Первое зарубежное турне президента США – важное с точки зрения американской дипломатической практики символическое действие. Это своего рода знак, указывающий на то, какой регион будет для новой администрации приоритетным, какой союзник – самым важным. Четыре года назад Дональд Трамп совершил свой первый зарубежный президентский визит в Саудовскую Аравию. И действительно, большая часть важных внешнеполитических решений, которые пришлись на его каденцию, касались Ближнего Востока. Выход из ядерной сделки с Ираном, перенос посольства США в Иерусалим, череда шагов по нормализации отношений между Израилем и арабскими странами – вот неполный перечень побед, которых предшественник Байдена добился (или считал, что добился) на этом направлении.
Нынешний президент начал свое турне с Великобритании (дань вежливости старейшему и самому верному союзнику Америки). Затем он отправится в Брюссель, где пройдут саммиты НАТО и США – ЕС, а завершит поездку в Швейцарии беседой с Путиным.
Собственно, переговоры в Женеве с российским лидером и станут главным событием европейской поездки Байдена. В Вашингтоне этого не отрицают – даром, что и из Белого дома, и из Кремля не устают предостерегать от завышенных ожиданий в связи с предстоящими переговорами. Они, конечно, не будут похожи на встречу в той же Женеве между Михаилом Горбачевым и Рональдом Рейганом в далеком 1985 году. Вернувшись в Москву Путин не заговорит о новом мышлении, разрядке и перестройке. Как напомнил, выступая на «Примаковских чтениях», министр иностранных дел Сергей Лавров, меняться должен Запад, а не Россия. Это у них там, по выражению министра, «мессианский задор» и желание пересмотреть итоги Второй мировой войны. А у нас все нормально: даже «сверхдержавных амбиций», выражаясь языком Лаврова, нет.
Тем не менее, два лидера, что называется, сверят часы, поймут, чего стоит друг от друга ожидать, и это определит конкретную политику – в том числе, администрации Байдена.
А такого рода конкретики европейские союзники США очень ждут, потому что она будет своего рода «лакмусовой бумажкой», по которой можно судить, как изменился курс Белого дома при новом президенте. И высшие чины Евросоюза, и руководители отдельных стран не скрывали, что надеются на уход в прошлое наследия Трампа, который вершил свою внешнюю политику так, будто Европы не существует. Предшественник Байдена постоянно ставил страны ЕС перед фактом тех или иных действий США, казалось бы, напрямую затрагивающих интересы европейских союзников. Так было и с санкционной войной против Китая, и с выходом Соединенных Штатов из сделки по иранской ядерной программе, и во множестве других случаев. А Трамп при этом еще и требовал, чтобы ЕС самостоятельно решал проблемы, которые прошлый американский президент относил к сугубо европейским – например, разбирался с вооруженным конфликтом на Украине.
Сейчас, когда отношения Запада и России серьезно обострились, атлантические союзники, в общем-то, тоже действуют вразнобой. ЕС вводит антикремлевские санкции. Байден, на сколько возможно, тянет с ними. Его команда, особенно госсекретарь Энтони Блинкен, всячески дает понять, что это вынужденные проволочки, а приостановку санкций против компании-оператора «Северного потока – 2» Байден вообще объясняет интересами Европы. И, по крайней мере, в Германии с ним вполне согласны. Но факт остается фактом: в роли «ястреба» в отношениях России и Запада сегодня выступает Европа.
Не случайно на саммите ЕС – США, как сообщают СМИ, будет обсуждаться идея создания форума, координирующего деятельность на российском направлении. Вероятно, такой же совет создадут и применительно к Китаю. Но с ним Байден будет разбираться позднее. И вряд ли навести мосты с Китаем будет проще, чем с Россией.
