Депутаты Василий Пискарев, Эдуард Валеев, Николай Рыжак и Антон Гетта во вторник предложили дополнить главу 22 УК статьей 172-4. В статье предусматривается, что «совершение действий, направленных на возврат просроченной задолженности физических лиц, сопряженных с применением насилия или угрозой его применения, уничтожением или повреждением имущества, угрозой таких уничтожения или повреждения, либо распространением заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство физического лица» будет наказываться штрафом в размере от 300 тысяч до 500 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
Если же какие-либо из вышеперечисленных деяний были совершены организованной группой, ее участникам будет грозить лишение свободы на срок до 12 лет.
В случае введения такой статьи в УК, потребуется добавить упоминание о ней в статью 150 («Формы предварительного расследования») и статью 151 («Подследственность») УПК РФ.
Сегодня взаимоотношения должников с коллекторами регулируются Федеральным законом № 230 «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях», принятом в 2016 году.
Этот закон прямо запрещает выбивать долги у заемщиков с применением к должнику (и иным лицам) физической силы либо угрозы ее применения, угрозы убийством или причинения вреда здоровью. Незаконно в попытках возврата долга наносить ущерб имуществу должника или угрожать этим. Отдельно указывается на запрет применения методов, опасных для жизни и здоровья людей, психологического давления, использования выражений и совершением иных действий, унижающих честь и достоинство должника и иных лиц.
Тем не менее, коллекторские агентства и коллекторы-«индивидуалы» требования закона часто игнорируют. Во-первых, к этому их подталкивает юридическая неграмотность самих должников, которые не осведомлены о своих правах. Во-вторых, этот бизнес в силу своей высокой маржинальности часто провоцирует коллекторов на превышение достаточных мер воздействия на должников.
Ранее Expert.ru писал о том, что президент России Владимир Путин дал поручение директору Федеральной службы судебных приставов Дмитрию Аристову взять работу коллекторов под контроль.
Что коллектору здорово, должнику смерть
По данным Федеральной службы судебных приставов (ФССП), в 2018 и 2019 годах регистрировалось примерно по 24 тысяч случаев нарушения ФЗ № 230 — то есть, ежедневно в среднем 66 человек жаловались на незаконные действия взыскателей. В 2020 году это число составило уже 37 тысяч (более 100 жалоб в день). Рост может означать как увеличение числа невозвращенных долгов, так и повышение юридической грамотности самих должников, научившихся «контратаковать» своих кредиторов.
Сколько должников стали объектами интереса коллекторов, но не заявили об этом, сказать невозможно, но очевидно, что их число никак не меньше числа зарегистрированных обращений, поступающих через «жалобную книгу» СРО «Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств» (НАПКА).
О подводной части айсберга можно догадываться по тому, что к сентябрю 2020 года, когда закончились объявленные в связи с пандемией кредитные каникулы, в категории просроченных оказалось кредитов на сумму более 1 трлн руб. Это, по данным ЦБ, составляет 4,8% всех розничных кредитов (см. график). По статистке НАПКА, в группе риска сегодня находится 28 млн россиян, или 40% экономически активного населения. Так что остаться без работы коллекторам не грозит.
По данным ФССП, основной объем жалоб поступает на коллекторскую деятельность микрофинансовых организаций (из указанного общего числа на них приходится почти половина). Около 4 тысяч должников просило за минувший год защитить их от коллекторов-индивидуалов — лиц, которые договорными отношениями с кредиторами не связаны. Обращает на себя внимание замечание ФССП, что лишь чуть более одной десятой всех обращений касались коллекторов, числящихся в государственном реестре ЕГРЮЛ.
Не пойман — не коллектор
Если с жалобами на коллекторов, действующих от имени взыскателей — юридических лиц, включенных в ЕГРЮЛ, ФСПП более-менее справляется, то с коллекторами-физлицами приходится сложнее, говорит гендиректор Лиги защиты должников по кредитам Сергей Крылов.
Он указывает, что хотя в УК РФ имеется близкая по смыслу статья 163 («Вымогательство»), предполагающая максимальную санкцию в виде 4 лет лишения свободы, в ней отсутствует упоминание о том, что «требование передачи чужого имущества или права на имущество под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой
распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких» может совершаться в интересах кредитора. Это затрудняет квалификацию преступления именно как незаконного коллекторства. Максимум, что может грозить таким коллекторам — статья 14.47 КоАП («Нарушение требований законодательства о защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности»), предусматривающая штраф до 500 тысяч рублей для физлиц, до 1 млн рублей для должностных лиц и до 2 млн рублей для юрлиц.
Незаконность таких деяний состоит именно в том, что осуществляющие их лица не имеют права на ведение какой-либо экономической деятельности, в том числе по возврату долгов (не занесены в ЕГРЮЛ). Поймать же их за руку и доказать, что они действуют в интересах третьих лиц (кредиторов), не представляется возможным, если только не проводить в отношении каждого из них оперативно-розыскные мероприятия. Учитывая уже названную цифру жалоб на деятельность «черных коллекторов» (4 тысячи в год), вести слежку за каждым из них нереально — у правоохранительных органов просто нет таких кадровых ресурсов.
