориентированными на нее государствами уже сейчас, на раннем этапе формирования империи.
Государств, уже относительно прочно попавших в сферу влияния КНР, немного. Как правило, это бедные страны, находящиеся в международной изоляции и полностью зависимые от китайских кредитов, инвестиций, а также от обеспечиваемой Китаем защиты от внешнего давления. Для большинства таких стран Китай — важнейший поставщик вооружений. В Азии это Камбоджа и Лаос, для которых связи с Пекином гораздо важнее отношений с партнерами по АСЕАН.
Самым характерным примером в Африке является Зимбабве. И хотя многие другие страны африканского континента также испытывают растущее влияние КНР, в отличие от них, у Зимбабве нет другого выбора, кроме как развивать отношения с Китаем. В связи с нарушениями прав человека с начала 2000-х гг. страна находится под западными санкциями, и только вето, наложенные КНР и Россией, спасли Зимбабве от их формализации в Совете Безопасности ООН. Россия также развивает экономическое сотрудничество с Зимбабве, но по причине скромных размеров и сырьевого характера экономики не может конкурировать с Китаем.
Роберт Мугабе, недавно отстраненный от власти президент Зимбабве, еще со времен народно-освободительной борьбы в 1970-е гг. поддерживал тесные связи с КНР. В начале 2000-х гг. из-за резкого ухудшения отношений с Западом он провозгласил свою собственную версию «поворота на Восток», объявив, что Зимбабве «поворачивается лицом к Востоку, где солнце встает, и поворачивается спиной к Западу, где оно садится».
По данным China Investment Tracker, объем китайских инвестиций в страну составил до 9,41 млрд долл. в период с 2005 по 2017 гг. Китай предоставлял Зимбабве кредиты, готовил кадры и поставлял вооружение. Китайская помощь, видимо, сыграла важную роль в том, как быстро восстанавливался рост зимбабвийской экономики, начавшийся с 2009 г. Этот рост позволил отыграть большую часть потерь от катастрофического десятилетия 1998-2008 гг., когда из-за хаоса, вызванного конфискацией земли у белых фермеров и грубых ошибок в управлении экономикой зимбабвийский ВВП уменьшился почти наполовину. Однако в последние годы рост замедлился, и его ускорения не ожидается.
Контроль при невмешательстве
Важной особенностью китайской политики, повышавшей привлекательность КНР как партнера не только для Зимбабве, но и для других подобных режимов в развивающемся мире, является приверженность Пекина принципу невмешательства во внутренние дела. После начала эпохи реформ Китай проявляет подчеркнутую корректность и сдержанность по отношению к внутренней политике стран-партнеров, однозначно отдавая приоритет действующему в настоящее время руководству.
Связи с оппозицией если и поддерживаются, то лишь в ограниченном объеме и не выходят за рамки обычных межпартийных обменов. США могут по идеологическим причинам отказать в поддержке, а порой и нанести удар в спину давнему союзнику, столкнувшемуся с очередной «цветной революцией». Китай же будет выражать ему поддержку до самого конца, однако в итоге после переворота также быстро наладит отношения и с новой властью.
Это не значит, что Китай не следит за внутренней политикой тех стран, в которые вложены китайские капиталы. Тем более что отношения КНР и Р. Мугабе в последние годы не были безоблачными. Китайцы были недовольны стареющим лидером, ставшим своего рода глобальным символом плохого госуправления и при этом уже неспособного обеспечивать стабильность режима. Сам Р. Мугабе в последние годы критиковал китайские компании, которые пользовались своим монопольным положением на местном рынке для извлечения сверхприбылей. В начале 2016 г. он объявил о национализации проектов по добыче алмазов в районе города Маранге на западе страны с участием китайских компаний Anjin Investments и Jinan Mining.
Согласие, но не помощь
Известно, что свержению Р. Мугабе предшествовали интенсивные контакты заговорщиков с Китаем и, возможно, Россией. Главнокомандующий вооруженными силами Зимбабве Константин Чивенга, непосредственно проводивший переворот, посетил Китай за несколько дней до его начала. Пришедший в итоге к власти бывший вице-президент Эммерсон Мнангагва имел теснейшие связи с китайцами — в КНР он впервые оказался в 1963 г., когда был направлен туда на два месяца изучать марксизм на курсах при Пекинском университете.
В последующем он поддерживал тесные контакты с китайцами на протяжении всей политической карьеры. Перевороту предшествовало отстранение Э. Мнангагвы от должности из-за его поражения в политической борьбе с женой Роберта Мугабе Грейс 6 ноября 2017 г. Э. Мнангагва бежал из страны в ЮАР и, по некоторым данным, успел посетить вслед за этим Китай. Другая крупная политическая фигура, Морган Цвангираи, вместе с двумя членами правительства, как считается, вернулся в Зимбабве из России уже после переворота.
Исходя из известных сейчас данных, представляется вероятным, что важнейшие партнеры Зимбабве среди стран БРИКС — Китай и в меньшей мере Россия и Южная Африка — были заранее проинформированы о планах заговорщиков взять власть. Вероятно, участники заговора заручились предварительным согласием этих стран сотрудничать с сформированным по итогам переворота правительством и только после этого начали действовать. При этом мнение Китая должно было быть определяющим.
Несмотря на то что Китай, скорее всего, был в курсе событий, нет никаких признаков, что Пекин помогал заговорщикам. В случае провала переворота китайцы, вероятно, продолжили бы сотрудничать с режимом Р. Мугабе, по крайней мере до тех пор, пока Р. Мугабе не начал бы слишком явно нарушать свои обязательства перед КНР.
Имперская модель
Складывающаяся модель отношений отчасти напоминает данническую систему, формировавшуюся различными императорскими династиями, правившими Китаем начиная с конца III в. до н.э. В рамках даннической системы страна, признававшая главенствующую роль китайского императора, как правило, получала определенный уровень военной и политической защиты (он мог сильно различаться в каждом конкретном случае) и благоприятные условия для ведения торговли с Китаем.
Китай, как правило, не вмешивался во внутренние дела таких вассальных государств, пока они не ставили под сомнение установленный Китаем порядок в региональной политике и экономике. Хотя на официальном уровне свержение правителя вассального по отношению к Китаю государства категорически не одобрялось, в случае, если оно происходило быстро, бескровно и не несло особых проблем для китайского императорского двора, китайцы были склонны признать новое положение дел и продолжать отношения как ни в чем не бывало. Видимо, таким подходом китайцы будут руководствоваться и на новом этапе своей истории в качестве великой мировой державы.
