40 гигабайт насилия и пыток
6 октября Следственный комитет возбудил четыре уголовных дела по фактам применения насилия к осужденным в Саратовской области. Об этом говорится в официальном сообщении на сайте ведомства. Два дела заведены по п. «а» ч. 2 ст. 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера), еще два по признакам преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, совершенное с применением насилия и угрозой его применения).
Кроме того, ранее было возбуждено еще три уголовных дела по четырем эпизодам преступлений, предусмотренных статьей 132 УК РФ. В общей сложности, на данный момент в разработке находятся семь уголовных дел о пытках.
Причиной столь напряженной работы сотрудников Следственного комитета, связанных с преступлениями в Саратовской области, стали видео, переданные накануне проектом Gulagu.net ряду изданий. Одно из них было опубликовано порталом «Вот так». Предположительно, съемки проводились в туберкулезной больнице Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) в Саратове. На опубликованных кадрах обнаженный мужчина привязан к кровати, в то время как другой мужчина, лицо которого не видно на съемке, совершает над ним сексуальное насилие, используя при этом ручку швабры. На видео указана дата 18 февраля 2020 года. Еще два опубликованных видео со сценами насилия датированы 10 апреля и 25 июня того же года.
Ранее основатель правозащитного проекта Gulagu.net Владимир Осечкин сообщил, что эти видео представляют собой всего лишь малую часть архива, полученного его организацией. Общий объем записей составляет 40 гигабайт и содержит более 1000 видеофайлов. 6 октября уже были опубликованы новые видеоматериалы, не менее шокирующего содержания.
По словам Осечкина, «секретный видеоархив» спецслужб был передан правозащитникам программистом, который на протяжении пяти лет своего заключения имел доступ к компьютерам ФСИН в Саратовской области.
«В учреждениях ФСИН действуют зондер-команды негласных агентов ФСБ и ФСИН, которые по заданию кураторов пытают и насилуют заключенных, и сам процесс снимают на служебные видеорегистраторы, которые им выдают для съемок этих истязаний», — написал на своей странице в Facebook Владимир Осечкин за день до публикации видео.
В тот же день, когда были опубликованы первые записи, ФСИН сообщила о начале служебной проверке по факту полученной информации о пытках в Саратовской колонии. Также делом заинтересовалась Генпрокуратура, пообещав провести собственную проверку соблюдения прав заключенных. И, как стало известно уже 5 октября, Алексей Федотов, исполнявший обязанности начальника ФСИН по Саратовской области, подал прошение об отставке.
Сигналы поступали давно
Как рассказал Expert.ru член Совета по правам человека (СПЧ) при президенте России Игорь Каляпин, это не первый случай насилия в колониях, который стал известен правозащитникам.
«Я бы не стал говорить, что это какое-то систематическое явление, но это далеко не первый случай, который мне известен, — сказал Каляпин. — Уже были аналогичные случаи в Нижегородской области, в Оренбургской».
Однако те сообщения о насилии над заключенными не вызывали столь громкого общественного резонанса. Саратовское дело шокирует не только массовостью применяемого в колонии насилия, но и, прежде всего, фактом публикации документальных видео пыток. По словам правозащитников, на их практике это первый случай, когда об издевательствах над заключенными стало известно публично в таком объеме и не просто со слов правозащитников, заключенных или их адвокатов.
О том, что на саратовскую колонию жалобы поступали уже давно, Expert.ru рассказал и директор Института прав человека (признан в РФ организацией, выполняющей функции иностранного агента), член Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ Валентин Гефтер. «Это не просто какие-то факты, открывшиеся только что, другое дело, что прежде не доходило до таких громких публикаций», — пояснил правозащитник.
Слова коллег о том, что о подобных событиях и в этой, и в других колониях заявляют регулярно, подтвердил юрист «Комитета против пыток» Петр Хромов. Он подчеркивает, что практика насилия, в том числе и сексуализированного, над заключенными, к сожалению, достаточно распространена в российских колониях. «Но когда это все отражено только на бумаге: в показаниях, приговорах, общество на это не так остро отзывается, видео воздействуют все-таки более глубинно», — считает Хромов.
Как полагают эксперты, насилие в местах лишения свободы, чаще всего, применяется для того, чтобы сломить сопротивление заключенных, которые недовольны жестким режимом содержания, принудить их к внеплановому труду, или же — для получения показаний. На опубликованных видео, как предполагает Хромов, целью насилия было получение «явки с повинной». «Но мы в любом случае должны понимать, что применение незаконного насилия ничем не может быть объяснено», — оговаривается юрист.
