Во время двухдневной поездки на свою «историческую родину» в Санкт-Петербург Владимир Путин обсудил реализацию мер, которые он огласил в своем послании Федеральному собранию 21 апреля. В числе прочего президент напомнил законодателям, что начинающийся жаркий политический сезон не должен отразиться на их ритмичной работе.
Президент настаивал, что нельзя в пылу политической борьбы терять чувство меры. Российские политики должны иметь горячее сердце и холодную голову (это было сказано сто лет назад по другому поводу, но истинность этого утверждения не потерялась и сегодня) — предвыборные дебаты должны проходить «честно, прозрачно и в строгом соответствии с нормами закона и политической этики», призвал он.
«Полагаю, что накал избирательной кампании, политическое соперничество не нарушит ритм текущей законотворческой работы, не собьет ее темп, не отразится на качестве выполнения планов как в Государственной Думе, так и в законодательных собраниях субъектов РФ», — сказал Путин.
Президент призвал политических конкурентов тщательнее следить за своими обещаниями, потому что «пустословие», как выразился глава государства, подрывает доверие населения к власти в целом.
Путин видит большую опасность в «дешевом популизме». Он напомнил, что в 1990-е годы страна уже наелась ничем не обоснованных обещаний, и если наступать повторно на те же грабли, Россию это не украсит (а она должна подавать пример всему миру, добавил ее лидер).
«Результат — до сих пор не можем расхлебаться с некоторыми вопросами. Если обещать невозможное, это что означает? Это — порождать ожидания, которым не суждено быть сбывшимися, обманывать людей и сеять недоверие ко всей политической системе страны, раскачивать ее изнутри», — предупредил президент.
В понедельник об опасности «раскачки изнутри» политической системы в ходе предвыборной кампании говорил и председатель Госдумы Вячеслав Володин. Но, в отличие от президента, спикер парламента увидел главную опасность в радикализме, который какие-то политические силы могут использовать с той же самой целью — набрать побольше голосов протестного электората.
Игра по правилам
Если вирус радикализма так или иначе поддается «лечению хирургическим путем» — например, через занесение в список экстремистских организаций или в список иноагентов всех, кто, по мнению властей, склонен «нести раздор в обществе», то с популизмом — сложнее, полагают политологи.
Адресаты призывов Володина и Путина совершенно различные, и в текущем электоральном цикле они не пересекаются ни в одной точке, считает директор Института исследований проблем современной политики Антон Орлов.
«С радикализмом, на который обратил внимание спикер Госдумы, всё обстоит совершенно прозрачно. Ни одна из партий, допущенная к выборам, даже непарламентская, не станет рисковать этой возможностью, нарываясь на шанс быть объявленной экстремистской и тем самым оказаться за пределами легитимного политического поля. Более того, системные оппозиционные партии будут из кожи вон лезть, чтобы доказать, что они понимают правила игры и принимают целиком и полностью», — говорит он.
Как минимум, в парламентских партиях их точно понимают — только что прошедшая первая часть 18-го съезда КПРФ полностью подтвердила, что главная «оппозиционная» партия не помышляет ни о каком, упаси Боже, радикализме. Что бывает с теми политическими и общественными силами, которые не понимают намеков, видно на примере «Альянса врачей», который в марте 2021 года был признан Минюстом иностранным агентом, и на примере иноагента с 2019 года ФБК, которому в ближайшие дни светит перспектива быть объявленным экстремистской организацией.
Куда неоднозначней выглядит призыв Владимира Путина к обузданию популизма. Как подчеркивает политолог, популизм, во-первых, хоть и является в представлении Кремля грехом, но в отличие от радикализма, не смертным. Во-вторых, достаточно сложно дать четкую дефиницию для самого этого понятия, что оставляет огромный простор для субъективных оценок.
