Государственная Дума в понедельник отложила принятие во втором чтении законопроекта № 1057895-7, который вносит изменения в действующий федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации».
Необходимость внесения поправок в закон их авторы объясняют тем, что в нынешнем виде он, якобы, допускает возможность ведения бесконтрольной антироссийской пропаганды под видом просветительской деятельности.
Прежде всего, «законопроектом предлагается закрепить понятие просветительской деятельности. Это «осуществляемая вне рамок образовательных программ деятельность» по распространению «знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта и компетенции» с целями разностороннего развития. Далее, проект наделяет правительство РФ правом регулировать и контролировать такую деятельность..
Просветительскую деятельность нельзя использовать для и так запрещенных законом действий (разжигания различных видов розни). Делать это, подчеркнем, запрещено, но законопроект оговаривает, что рознь нельзя разжигать «посредством сообщения обучающимся недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов».
А далее «в целях недопустимости негативного иностранного вмешательства в образовательный процесс» авторы законопроекта предлагают наделить федеральные органы государственной власти в сфере образования «полномочием по координации участия образовательных организаций в международном сотрудничестве путем выдачи соответствующих заключений». Иначе говоря, своего рода лицензий на распространение знаний, справедливо названное просвещением.
Заметим, что решение отложить рассмотрение законопроекта принято в День российской науки, с которого начался к тому же Год науки и технологий. Поэтому не составляет большого труда представить, какое чувство удовлетворения испытали в этот праздничный день Президиум РАН, направивший на законопроект отрицательный отзыв, и 210 тысяч человек, подписавших онлайновую петицию против поправок.
Следует добавить, что законопроект, прошедший первое чтение 23 декабря прошлого года, вызвал неоднозначную оценку и Общественной Палаты РФ, отзыв которой был зарегистрирован в Госдуме 4 февраля. В целом «концептуально одобрив» документ, Палата рекомендовала депутатам внести в него ряд серьезных поправок. В частности:
- разъяснить основы правового регулирования просветительской деятельности;
- уточнить само понятие просветительской деятельности;
- уточнить статус органа, уполномоченного давать заключения по договорам между образовательными учреждениями и преподавателями;
- устранить дублирование данных функций с функциями Рособрнадзора;
- определить источники и порядок исполнения расходных обязательств Российской Федерации и субъектов Федерации.
Ряд экспертов, участвовавших в анализе законопроекта, высказали опасение, что содержащееся в нем требование координации участия образовательных организаций в международном сотрудничестве путем выдачи соответствующих заключений уполномоченным органом будет препятствовать научному и образовательному сотрудничеству и мешать обмену опытом между российскими учеными и их зарубежными коллегами.
Кроме того, эксперты ОП указали на риск увеличения объемов отчетности преподавателей и, соответственно, роста их и без того запредельной нагрузки — причем без какой-либо материальной компенсации.
В заключение ОП обратила внимание законодателей на высокую социальную значимость и повышенный общественный интерес к вопросу законодательного регулирования просветительской деятельности. Понятно, что с учетом такого интереса и объема замечаний реализовать предложенные поправки «на коленке» за четыре дня, остававшиеся до второго чтения, было нереально.
Еще раньше критические замечания к законопроекту № 1057895-7 высказывали в педагогическом и научном сообществе. Там усмотрели в инициативе авторов опасность «запрета на профессию» для преподавателей и научных популяризаторов, которые могут расходиться во взглядах с официальной линией властей. Газета «Троицкий вариант — Наука» еще 12 января опубликовала заявление против поправок, под которым стоит почти 1700 подписей. Тон этого документа носил открыто ультимативный характер. Он, в частности, гласил:
- Мы продолжим заниматься просветительской деятельностью;
- Мы не будем обращаться за каким-либо видом лицензии;
- Мы не будем предоставлять предварительные тексты выступлений или презентаций для согласования с государственными органами;
- Мы считаем глубоко порочной саму концепцию законопроекта № 1057895-7.
Отмеченный экспертами высокий интерес к законопроекту № 1057895-7 показывает, что научная и педагогическая общественность понимает: хотя текст законопроекта касается, казалось бы, узкопрофессиональных вопросов, его применение может выйти далеко за рамки собственно преподавательской деятельности.
Некоторые критики указывают на то, что законопроект вводит своего рода «презумпцию виновности» для просветителей. Они усматривают ее в нормах, согласно которым порядок ведения просветительской деятельности из уведомительного превращается в разрешительный. Контролировать ее станет специальный государственный орган, в котором надо будет получать особую лицензию на просветительство.
Просветительство — отдельно, пропаганда — отдельно
Какой бы широкой ни была оппозиция законопроекту, это ни в коей степени не доказывает правоту тех, кто выступает против поправок, считает сенатор Андрей Климов, один из авторов законопроекта. В беседе с «Экспертом Online» он привел аналогию со Средними веками, когда только единицы сомневались в том, что Солнце вращается вокруг Земли, но это не означало правоты большинства.
«Большинство критиков нашего законопроекта — даже если это члены академического сообщества — могут точно так же искренне заблуждаться относительно намерений авторов и тех причин, по которым они эти поправки разработали. А я от своих источников в Вашингтоне еще в ноябре получил информацию о том, что ряд американских НКО поставили своей задачей торпедировать нашу инициативу руками российских же ученых, получающих их гранты», — рассказывает сенатор.
Именно опасение потерять зарубежное финансирование движет теми российскими учеными, которые с самого начала выступают против внесения поправок в закон «Об образовании», убежден Климов. Поэтому яростная критика законопроекта не стала чем-то неожиданным для него и его соавторов.
