Сегодня Сбербанк отчитался о результатах первого полугодия. За шесть месяцев крупнейший банк страны (который уже, к слову, не только банк, а целая «экосистема») заработал рекордные 595 млрд рублей, увеличив этот показатель по сравнению с прошлым годом в 1,8 раза. При этом российская экономика, постепенно восстанавливающаяся от «ковидного» 2020 года, растет значительно меньшими темпами — по оценке Минэкономразвития ВВП России в январе-мае вырос на 3,7%. А по итогам 2021 года Минфин ожидает дефицит бюджета в размере около 1% ВВП. На этом фоне правительство запустило обсуждение так называемой «донастройки» налоговой системы в отношении металлургических компаний, которая необходима для реализации новых государственных стратегических инициатив. Но если посмотреть на цифры выше, то можно сделать очевидный вывод — государство «нахлобучивают» не только металлурги.
План правительства по «донастройке» налоговой системы с прогнозируемым результатом 400 млрд рублей дополнительных поступлений в бюджет явных протестов в независимом научно-аналитическом сообществе за небольшим исключением не вызвал.
Все логично — если взять продукцию металлургической отрасли, то за январь-апрель этого года по сравнению с тем же периодом 2020 г. экспорт по ряду позиций в натуральных показателях был ниже либо в пределах прошлогодних величин, однако выручка возросла в полтора раза и более.
Например, по железным рудам и концентратам товарный экспорт с начала этого года составил 90,7% от прошлогоднего, зато прирост в стоимостных показателях составил 151,8%, Полуфабрикаты из железа и нелегированной стали — 101,9 и 128,1%, медь рафинированная и медные сплавы — 103,3 и 146,4%, никель — 65,9 и 91,2%, соответственно.
У нефтяников динамика экспорта схожая (здесь нужно учитывать ограничения добычи по соглашению ОПЕК+). Однако если в финансовом результате нефтяных компаний доля налогов в 2020 г., по подсчетам Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, составила в среднем 87%, а в газовой отрасли — 66%, то в секторе добычи драгметаллов и алмазов — 27%, а в горнорудном и металлургическом направлении — всего 18%.
Притом, что нефтянка и газовая сфера представлены преимущественно госкомпаниями, тогда как черная и цветная металлургия, а также добыча драгметаллов — частными фирмами. Преференции частникам как очевидны, так и несправедливы.
Но речь о другом. О том, что правительственный план почему-то не затронул, пожалуй, главного бенефициара COVID-кризиса и всех последних лет — банковский сектор.
Если отталкиваться от доли налогов в доходах от операционной деятельности банкиров, то она меньше, чем даже у металлургов. Так, у Сбера в I квартале этого года она составила всего 8,3%. (Здесь и далее данные Банка России, отчетности компаний, Bloomberg).
В наиболее тяжелый кризисный период февраля-августа прошлого года Центробанк снизил ключевую ставку на 2 п.п. в надежде поддержать кредитную активность. Но вот незадача — средневзвешенная ставка по кредитам нефинансовым организациям снизилась всего на 1 п.п., а превышение средней цены кредита над ключевой ставкой было выше, чем до кризиса (1,8% в феврале 2020 г. против 3,0% в феврале 2021 г. и 2,7% в нынешнем марте).
Чистая процентная маржа колебалась у того же Сбера в диапазоне от 5,5% в I квартале 2020 г. до 5,2% в аналогичном периоде 2021 г. Замечу, что в I квартале этого года данный показатель составлял: у Deutsche Bank и BNP Paribas — по 1,3%, у Bank of America — 1,9%, у ICBC — 2,2%, у State Bank of India — 3,0%.
Наконец, если чистая прибыль всего банковского сектора по РСБУ в 2020 г. выросла на 9,5%, то у Сбера рост составил 154,2%, у ВТБ — 88,9%, у Газпромбанка — 78,9%.
Сравним динамику чистой прибыли банковского сектора и «гонимых» отраслей. Напомню, что за исследуемый период чистая прибыль Сбера возросла в 2,5 раза до 305 млрд руб., у ВТБ и Газпромбанка — без малого в два раза, соответственно, до 85 млрд и 34 млрд руб.
У металлургов динамика чистой прибыли еще более радужная, чем у Германа Грефа. НЛМК — прирост в три раза до 58 млрд руб., у Северстали — почти в 11 раз до 54 млрд руб., у ММК — без малого в четыре раза до 35 млрд руб.
Сравнение с нефтяными компаниями будет грустным и некорректным, поскольку I квартал прошлого года они закончили с убытками.
Проблема сверхдоходов банковского сектора очевидна. Ее решение возможно за счёт введения повышающего коэффициента по налогу на прибыль коммерческих банков, (в настоящее время — 20%). Подход неоптимален, поскольку на долю доминирующего Сбера приходится 66% совокупной прибыли всей банковской системы с начала этого года.
Выходом из ситуации может стать введение прогрессивного налога на рост процентных доходов банковской системы, начиная с маржи в 3% (показатель State Bank of India, у Bank of America он еще ниже — 1,9%). Например, при марже от 3 до 3,5% налог на избыточную прибыль 15%; от 3,5 до 4 — 30%. И так на каждые 0,5% роста маржи увеличивать налог на 15%. Нулевую прибыль (стопроцентная налоговая ставка) установить при марже выше 5,5%.
Что это даст? Во-первых, простой расчет только по Сбербанку показывает прирост налоговых поступлений в госбюджет по 1 кв. 2021 года выше 75 млрд руб. А, во-вторых, чтобы избежать прогрессивной шкалы налогообложения, банки вынуждены будут снижать процентную маржу, увеличивая объем кредитования на приемлемом пороге налогообложения.
Представленные предложения, безусловно, неидеальные и, вполне вероятно, требуют доработки. Тем не менее, они актуализируют вопросы равного, беспристрастного отношения государства ко всем экономическим агентам страны.