«Популизм — это раздача обещаний, которые заведомо невозможно исполнить. Но ведь узнать о том, что наобещавший с три короба политик раздавал неисполнимые обещания, можно только по итогам его работы! Не всегда можно заранее понять, что намерения конкретного кандидата в депутаты или в губернаторы построены на песке. Да, некоторым губернаторам, чрезмерно увлекающимся самопиаром, к словам Путина есть смысл прислушаться, считает Орлов. Но в целом грань между сознательной «лапшой на уши избирателю» и «сложными, но реальными планами» очень и очень тонкая»,— говорит он.
В конце концов, любые проекты, не относящиеся к категории так называемых «непопулярных решений», изначально несут определенную популистскую ауру, не исключая и обещания и решения самой власти. Иной вопрос, что она как раз имеет возможность принимать решения, и будучи исполненными, они уже как бы и не являются популизмом.
А для оппозиционных партий раздача популистских обещаний является в некотором смысле легитимной практикой по самой природе оппозиции, у которой не существует реальных инструментов превращения своих планов в реальные дела. ЛДПР все 30 лет своего существования занимается химически чистым популизмом, и это изначально было смыслом ее создания. Вряд ли Владимир Жириновский в ходе предвыборной кампании-2021 поменяет свои привычки.
На фоне снижения уровня жизни россиян всё большее количество предвыборных обещаний будет приобретать характер популистских, ожидает Орлов. Это будет происходить вследствие объективной невозможности увлечь избирателей более реалистичными — то есть малопривлекательными с точки зрения пятилетней перспективы — проектами.
В одной упряжке
Радикализм и популизм могут переплетаться в весьма неожиданных сочетаниях, поэтому опасения федеральной власти вполне обоснованы, размышляет эксперт Российской ассоциации политконсультантов Николай Кремлёв.
«Пандемический год, карантин, экономический кризис, нарушение привычного уклада жизни, внешние угрозы очень заметно снизили «болевой порог» у людей, сделав их более нетерпеливыми, эмоциональными. Общественные настроения за прошлый год в самом деле радикализировались. Это не могло не отразиться на ситуации в политических партиях, которые вынуждены ловить преобладающие среди избирателей настроения, чтобы как минимум сохранить свою электоральную базу на предстоящих выборах», — говорит он.
Хотя «радикалами» в России почти по умолчанию считаются политические силы либерального толка (спасибо неуемной энергии Алексея Навального), такие же силы присутствуют и на националистически-консервативном фланге, наподобие движения «Царьград» или слившейся со «Справедливой Россией» партии «За правду». Вхождение сторонников Захара Прилепина в партию Сергея Миронова представляет собой пример непреднамеренной радикализации совершенно, по выражению Кремлева, «ни рыба ни мясо» партии — но там рассматривали такой вариант как последний шанс на сохранение своей фракции в Госдуме 8-го созыва.
«Понятно, что обновленная «Справедливая Россия» не представляет никакой «радикальной» угрозы для действующей власти. Но как минимум риторика ее лидеров, куда теперь вошел и Прилепин, становится жестче. Надо принимать во внимание, что радикализм — понятие относительное. Те эскапады на грани фола, которые выглядят допустимыми для Жириновского, будут смотреться как опасный радикальный дрейф, если их даже в сильно разбавленном виде озвучит кто-то из лидеров тех же справедливороссов»,—- указывает политолог.
С другой стороны, минувший год дал жизнь ряду новых политических проектов, которые ни с какой стороны нельзя назвать радикальными — в первую очередь это «Новые люди», программа которых выглядит совершенно «вегетарианской». То, как благосклонно власть взирает на предвыборную активность НЛ, говорит о том, что в Кремле не считают охранительно-консервативную идеологию единственной альтернативой радикализации политической жизни.
«Проект Алексея Нечаева нельзя назвать радикальным при всем желании. Но тем не менее, он вносит в политическую жизнь страны свежую струю. То есть канализировать общественный запрос на обновление вполне можно «в рамках приличий», не вызывая у власти подозрений в радикализме. Если брать шире, то современный российский радикализм и не предлагает каких-то идей как таковых, он просто является способом выпускания накопившегося пара у определенной части общества», —считает Кремлев.