«Наш подход к регулированию просветительской деятельности — максимально цивилизованный и правовой, — настаивает сенатор. — Я прекрасно понимаю тех, кто выступает против поправок, так как занимаюсь этой темой уже почти три года. За это время я встречался и с ректорами вузов, и с директорами школ в Москве и в регионах — в том числе, в моем Пермском крае. Никто из них не видит в предлагаемых поправках каких-то угроз для своей профессиональной деятельности, потому что их деятельность не финансируется из-за рубежа.»
После общения и со сторонниками, и с противниками введения регулирующих механизмов для просветительской деятельности Климов пришел к убеждению, что вторыми движет не правовая мотивация, а меркантильный интерес и «фобии». Оппоненты обвиняют авторов документа в попытках «уничтожить просвещение». «Но я не знаю ни одного человека в России, кто бы ставил себе подобные цели!» — восклицает сенатор.
«Надо отталкиваться от фактов, а не от чьих-то фобий. Я видел много разных обращений по поводу законопроекта, в том числе от академиков РАН. Специально для них подчеркну: никакого отношения к научной деятельности наши поправки не имеют вообще! — настаивает Климов. — И еще: в документе нигде не говорится, что он ставит своей целью противодействие западной пропаганде. Те, кто так считают, выбалтывают собственные скрытые мысли. Мы ставим задачу нейтрализации любой антироссийской, антиобщественной пропаганды, откуда бы она ни исходила, с Запада или с Востока. Я уверен: никто из наших критиков не станет защищать право некоторых «просветителей» пропагандировать отрезание голов своим оппонентам», — говорит сенатор.
Климов уверен, что именно отсутствие в российском законодательстве четкого определения грани между просветительством и пропагандой служит причиной инцидентов, когда после посещения якобы «образовательных курсов» неких непонятных эмиссаров молодые люди нападают на полицейских с оружием в руках. «Мы хотим дать правительству полномочия такую грань провести и избавиться от существующего ныне положения вещей, когда регулирование этой сферы осуществляется исключительно по понятиям», — заключает сенатор.
За честную конкуренцию идей
Отсрочка обсуждения поправок во втором чтении ни в коем случае не означает, что их инициаторы готовы положить законопроект под сукно. Наоборот, законодатели взяли тайм-аут для того, чтобы ко второму чтению сделать текст настолько качественным, что придраться к нему будет уже невозможно, разъясняет текущую ситуацию другая соавтор законопроекта, сенатор Елена Афанасьева.
«Государственное регулирование просветительской деятельности будет введено. Пусть на этот счет ни у кого не будет никаких иллюзий. Я говорю так потому, что из регионов, из правительства, из комитетов Госдумы и Совфеда — отовсюду пришли положительные отзывы», — сказала она «Эксперту Online».
Позицию Президиума РАН, который считает принятие законопроекта № 1057895-7 нецелесообразным, Афанасьева — сама бывший школьный учитель истории — называет необоснованной, противоречащей оценке, выданной документу федеральными и региональными законодателями, и основанной на домыслах.
«При всем уважении к моим оппонентам, я призываю их не приписывать законопроекту то, чего в нем нет! Вы же Российская академия наук! У вас есть возможность лично доводить свою точку зрения до правительства. Почему же вы не используете эти возможности, чтобы аргументировать свои сомнения?» — удивляется она.
«Домыслами», по определению Афанасьевой, являются утверждения, что поправки поставят просветительскую деятельность в зависимость от решений тех или иных бюрократических структур. Это не имеет ничего общего с действительностью, настаивает она. Единственная задача поправок — ввести «маркировку» лекторов по аналогии с той, как маркируются юридические и физические лица, выполняющие функции иноагентов.
«Потребитель образовательных услуг имеет право знать, на чьи деньги эти услуги оказываются, чтобы во время прослушивания лекции у него была возможность делать поправку на этот фактор. Ведь русская фамилия лектора никак не гарантирует от того, что он излагает антироссийскую точку зрения на тот или иной вопрос», — убеждена Афанасьева.
Речь, таким образом, идет не о запрете просветительской деятельности с иностранным участием, а об обязанности ее провайдеров открыто расставлять маркеры, позволяющие сразу же такое участие определять, поясняет Афанасьева. Она честно признаёт: новый закон необходим в том числе потому, что в «открытом бою» иностранные пропагандисты часто одерживают победы над российскими контрпропагандистами. А значит, протекционистские меры в области борьбы за умы людей так же нужны, как и те, которые принимаются правительством для защиты отечественного производителя от иностранных конкурентов.
«У нас часто не хватает умения, чтобы на равных противостоять антироссийской пропаганде, — говорит сенатор. Мы немного заигрались в толерантность. Мы не всегда отслеживаем, какой идеологический продукт к нам импортируют, идет ли он на пользу обществу. Нельзя игнорировать тот факт, что когда мы пытаемся выстраивать внутреннюю повестку дня, в ее формирование постоянно пытаются вмешиваться извне, вставлять нам палки в колеса», — указывает Афанасьева.
Об этом же, кстати, говорил недавно президент Владимир Путин, когда упрекал российские проправительственные СМИ в том, что они позволяют оппозиционным медиа перехватывать повестку.
Афанасьева уверяет, что она лично против запрета всякой конкуренции на рынке идей и ценностей. Но четко маркировать их страну происхождения сенатор считает обязательным условием того, чтобы эта конкуренция была честной.
