Цены на потребительские товары при гарантии их качества и достаточном предложении должны быть обеспечены запуском долгосрочных рыночных механизмов. Эти же механизмы должны поддерживать инвестиционную активность компаний, в том числе за счет снижения рисков ведения бизнеса.
Такие цели определены в поручениях президента Владимира Путина, содержащихся в его послании к Федеральному Собранию. Полный список поручений опубликован на официальном сайте Кремля.
Отчитаться о том, что делается для достижения этих целей, правительство должно до 1 июля; после этого президент будет требовать предоставления отчетов каждые полгода.
Задачи, определенные в поручениях президента, являются вполне рутинными, чего нельзя сказать об обстановке, которая превращает их в серьезный вызов для правительства. В 2020 году производители товаров и торговые сети столкнулись с из-за пандемии с качественными изменениями спроса: снижением покупательской способности населения и новыми требованиями к сервису — в первую очередь, необходимостью внедрения бесконтактного обслуживания.
По данным экспертов «Сколково», при умеренно оптимистичном сценарии на возврат потребления к докризисному уровню может уйти до трех лет. В целом, по их данным, потребительский рынок России сегодня приспособлен к внешним шокам гораздо лучше, чем шесть лет назад. Сложности с поставками возникают только в категории импортируемых товаров, но таких в ассортименте крупнейших ритейлеров всего 5-10%.
Прививка от дефицита
Стабильность и предсказуемость потребительских цен может достигаться комбинацией социальной инженерии (психологическим воздействием на потребителей, исключающим возникновение ажиотажного спроса) и достижением базового баланса спроса и предложения, полагает член комитета Госдумы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Алексей Канаев.
«В основе стабильных цен и “прививки от дефицита” — насыщение рынка тем или иным товаром, — говорит он. — Его можно достигать комбинацией использования собственных ресурсов и международной кооперации, экспортно-импортными пошлинами. Но в первую очередь — созданием дополнительных мощностей в тех секторах, где наиболее высок риск собственного недопроизводства — продовольственном, топливном».
Долгосрочное прогнозирование и стимулирование инвестиционной активности являются основными инструментами, которыми государство должно оперировать для достижения подобных целей. Поскольку любой производитель заинтересован в максимизации прибыли, государству следует активно помогать инвесторам в тех отраслях, где наблюдается недопроизводство, считает Канаев.
«Создание дополнительных мощностей не только насыщает рынок, но и запускает самый рыночный механизм сдерживания цен — конкуренцию, — убежден он. — Она вынуждает производителей сокращать издержки, а это само по себе уже оздоравливает экономику. Хорошо зарекомендовал себя и демпферный механизм, позволивший сдерживать цены на бензин много лет подряд. К сожалению, из-за сложности администрирования он не может применяться в тех отраслях, где, в отличие от топливного сектора, не существует олигополии. Производителей гречки, яиц или растительного масла, в отличие от производителей бензина, не перечесть, и регулировать ценообразование там на государственном уровне практически нереально».
Но в тех секторах рынка, где существует реальная конкуренция среди производителей, было бы полезно включать механизмы зависимости господдержки от объемов поставок на внутренний рынок, а также систему квотирования поставок, как это сегодня делается на зерновом рынке, полагает Канаев.
«Государство, оказывая немалую помощь аграриям, вправе поставить условие: если мы вас субсидируем, то давайте сперва насытим внутренний рынок, а потом уже будем думать об экспортных поставках, — говорит депутат. — Если же какой-нибудь производитель решает работать исключительно на внешние рынки, то и у государства не может быть никаких обязательств дотировать такого производителя».
Как показал минувший год, предпосылок для возникновения дефицита на потребительском рынке в России нет — нехватка тех или иных товаров была вызвана исключительно паническим ажиотажным спросом, связанным с резким нарастанием пандемии. Однако малообеспеченным гражданам (а таковых на конец 2020 года в России насчитывалось 19,3 миллиона) не легче от того, что в магазинах налицо изобилие товаров, которые им не по карману.
