На девятом этаже одного из крыльев штаб-квартиры Службы внешней разведки России в Ясенево — знаменитого «Леса» — есть небольшой, но очень любопытный музей, носящий имя «Зала истории внешней разведки». На одной из музейных витрин можно увидеть примечательный экспонат: монету в один цент. В отличие от обычного одноцентовика, этот можно было раскрыть, как дамскую пудреницу. Необычная монета — контейнер для микрофильмов, входивший в оснащение работавших в США советских разведчиков. В том числе и знаменитого полковника Рудольфа Абеля — человека, ставшего прототипом Генри Лонсдейла, главного героя вышедшего на экраны в 1968 году советского художественного фильма «Мертвый сезон».
Полковник Абель был одним из первых советских разведчиков-нелегалов, появившихся на экране и ставших известными не только всей стране, но и всему миру. Правда, настоящее его имя так и осталось в секрете еще на несколько десятков лет. Очень немногие знали тогда, что в действительности полковника зовут Вильям Генрихович Фишер, что он провел пять лет в американской тюрьме по обвинению в шпионаже и вернулся на родину только после того, как его обменяли на пилота сбитого под Свердловском самолета-разведчика U-2 Френсиса Пауэрса.
Имя Вильяма Фишера встречается в «Зале истории внешней разведки» не один раз. Ему, как и многим другим знаменитым разведчикам, посвящена отдельная витрина. А еще его имя высечено на второй из четырех черных мраморных плит возле входной двери музея, где увековечены имена семидесяти шести самых результативных сотрудников СВР. Правда, там, как и в предисловии к фильму «Мертвый сезон», он фигурирует как Абель…
Настоящий Рудольф Абель
Так каково же истинное имя легенды советской разведки? Все-таки, это имя – Вильям Генрихович Фишер. А Рудольфом Ивановичем Абелем звали его хорошего товарища, с которым они познакомились в конце 1930-х в Москве. Во всяком случае, на этом настаивает дочь Вильяма Фишера: она утверждает что первая встреча двух знаменитых разведчиков состоялась в 1937 году.
Прежде чем перейти к рассказу о полковнике Фишере, стоит немного рассказать о его близком друге, чьим именем разведчик назвался при аресте в США. Настоящий Рудольф Абель родился в Риге ровно 120 лет назад, в 1902 году — то есть был на год старше Фишера. Пятнадцатилетним добровольцем он пошел служить на Балтийский флот, а в шестнадцать кочегар Абель уже стал членом партии большевиков. Дальше были два года Гражданской войны, курсы радистов, служба в Амурской флотилии, пост начальника радиостанции на острове Беринга и плавание радистом на торговых судах. Только в 1927 году Рудольфа Абеля приняли на работу в Иностранный отдел ОГПУ. В то время советская закордонная разведка начала активно расширять штаты, и опытный радист, свободно владевший тремя иностранными языками — английским, немецким и французским — пришелся как нельзя кстати. Поэтому уже в 1929 году Абеля отправляют в первую заграничную командировку, из которой он возвращается лишь через семь лет.
Год спустя Абель знакомится с Вильямом Фишером, и между двумя разведчиками устанавливаются очень тесные дружеские отношения. Настолько дружеские, что их, довольно похожих внешне, начали путать коллеги, которые даже придумали для них общие псевдонимы: «Фишерабель» и «Абельфишер». Насколько тесной была эта дружба, можно судить по такому факту. В 1938 году Абеля и Фишера уволили из разведки: первого после того, как его старший брат, начальник политотдела Балтийского пароходства Вольдемар Абель, был арестован по обвинению в антисоветской деятельности, а второго и вовсе без объяснения причин. Несмотря на это, друзья не перестали тесно общаться, хотя по традициям времен Большого террора им стоило бы забыть друг о друге. А осенью 1941 года оба вернулись на службу в НКВД и оба оказались в разведшколе в Самаре, где поначалу занимались подготовкой диверсантов.