В беседах с правозащитников выясняется, что часто насилие в колониях совершают группы (или, как их называют, бригады) «активистов», созданные администрацией из заключенных, которые в обмен на послабления режима «выбивают» информацию из своих сокамерников. Сотрудники пенитенциарных заведений фиксируют это на камеру.
Покрывают и скрывают
Формально в каждом подобном случае все замешанные в насилии над заключенными должны незамедлительно привлекаться к уголовной ответственности. Но, как оказалось, довести дело до суда не так-то просто. Правозащитники объясняют это, в первую очередь, закрытостью тюремных учреждений.
По словам Валентина Гефтера, в колонию не всегда удается попасть не только уполномоченным по правам человека, но даже и следователям. «Большую роль здесь играет нежелание системы выносить столь тяжелые факты о своих должностных лицах наружу, — рассказывает правозащитник. — Система не понимает того, что если бы активнее шло избавление от таких фактов и людей к ним причастным, к ней было бы и доверия больше».
Также, немаловажным фактором, который затрудняет ведение уголовных дел, по мнению правозащитников, является то, что жертв насилия и его свидетелей не всегда удается уберечь от давления со стороны сотрудников колоний. «Нет системы перевода в безопасные места, где эти людей могли бы уберечь от давления, в результате часто они отказываются от своих показаний, и дело не доходит до суда», — констатирует Валентин Гефтер. Из-за этого зачастую люди, которые были подвергнуты пыткам, рассказывают о них только спустя много лет. Когда и сотрудников, и заключенных, практиковавших пытки, уже нельзя отыскать и привлечь к ответственности.
Однако есть и положительные прецеденты, когда виновных в пытках все же удается наказать по закону. Так, Петр Хромов рассказал о случае в колонии-поселении в Нижегородской области, где дело доходило до смертей осужденных. Там, несмотря на то, что сотрудники ФСИН долгое время скрывали факты насилия над заключенными, а колонию представляли как образцово-показательную, удалось добиться прекращения преступлений и наказать виновных.
Независимая профилактика насилия
Все собеседники Expert.ru многократно упомянули, что избежать случаев насилия в тюремных учреждениях возможно только тогда, если удастся наладить систему независимого гражданского контроля. Потому как служебные проверки зачастую проводятся самими сотрудниками ФСИН, а иногда даже из одного и того же региона. Но, по мнению экспертов, даже если это делает центральный аппарат, проверку не может проводить то же ведомство, чьи сотрудники обвиняются в преступлениях. Беспристрастность же могут обеспечить только независимые комиссии.
Валентин Гефтер указал на существование факультативного протокола Конвенции ООН против пыток, не ратифицированного в России, который требует создания «независимого превентивного механизма», позволяющего общественникам и уполномоченным по правам человека создавать группы контроля. «Они могли бы контролировать наиболее опасные зоны, где больше сигналов, проводить серьезные публичные, звучащие расследования», — заключает правозащитник.
В настоящее время контролем за колониями могут заниматься Общественные наблюдательные комиссии (ОНК), созданные в 2008 году. По словам Игоря Каляпина, в начале своей работы ОНК удалось достаточно быстро добиться сокращения так называемых пресс-хат в следственных изоляторах, как и «пыточных колоний», куда осужденных отправляли, чтобы сломить. «Сейчас я подозреваю, что такие колонии восстанавливаются, потому что ОНК последние пять лет заполнено людьми, которые никаким общественным контролем не хотят заниматься», — констатирует Каляпин.
Но все собеседники выражают надежду, что саратовское дело, пусть и такой большой ценой, сможет запустить изменения к лучшему. «Я надеюсь, что мы все-таки добьемся, чтобы об этом явлении заговорили не как об эксцессе, а как о достаточно распространенном явлении», — поделился своими надеждами Игорь Каляпин.
На данный момент, по словам Каляпина, его коллега член СПЧ Андрей Бабушкин договаривается о разрешении ФСИН на работу правозащитников в саратовской колонии. По его словам, через пару недель, когда внимание к нынешней резонансной ситуации снизится, а следствие только начнется, «вот тогда очень важно будет контролировать процесс, и такой контроль мы постараемся организовать», — резюмирует правозащитник.
