Бананы не при чем
Претензии, требования, ультиматумы Запада в адрес России стали в последнее время уже какой-то печальной нормой. Вместо того, чтобы решать (или хотя бы пытаться решить) спорные моменты через диалог и многосторонние переговоры, оппоненты выбирают заведомо неконструктивный подход – и неудивительно, что не получают результата. Хотя некоторые ультиматумы заставляют задуматься о правильности принятых решений.
Так, крайним ультиматумом стало требование 7 стран (Франции, США, Великобритании, Норвегии, Ирландии, Эстонии и Албании) «незамедлительно вывести свои вооруженные силы и отменить признание так называемой независимости Абхазии и Южной Осетии, которые являются территорией Грузии». Требование, понятно, было приурочено к годовщине войны Грузии против Южной Осетии 2008 года (которая в обиходе называется Августовской войной).
При этом очевидно, что все авторы требования (за исключением, может быть, Эстонии с ее специфическим руководством) прекрасно понимают, что никакой отмены признания со стороны России не будет. По вполне объективным и рациональным причинам.
В качестве первой можно было бы написать распространенный лозунг из серии «Москва – не банановая республика, она не может сначала признать, а потом отозвать признание», однако он не соответствует действительности. Целый ряд стран – далеко не банановых республик – признавали и отзывали признание государств (того же Тайваня) просто потому, что создавались специфические обстоятельства. И при определенных обстоятельствах Москва тоже может отозвать признание Южной Осетии и Абхазии – например, если Грузия выложит на стол достойную компенсацию или же Тбилиси в рамках двусторонних переговоров (которым Кремль ни разу не мешает) договорится о реинтеграции Южной Осетии и Абхазии в свой состав. Другое дело, что эти обстоятельства пока недостижимы. Никакого серьезного диалога между странами нет, а компенсацию Тбилиси предложить не может – лишь не внушающие доверия сказки из серии «мы тогда будем жить дружно» и «мы перестанем стремиться в НАТО». Спасибо, проходили.
А компенсация должна быть более чем серьезная, ведь последствия отзыва будут для России крайне серьезные. Во-первых, отказ от признания вместе с выводом войск будет означать неизбежное и практически немедленное возобновление боевых действий, с захватом Грузии как минимум территории Южной Осетии, а как максимум обеих республик. А значит Россия получит десятки тысяч беженцев. Во-вторых, в ходе захвата будут убиты сотни граждан Российской Федерации, на что Москва ответить не сможет (не вводить же войска обратно). И это безнаказанное убийство вызовет серьезные вопросы к Кремлю со стороны российского населения (особенно жителей Северного Кавказа), а также жителей Донбасса. В-третьих, соответствующие выводы сделает, например, Украина - она посчитает, что вопрос с Донбассом можно решить силовыми способами, партнеры перестанут уважать, а союзники (наподобие коллег по ОДКБ) посчитают, что российские оборонные гарантии ничем не отличаются от американских – то есть не стоят и бумаги, на которых написаны.
Именно поэтому, а не ради доказательства отсутствия у России «бананового» статуса, Москва не отзывает и не собирается отзывать признание. Игра просто не стоит свеч.
«За» и «против» признания
В то же время западный ультиматум еще раз поднимает вопрос о том, нужно ли было России вообще признавать Южную Осетию и Абхазию независимыми государствами. Стоила ли, проще говоря, игра свеч? Ведь весьма серьезные политологи, не отрицающие необходимость вступления Российской Федерации в войну в августе 2008, ставят под вопрос необходимость самого признания.
И вопрос действительно дискуссионный. Аргументы были как в ту, так и в другую сторону. При этом особо интересно посмотреть, сыграли ли эти аргументы сейчас, 13 лет спустя.
Так, главным моментом «за» было желание послать Западу сигнал. Россия рассматривала войну 2008 года как нарушение Западом всех джентльменских правил игры, как демонстративный вызов России на Кавказе. Соответственно, партнерам нужно было преподать урок, причем банального поражения Грузии с выходом на довоенное статус-кво было недостаточно. Нужен был слом этого статус-кво – и признание Южной Осетии с Абхазией было именно этим сломом.
Стало ли это хорошим уроком? Однозначно – причем как для Запада, так и для Турции (которая именно после Августовской войны сначала взяла курс на сближение с Москвой). Да, урока хватило ненадолго. Запад забыл его к 2014 году (после чего пришлось повторять слом статус-кво, но уже не с признанием Крыма, а с его присоединием), а Турция – в 2020, когда организовала и выиграла у России Вторую Карабахскую войну. Тем не менее, на 6 лет Москва все-таки была избавлена от больших авантюр Запада на постсоветском пространстве.
Главным же пунктом против было пересечение «красной линии» в отношениях с Тбилиси. Да, грузинское руководство нужно было наказать за их авантюру. Однако признание Южной Осетии и Абхазии лишило Москву важнейшего рычага давления на Грузию, обозначило грузинскому руководству невозможность возврата этих территорий переговорным путем, а также глубоко оскорбило само грузинское население. Система сдержек и противовесов рухнула, и Грузия не просто окончательно ушла на Запад, а превратилась во враждебное России государство.
Сейчас, спустя 13 лет, можно сказать, что важность этого аргумента «против» была несколько преувеличена. Во-первых, Грузия все-таки была потеряна еще до 2008 года (как и Украина до 2014) – в тот момент, когда Западу при бездействии России удалось промыть грузинам мозги на предмет евроинтеграции. Во-вторых, грузины очень быстро осознали, что враждовать с Россией слишком затратно и опасно. Торгово-экономические и отчасти гуманитарные отношения между странами уже восстановлены. С политическими сложнее, однако победа Турции во Второй Карабахской войне и усиление влияния Анкары на Южном Кавказе стало для Грузии крайне неприятным трендом. В какой-то момент целесообразность возьмет вверх над обидой, и Тбилиси вынужден будет пойти на нормализацию отношений с РФ – ведь только Россия может быть противовесом Турции на Кавказе.
Таким образом, признание Южной Осетии и Абхазии в 2008 году было целесообразным. Оно соответствовало целям и задачам, которые стояли тогда перед российской внешней политикой. Ровно так же, как не признание, а присоединение Крыма в 2014 соответствовало целям и задачам в тот период.