Не карать, а помогать
Одна из проблем заключается в том, что государство, одной рукой пытаясь помочь производителям, другой рукой вводит все новые ограничения их деятельности, постоянно тем самым увеличивая издержки бизнеса, говорит Канаев. Лекарство от этой хронической болезни известно: переход от контрольно-регулирующей к рискоориентированной модели взаимоотношений государства и бизнеса.
«Государственные регулирующие органы должны не карать предпринимателей, а помогать им в предотвращении тех или иных нарушений, — считает Канаев. — Регуляторная машина должна быть как минимум предсказуемой для тех, по кому она проходится. Одним из вариантов могла бы стать быть так называемая «дедушкина оговорка» - положение закона о защите инвестиций, прописывающее, что никакие изменения, ведущие к ухудшению условий реализации уже начатого проекта, не могут быть к нему применены. Это дает гарантию защиты хотя бы текущих инвестиций».
Гарантии неизменности правил игры определены и введены в Налоговый кодекс РФ федеральным законом №269-ФЗ в 2019 году. Они распространяются на участников специальных инвестиционных контрактов, заключенных после 2 сентября 2019 года, и на законодательные акты о налогах и сборах в части налога на прибыль организаций, налога на имущество организаций, транспортного налога, земельного налога.
Но в идеале бизнес-сообщество должно иметь возможность видеть календарь планируемых изменений в нормативных актах, причем не на год-два, а на более продолжительный срок, считает Канаев. Он призывает положить конец практике «рефлекторного» реагирования надзорных служб на те или иные инциденты, когда вслед за каким-либо пожаром моментально вводится новая порция ограничений для предприятий.
Контролеров — под контроль
Распоряжение о выработке рыночных механизмов поощрения инвестиций и снижения рисков для бизнеса абсолютно правильное, потому что российские предприниматели — в первую очередь малые и средние — постоянно сталкиваются именно с рисками нерыночного характера считает президент «Опоры России» Александр Калинин.
«Риски для бизнеса носят в значительной степени субъективный, административный характер, когда условия игры меняются по ходу игры, — говорит он. — Ты делаешь долгосрочные инвестиции по одним правилам, а потом эти правила — налоговые, финансовые и прочие — меняются, причем еще до того, как инвестиции окупились. И меняются они почти всегда в худшую для инвестора сторону».
В качестве примеров Калинин приводит поднятие НДС, налога на землю, тарифов на электроэнергию, риск введения 1,5-процентного налога на страхование по безработице и т. д.
Особенно непредсказуемы для бизнеса действия муниципальных властей — такие как требования согласования строительной документации, условия введения в эксплуатацию, и т. д. Часто такие требования являются неприкрытым самоуправством, констатирует Калинин, но у многих предпринимателей нет времени и ресурсов с этим бороться.
«Мы понимаем требования Путина о снижении рисков для бизнеса как установление прямого запрета на те или иные административные ограничения, — подчеркивает эксперт. — Если для крупного бизнеса существует закон о защите капиталовложений, инвестиционные контракты, то средний и тем более малый бизнес таких гарантий лишены — они просто не дотягивают до пороговых значений, позволяющих попасть под защиту».
В качестве одного из механизмов гарантирования безопасности инвестиций Калинин называет введение в обиход «общественных контрактов», фиксирующих тот или иной объем произведенной продукции (обычно 20 или 30 процентов), который будет закупаться госструктурами, обеспечивая таким образом минимальный оборот, необходимый бизнесам для выживания.
Главным же нерыночным механизмом, препятствующим деловой активности, Калинин считает существующую контрольно-надзорную систему, постоянно изобретающую все новые требования по той лишь причине, что в этом — смысл ее существования. Эта система работает как вечный двигатель, сетует глава «Опоры России»: сколько бы не отменялось ранее принятых регуляторных актов, за то же самое время возникает в два раза больше новых.
