— С чем было связано то, что российское руководство выбрало именно такое решение по Украине? Какие факторы, на ваш взгляд, здесь оказались решающими, так что военные риски стали рассматриваться как приемлемые?
— Если судить по высказываниям российских руководителей, поворотной точкой стал момент, когда они осознали, что никакого шанса заставить Украину выполнить Минские договоренности нет. Что попытки осуществить давление на Киев через западные страны и через США не даст результата. А значит, политические механизмы для решения проблем оказались исчерпаны, что, как посчитало российское руководство, сделало военную операцию неизбежной.
— Но, предположим, мы бы и дальше придерживались политико-дипломатической линии, а Украина все равно продолжала усиливать и углублять свое взаимодействие с НАТО. Чисто гипотетически, какими рисками была бы чревата такая кооперация для российской стратегической безопасности?
— Больше всего Россию беспокоило то, что на территории Украины стала выстраиваться и ремонтироваться военная инфраструктура. В частности, активно восстанавливались аэродромы и военно-морские объекты, которые в будущем при необходимости могло быть мгновенно использованы для военных нужд с учетом уже созданной там материальной базы.
— Почему наличие такой же инфраструктуры в Прибалтике, расстояние от которой до Москвы примерно такое же, что и от Харькова, не рассматривается как такая же угроза?
— Прибалтика имеет небольшую площадь. Она насквозь просматривается и простреливается. И в силу географии ее трудно защищать. Она сама по себе очень уязвимая. А вот у Украины только государственная граница с Россией составляет порядка 2000 километров. То есть, сама по себе страна большая и с этим связаны многие серьезные стратегические опасения.
Плюс ко всему Россию и Украину все-таки связывает единое гуманитарное пространство, и возможности для влияния на внутреннюю ситуацию в России из Украины есть. Видимо, это тоже стало важным фактором для принятия конечного решения.
Конечно, такое решение стало для всех большим шоком. Многие российские эксперты были уверены, что сосредоточение войск у украинской границы было сделано с целью оказания политического давления на США и Украину, чтобы принудить их к реальным шагам. И возможно, до определенного момента так оно и было, но потом, видимо, планы поменялись.
— Как стоит относиться к тем намекам, которые доносились со стороны украинского руководства, о возможности восстановить ядерное оружие? Эта была чистая риторика или гипотетически у Украины такие возможности были?
— Тут есть два аспекта — технический и политический. Чисто технически такие задачи могли быть реализованы. У Украины есть остатки ракетной промышленности. У нее есть уран. Есть кадры в ядерной промышленности. И если представить себе, что в стране появилось бы эффективное правительство, которого до этого мы не наблюдали, то, сконцентрировавшись, они могли бы сделать эту работу.
Но, скорее всего, даже если оставить в стороне всю гипотетичность такой ситуации, американцы вполне могли бы заставить их прекратить такую работу, как они это сделали по отношению к Южной Корее и Тайваню. А может, и нет — такого тоже исключать нельзя.
Впрочем, если учесть тот факт, что Украина за восемь лет конфликта так и не смогла наладить производство даже артиллерийских снарядов, никакого ядерного оружия при нынешней политической системе, я думаю, они бы не создали. Это, собственно, аспект политический. Их военно-техническая политика отличалась удивительной хаотичностью, идиотизмом и воровством, несмотря на все разговоры о смертельном противостоянии с Россией.
— А в случае завоза на территорию Украины ядерного оружия со стороны НАТО, как это угрожало экзистенциальной безопасности России? Опять-таки, подлетное время со стороны той же Прибалтики до Москвы примерно такое же, что со стороны Украины.
— Да, с точки зрения подлетного времени все почти одинаково. Но в странах Прибалтики это гипотетическое ядерное оружие будет проще обнаружить, что дает возможность для нанесения по нему упреждающего удара. Грубо говоря, ядерное оружие на территории Прибалтики делало бы гарантированным нанесение упреждающего ядерного удара со стороны России в первые же минуты конфликта.
С Украиной ситуация опять-таки другая. Потому что обнаружить это оружие там было бы гораздо труднее. Страна больше, имеет серьезную глубину и протяженность. Прятать мобильные ракетные комплексы там проще. Не стоит забывать и про гипотетическое действие авиации НАТО в воздушном пространстве. С территории Украины самолеты тактической авиации могли бы достреливать до Москвы некоторыми видами авиационных крылатых ракет из глубины украинского воздушного пространства.
Не говоря уже о том, что даже если мы принимаем во внимание фактор Прибалтики, где, предположим, будет расположено ядерное оружие, его появление на Украине только усиливало бы давление на Россию.
— Если говорить о ходе спецоперации на Украине, какие риски для российский военных соединений возникли уже сейчас, и где российские войска могут оказаться уязвимыми в будущем?
— Нам многое станет понятным в ближайшее время. Например, насколько мы действительно смогли уничтожить ВВС и подавить ПВО. Это ключевой вопрос. Пока, насколько я понимаю, саму регулярную армию Украины мы, видимо, в течение считанных дней разобьем. Дальше встанет вопрос установления контроля над территорией.
