Как государство отрегулировало ситуацию, вернув себе табачные миллиарды? Вспомним главных действующих лиц, определивших развитие табачной отрасли — бизнесменов Игоря Кесаева, Альберта Худояна, компанию Phillip Morris и, как ни странно, Анатолия Чубайса.
После падения СССР в страну хлынул поток табачного импорта. Однако государство не получало от этого ни копейки. Основным выгодополучателем от продажи сигарет и алкоголя в России стал основанный Тарпищевым Национальный фонд спорта (НФС). Только когда предвыборный штаб Ельцина во главе с Анатолием Чубайсом не смог воспользоваться деньгами НФС для проведения президентских выборов 1996 года, Чубайс настоял на отмене льгот. По некоторым оценкам исчезли средства в объеме 1,5 млрд долларов.
С 1 января 1996 года Чубайс закрыл схему для бесконтрольного импорта подакцизных товаров, вписав алкоголь и табак в структуру государственной экономики.
Первыми на перемены отреагировали крупные транснациональные табачные корпорации. Решающую роль в построении цивилизованного табачного рынка сыграл крупнейший производитель табака в мире компания Philip Morris. Компания решила сформировать пул из крупных российских дистрибуторов, которые получали бы официальные контракты.
Самый крупный контракт с Philip Morris получила компания «Меркурий» молодого бизнесмена Игоря Кесаева. Уехав жить в Швейцарию в 1993 году, он смог познакомиться и завязать дружеские отношения с топ-менеджерами Philip Morris и когда пришло время контрактного кастинга, Кесаев был единственным русским, которого руководители компании знали лично и доверяли.
Другой крупный пакет получил бизнесмен родом из Краснодара Альберт Худоян. «Контрактов было всего 30, — вспоминает руководитель медиа-группы «Русский табак» Максим Королёв, в те годы работавший в российском офисе Philip Morris — Многим приходилось отказывать. А Худоян получил — у него уже была отстроена сеть дистрибуции, были деньги на развитие».
Дефолт 1998 года потряс рынок и изменил расклад сил. «Число дистрибуторов Philip Morris сразу сократилось до 10, а потом их стало еще меньше— вспоминает Королёв. — Территории, на которых работали ушедшие, отходили тем, кто остался. В итоге крупнейшая доля продаж оказалась у «Оптимы» Худояна — у него был весь Урал, Поволжье, Санкт-Петербург. Постепенно он консолидировал у себя в руках 60% российских продаж Philip Morris».
Главный конкурент Худояна на рынке табачной дистрибуции Игорь Кесаев стал инвестировать в бизнес других компаний. Такой «другой компанией» стал «Мегаполис», имевший эксклюзивные контракты на продажу в России сигарет компании Reemtsma и Gallaher.
В результате, к концу 90-х сложилась ситуация, когда почти всё производство табачных изделий оказалось в руках международных табачных компаний, приученных исправно платить налоги.
В начале 2000-х «Оптима» Альберта Худояна превратилась в настоящую бизнес-империю. Штат компании превысил 4 тысячи человек, склады работали в 80 городах России, число розничных точек, куда поставлялась продукция, превысила 110 тысяч. В 2003-м году Philip Morris официально объявил, что «Оптима» стала крупнейшим продавцом сигарет компании не только в России, но и во всём мире, обогнав американскую McLane .
«В какой-то момент авторитет Худояна стал настолько велик, что Philip Morris решила вывести на российский рынок сигареты, названные по имени компании своего крупнейшего дистрибутора — сигареты Оптима - уникальный случай в истории мирового табачного рынка», — вспоминает бывший менеджер Philip Morris Александр.
«В Худояне сочетались качества «бизнесмена из 1990-х», каким он, безусловно и был, и подход продвинутого европейского менеджера, — вспоминает Максим Королёв из «Русского табака». «Он лично вёл переговоры с боссами Philip Morris, заимствовал их корпоративный стиль управления. Владелец «Оптимы» вкладывался в технические новинки, обеспечивая своих продажников самой продвинутой техникой — карманными компьютерами, портативными кассовыми аппаратами — прообразами современных терминалов оплаты. По уровню технической оснащенности менеджеров «Оптима» превосходила конкурентов», — рассказывает Королёв.
Казалось, конкуренция «Оптимы» с кесаевскими «Меркурием» и «Мегаполисом» будет продолжаться десятилетия. Однако битва крупнейших табачных дистрибуторов страны внезапно оборвалась в 2007 году. «Меркурию» удалось договориться о покупке своего главного конкурента, годовой оборот которого к тому времени достиг $1.1 млрд. Сумма сделки не называлась. Forbes оценивал её в $200 млн.
Сделка не стала неожиданностью для рынка, у Худояна были собственные девелоперские проекты и он посчитал их более привлекательным бизнесом, нежели торговля табачными изделиями.
Для амбициозного Игоря Кесаева, наступил момент истины: он получил практически монополию на российском рынке. Главный конкурент — «Оптима» — был куплен. Почти одновременно с этим состоялась глобальная сделка - японская корпорация JTI в декабре 2006 года купила давнишнего клиента «Мегаполиса» британскую группу Gallagher за $14,6 млрд., и Кесаев убедил японцев, что продажи объединённой компании будет разумнее передать в его руки. После закрытия сделки с «Оптимой» и получения контракта с JTI в руках «Мегаполиса» оказались сосредоточены более 70% продаж сигарет в России.
***
Сегодня, производство и продажа сигарет остаются колоссальным по масштабам бизнесом в России и одним из самых надёжных источников пополнения федерального бюджета. В рейтинге РБК-500, где собраны крупнейшие по выручке компании страны, в 2019-м году «Мегаполис» Игоря Кесаева занимает 19-ую строчку с выручкой 752 млрд рублей— рекордной в истории компании. Выше — только естественные монополии, нефтяники и три крупнейших в стране торговых сети. То есть, продавая сигареты и зажигалки, компания Кесаева получила денег больше, чем весь «Аэрофлот», почти в полтора раза больше, чем «Северсталь» или «Русал», в три раза больше, чем крупнейший строитель коммерческого жилья России — группа ПИК.
Альберт Худоян после продажи «Оптимы» ушёл в тень. Его девелоперская компания Optima Development реализовала несколько крупных проектов, среди которых выделяется Oz Mall — гигантский даже по московским меркам торговый центр в родном для Худояна Краснодаре. Но в бизнес-сообществе его по-прежнему помнят скорее, как «табачника» — человека, четверть века назад сыгравшего одну из ключевых ролей в истории отечественного табачного рынка.
