Обновленная Конституция РФ значительно повышает значимость семейной и «детской» политики в стране. Как подчеркивала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко в июле 2020 года, дети являются одним из главных государственных приоритетов. «Нечеткость законодательства часто приводит к произволу, когда принимаются некорректные, необоснованные решения», — сетовала она тогда.
В среду, 27 января Совфед сделал семейное законодательство хотя бы отчасти более четким, приведя его в соответствие с новой редакцией Конституции, статья 79 которой декларирует приоритет российских законов над международными. Сенаторы вывели из-под приоритета международного права нормы Семейного кодекса РФ, которые определяют правоотношения между людьми, желающими взять на воспитание детей-сирот — и государством.
До сегодняшнего дня Семейный кодекс предусматривал, что «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены семейным законодательством, то применяются правила международного договора».
Поправки, принятые ранее Госдумой, затрагивают статьи 6 и 165 СК, в которых как раз и содержится упоминание международных договоров РФ. Эти статьи до сих пор выглядели так:
Статья 6. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены семейным законодательством, применяются правила международного договора.
Статья 165, п. 2. В случае, если в результате усыновления (удочерения) могут быть нарушены права ребенка, установленные законодательством и международными договорами Российской Федерации, усыновление не может быть произведено независимо от гражданства усыновителя, а произведенное усыновление (удочерение) подлежит отмене в судебном порядке.
Теперь статья 6 дополняется положением, что «не допускается применение правил международных договоров в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, а также основам правопорядка и нравственности».
К этой же норме делается отсылка в новой редакции статьи 165, чтобы положения о верховенстве российской Конституции и основах нравственности учитывались и при передаче детей усыновителям.
Это означает, что те нормы морали и нравственности, которые соответствующие международные законы трактуют избыточно широко с точки зрения российской традиции, российскими судами, органами опеки и другими госорганами, курирующими темы семьи и детства, могут игнорироваться, если они сочтут, что российские нормы лучше отвечают интересам несовершеннолетних.
Однако считать принятые сегодня поправки в Семейный кодекс каким-то потрясением основ нет причин, так как эти нормы на практике применялись и ранее, сказал «Эксперту Online» член президиума Московского отделения Международного Красного Креста Сергей Образцов.
«В нашей практике, если разбирались какие-то споры о детях между родителями, один из которых гражданин России, а второй иностранец, то стороны часто апеллировали к Гаагским конвенциям 1980-го и 1996 годов и другим международным договорам, которые подписала РФ. Но мы никогда не сталкивались с тем, чтобы международные конвенции вступали бы в противоречие с соответствующими нормами национального законодательства», — рассказывает он.
Это не случайное совпадение, указывает юрист, потому что любые законопроекты в этой сфере всегда проходили экспертную оценку на предмет соответствия международному праву. Соответственно, считает он, принятые сегодня поправки в СК носят больше перспективный характер — на случай, если в международном семейном праве возникнут какие-либо новеллы, неприемлемые для российского общества.
Кроме того, юристы признают, что в сфере применения упомянутых Гаагских конвенций есть вопросы, не имеющие на сегодня точного ответа ни в одной стране, включая Россию. При Министерстве просвещения РФ даже была в 2019 году создана специальная комиссия по оценке возможности продолжения таких дел либо их закрытия в виду невозможности исполнения.
Причинами такой невозможности могут быть, например, препятствия со стороны родителя, вывезшего ребенка за границу без согласия другого родителя, отказ самого ребенка возвращаться в страну — причины можно перечислять долго. У судебных же приставов нет действенных механизмов преодоления этих объективных препятствий.
Надо понимать, что любые конфликты, семейные в том числе, рассматриваются в каком-то национальном суде. И почти всегда суд, что совершенно естественно, склоняется на сторону своего гражданина. Российские суды исключения не составляют. Они всегда берут сторону родителя, у которого российское гражданство. В этом смысле они руководствовались приоритетом национального права и до принятия нынешних поправок. Мы видим это, к примеру, по громким делам о трансграничных “похищениях” детей одним родителем у другого», - напоминает Образцов.
К сожалению, решения судов по семейным спорам сплошь и рядом остается на бумаге, и в этом последние поправки в СК тоже мало что поменяют, констатирует юрист.
«Если, скажем, родитель-иностранец увез ребенка из России в свою страну, то решение российского суда об определении его места жительства на родине никак не повлияет на судьбу этого ребенка — потому что не существует механизма исполнения таких решений вне пределов юрисдикции РФ. Российские власти, хоть до уровня МИД, могут требовать решение исполнить, но практика показывает, что такие заявления не оказывают практического влияния», — говорит он.