«В результате открытие бизнеса и его ведение усложняется с каждым годом, — констатирует Калинин. — В целом бизнес-риски не снижаются, а даже растут. Например, недавно были введены новые требования в сфере строительства, в сфере пожарной безопасности. То есть мы видим, что именно рыночные механизмы поощрения деловой активности отсутствуют как таковые».
Трудности переформатирования
Главным риском для бизнеса остается непредсказуемая государственная политика, соглашается с главой «Опоры» ведущий научный сотрудник Центра институционального развития РАНХиГС Юрий Симачев.
«Несмотря на постоянные консультации между бизнес-сообществом и государственными структурами, невзирая на расширение коммуникаций, решения государства не становятся более предсказуемыми, — говорит он. — После кризиса 2008 года и особенно после 2014 года власть стала понимать, что менять что-то необходимо, но принимаемые ею решения не укладываются в какую-либо четкую стратегию, когда по уже сделанным шагам можно было бы прогнозировать последующие. Сейчас у нас имеется “Стратегия 2030”, но и она не дает ясности — например, в том, как будут выглядеть цепочки добавленной стоимости, как будет выстроено межстрановое партнерство… А это очень важно для снижения рисков инвестирования в условиях, когда идет переформатирование рынков, слом одних и возникновение других».
Поэтому задача государства, как это и указано в поручениях президента, состоит в максимально возможном купировании рисков. А значит, правительству нужно избавиться от привычки то и дело пересматривать собственные решения — это, кстати, является свидетельством плохой экспертизы при их подготовке, в результате чего правительство не формирует повестку, а следует за ней. (Этот недостаток, кстати, некоторые эксперты видят и в работе Минэкономразвития, что дает им основание прогнозировать скорую отставку его главы).
По мнению Симачева, постоянное изменение правил игры вызвано не в последнюю очередь тем, что надзорно-контрольные органы превратились в своего рода «государство в государстве». Меры поддержки бизнеса с их точки зрения токсичны уже сами по себе. Особенно такое положение вещей вредит самым важным для развития экономики передовым отраслям, относительно которых государство само пока не очень четко понимает, что можно, а чего нельзя, полагает он. Чем новее рынок, чем менее обкатаны технологии, тем выше риски для игроков. И процесс модернизации экономики в России их не снижает, а только увеличивает.
«Государство — мы видим это по перечню тех задач, которые Путин поставил перед правительством — пытается помогать бизнесу, — говорит Симачев. — Но эта помощь постоянно уходит в песок, и не потому, что кто-то злонамеренно стремится вставлять предпринимателям палки в колеса, а потому, что государство не поспевает за темпами появления новых отраслей и не знает, что и как в них регулировать. А старые инструменты в новых отраслях просто не работают. Это приводит к образованию той самой неопределенности, которая точно не поощряет якорных инвесторов».
Выход из этого порочного круга эксперт видит в переходе государства от роли игрока рынка к роли гаранта его независимости с передачей роли арбитра к саморегулируемым организациям, а также в гарантии независимости судов от давления государства и крупных корпораций.
«Стратегически всем понятно, что надо стремиться к сокращению госсектора в экономике, к тому, чтобы крупные компании не поглощали мелкие. Но такой политики мы не видим. Мы видим, что те законы, которые пишутся в экономической сфере, часто устаревают еще на стадии обсуждения в Госдуме», — констатирует Симачев.
Все усилия государства повысить инвестиционную привлекательность российской экономики разбиваются о позиционирование этого государства как социального — заботящегося об уровне цен, наполнении потребительской корзины и прочих вещах, которые рыночными механизмами оперативно не регулируются, резюмирует Симачев. Государство, говорит он, декларирует взаимоисключающие приоритеты. Невозможно выполнять раздутые социальные обязательства, одновременно выпуская из рук инструменты прямого управления экономикой.
Курс доллара
Назван мощный фактор влияния на рубль: прогноз курса доллара