Затрудняет проведение ОРМ в отношении «черных коллекторов» и то, что они по максимуму используют возможности, которые дает им развитие коммуникационных технологий. Сейчас коллекторы все реже приходят к должникам домой, предпочитая терроризировать их телефонными звонками (авторы законопроекта утверждают, что у ряда кредитных организаций работают целые «облачные» колл-центры, иногда составляющие сотни сотрудников). Коллекторы «на удаленке» вообще не ощущают себя связанными какими бы то ни было законами, поскольку понимают, что им гарантирована полная анонимность,
«Коллекторы знают, что санкции за нарушение закона №230 несоизмеримы с теми результатами, которые они рассчитывают получить, выбивая долги. Штрафы окупаются многократно, особенно если в качестве такого коллектора выступает физлицо — например, личные знакомые взыскателя», — объясняет Крылов.
В ряде случаев действия по выбиванию долгов несут в себе признаки деяний, которые уже присутствуют в УК. Это, к примеру, статья 115 («Умышленное причинение легкого вреда здоровью»), статья 116 («Побои»), статья 117 («Истязание»), статья 128.1 («Клевета»). Также некоторые действия коллекторов можно подвести под статью 286 УК «Превышение должностных полномочий» и под статью 171 УК о незаконном предпринимательстве. Но поскольку максимальная санкция по этой статье предусматривает штраф до 300 тысяч рублей, она тоже не демотивирует «черных» коллекторов.
Предложение депутатов, таким образом, не создает никаких новых квалифицирующих признаков, а служит своего рода «оптимизацией» уже имеющейся базы, соединяя разбросанные в разных местах Уголовного кодекса статья в одном месте. Это будет так называемый «специальный состав», поясняет Крылов.
«Незаконные действия коллекторов бывает невозможно подвести под статью 163 УК о вымогательстве, потому что в ней речь идет о чужом имуществе, а коллекторы-то требуют вернуть то, что должнику не принадлежит! Поэтому понятно намерение законодателя привязать конкретные действия к профессиональной деятельности — в данном случае, коллекторов», — говорит он.
Внесение статьи 172-4 в Уголовный кодекс вызывает споры именно потому, что в уголовном праве нет единого мнения о правомерности употребления специальных составов преступления. Ведь по аналогии можно было бы ввести отдельную статью, к примеру, для контролеров на транспорте, которые тоже могут применять избыточную физическую силу к безбилетникам, и т. д. Тем не менее, считает Крылов, маслом кашу не испортишь, и такая статья оздоровила бы сферу коллекторских услуг.
Коллектор — лучший друг должника
Важной новеллой в предложении депутатов является резкое поднятие верхней планки наказания за незаконные методы коллекторства — до 12 лет лишения свободы. Это намного больше, чем предусматривает любая из существующих статей УК по отдельности за те же самые действия, но не связанные с осуществлением коллекторской деятельности. По сути, законодатели предлагают квалифицировать «силовое» коллекторство как отягчающее обстоятельство по любому из упомянутых составов.
«Вводимые меры ответственности являются адекватными тому вреду, который может быть причинен в результате совершения рассматриваемого преступления», — пишут авторы в пояснительной записке к законопроекту.
Легальные коллекторы, объединенные в НАПКА, очень дорожат своей репутацией. Участники НАПКА осуждают коллекторскую «партизанщину» как бросающую тень на всех участников этого рынка и четко обозначают не только обязанности должников, но и свои собственные полномочия: в течение недели не звонить должнику чаще двух раз, отправлять не более четырех сообщений, лично встречаться не чаще одного раза и всё это — только в дневное время.
Тем не менее, председатель контрольного комитета НАПКА Дмитрий Теплицкий сообщил Expert.ru, что члены ассоциации не приветствуют законодательную инициативу депутатов. «Меры ответственности в УК уже есть давно, однако нет неминуемости наказания
за нарушения со стороны лиц, которые допускают подобные действия, и вряд ли новый законопроект сможет решить эту проблему, — считает он. — Профессиональные коллекторы отличаются от «серых» и «черных» не только тем, что мы работаем в рамках ФЗ-230. Мы отличаемся методами работы с должниками и общаемся с ними исключительно в правовом поле. Про нас вообще нельзя говорить, что мы «выбиваем» долги — мы с должниками договариваемся, ведем позитивный диалог, идем этим людям навстречу.»
Даже если должник отказывается возвращать долг, профессиональные коллекторы остаются в рамках правового поля — они обращаются в суд. Но поскольку это довольно дорогая для коллекторов процедура, коллекторы, по словам Теплицкого, предпочитают инструменты, позволяющие помочь должникам рассчитаться с кредиторами во внесудебном порядке. Например, предлагают отсрочку, реструктуризацию и помогают с трудоустройством.
Законопроект, несмотря на сомнения юристов и профессиональных участников данной сферы, уже получил одобрение со стороны Правительства РФ — при условии, что его авторы обоснуют предлагаемые санкции и конкретизируют субъект преступления.