Адвокат по семейным спорам Лариса Павлова тоже указывает на то, что поправки в СК носят «проактивный» характер — как предосторожность ввиду очевидного тренда иностранных законодателей на размывание традиционных понятий семьи, брака и гендерных вопросов.
«Мы все прекрасно видим, что законодательства западных стран все свободнее трактуют такие понятия, и там разного рода извращения становятся нормой. Эти трактовки проникают и в международное право, и у них существует шумное лобби в том числе и в России», — сказала она «Эксперту Online».
К нормам, которые в международном праве признаются допустимыми, и которые отныне в России будут официально криминализированы, относятся, например, однополые браки и браки между трансгендерами. Им также отныне запрещено брать на воспитание детей.
Среди непрекращающихся атак на традиционные семейные ценности и гендерные отношения Павлова называет:
- упорные попытки продвинуть через Госдуму закон о домашнем насилии,
- «защиту» гендерных прав женщин (которая при тщательном анализе оказывается, напротив, поражением ее в гражданских правах);
- суррогатное материнство, используемое как способ обхода запретов на усыновление;
- ряд других прогрессивистских тенденций, поднимаемых на щит западными леволибералами, феминистками, гомосексуалистам и просто торговцами людьми.
«Если бы не были приняты поправки в Конституцию и СК, то российские граждане могли бы оспаривать в международных судах, к примеру, отказ регистрировать однополые браки. Но в Конституции РФ четко сказано, что брак — это союз мужчины и женщины. Отныне сама возможность поставить это положение под сомнение исчезает», — говорит адвокат.
Не нужно думать, что Россия теперь отказывается от своих обязательство по тем международным договорам, которые она ранее подписала. Смысл новшеств в том, что российские суды и другие органы отныне не будут стоять перед дилеммой, какое право им применять в случае юридических коллизий, сказала «Эксперту Online» адвокат, основатель движения «Право родителя» Виктория Дергунова.
«Такие коллизии имеют место, например, когда в судах одна из сторон цитирует Декларацию о правах ребенка, практику ЕСПЧ, а другая сторона — российский Семейный кодекс. Дело в том, что международные законы намного шире трактуют многие понятия — в частности, что такое семья и кто имеет право на опеку над малолетним ребенком. В их число относятся любые родственники, хоть «седьмая вода на киселе», крестные и просто люди, «имеющие эмоциональную связь с ребенком». Российский же закон относит к числу таких лиц только близких кровных родственников», — рассказывает она.
По ее мнению, приоритет российского права над международным ни в коей мере не означает консервацию национального семейного права и отказ от действительно полезных норм, которые содержатся в первом из них.
Эти поправки, помимо прочего, положат конец избыточной политизации споров из-за трансграничного «похищения» детей, когда власти других стран (в основном западных) используют такие конфликты не в интересах ребенка, а чтобы добавить черной краски в имидж России как страны, возвращать в которую детей опасно для их благополучия.
Регулирование вопросов семьи и детства в России и в мире вообще в высшей степени политизировано. Начало их использования в качестве инструмента «мягкой силы» было положено в 2012 году, когда Госдума приняла неоднозначный закон, запрещающий усыновление/удочерение российских детей гражданами США. Закон вступил в силу 1 января 2013 года.
Этому документу, получившему название «закон Димы Яковлева», оппозиция моментально придумала свое определение — «закон подлецов». Такая резкая реакция была вызвана тем, что после принятия закона несколько тысяч российских сирот (многие — с отставанием в развитии или физическими дефектами), уже знавшие своих приемных родителей и ждавшие только оформления документов, были вновь насильственно разлучены с ними.
Оппоненты российских властей уверены, что гибель малолетнего ребенка из Пскова из-за халатности его американских усыновителей стала только поводом законодателей для ответа на так называемый «закон Магнитского», которым властями США были введены санкции против ряда российских официальных лиц и компаний. Впоследствии оппозиция неоднократно ссылалась этот закон, чтобы акцентировать внимание на тех или иных действиях российских властей, нарушающих, по мнению критиков, права человека.
Вследствие применения закона Димы Яковлева международное усыновление российских детей с 2013 по 2020 год сократилось, по данным Минпросвещения, десятикратно, так как именно США были его главным «рынком».
Семейный кодекс был принят Госдумой в 1995 году, последние до сегодняшнего дня поправки внесены в него были в феврале 2020 года.