В 1943 году Абель и Фишер вернулись в Москву, в центральный аппарат разведки НКВД, и вскоре пути друзей разошлись. Рудольф в сентябре 1946 года ушел в отставку по состоянию здоровья, а Вильям остался на службе. 17 декабря 1955 года Абель умер: не выдержало изношенное годами напряженной службы сердце. Два года спустя во время ареста и следствия его закадычный друг назовется именем покойного товарища, тем самым дав понять московскому Центру, что не намерен делиться с противником никакой информацией о себе и своей работе.
Переводчик, радист, разведчик
Вильяма Фишера — точнее, Эмиля Роберта Гольдфуса, поскольку в Америке советский разведчик жил под этим именем, — арестовали агенты ФБР. Случилось это 21 июня 1957 года, накануне 54-летия легенды советской разведки.
Вильям появился на свет 11 июля 1903 года далеко от своей исторической родины. Точнее, сразу двух: его отец Генрих происходил из жившей в Ярославле семьи обрусевших немцев, а мать Любовь родилась и выросла в Саратове. В Великобритании Фишеры оказались не от хорошей жизни: обоих выслали из Российской империи за революционную деятельность. Стоит ли удивляться, что первые уроки нелегальной работы за рубежом — навыки обнаружения наружного наблюдения, устройства тайников, передачи данных и так далее — Вильям, как и его старший брат Гарри, получил от отца.
В 1920 году семья Фишеров вернулась на родину, где была принята с почетом. Некоторое время они в числе других видных старых революционеров жили в Кремле, пока не получили две комнаты в коммуналке. Работавший с пятнадцати лет Вильям и после переезда в Советскую Россию не стал бездельничать, а сразу устроился на работу — переводчиком в исполком Коминтерна, он же ИКИ. Судя по всему, там-то его и приметили руководители советской разведки. ИКИ служил надежным источником кадров для Иностранного отдела НКВД вплоть до начала Великой Отечественной войны. В частности, именно оттуда пришел на службу другой легендарный советский разведчик — Рихард Зорге.
Возможно, именно руководство разведки добилось того, чтобы в 1925 году, когда пришло время отправляться на военную службу, Вильяма Фишера определили в 1-й радиотелеграфный полк Московского военного округа во Владимир. За год разносторонне образованный и развитый, несмотря на так и не полученное высшее образование, Вильям сумел стать лучшим радистом среди сослуживцев. Это было серьезное достижение: достаточно сказать, что среди однополчан Фишера был знаменитый радист Эрнст Кренкель, прославившийся участием в работе дрейфующей полярной станции «Северный полюс – 1».
Знание иностранных языков, опыт работы в Коминтерне, отличные навыки радиста — у Вильяма Фишера не было шансов не заинтересовать советскую разведку. По официальной версии, путевку туда он получил от Московского комитета комсомола, по неофициальной — был рекомендован родственницей своей жены Елены Лебедевой. 2 мая 1927 года после собеседования с тогдашним руководителем Иностранного отдела НКВД, легендарным разведчиком Михаилом Трилиссером Фишера приняли на работу. Как и всех других будущих разведчиков-нелегалов (а Вильяма готовили именно к этой работе), его направили в Школу особого назначения в подмосковной Балашихе — кузницу разведывательных кадров НКВД. И через три года он уже готовился к своей первой загранкомандировке.
От Норвегии до «Березино»
В 1931 году Вильям Фишер отправился в Норвегию. Причем, под своим собственным именем, но не как гражданин СССР, а как подданный Великобритании. Семья Фишеров после возвращения на родину сохранила английское подданство, и потому консульство в Москве без проблем выдало родившемуся в Ньюкасле-апон-Тайн молодому человеку британский паспорт. В то время такой документ служил пропуском-вездеходом: влияние Великобритании в мире было велико, и обладателей ее паспортов встречали как дорогих гостей, не подвергая унизительным проверкам.
Из Норвегии молодой разведчик вернулся в Москву в 1935 году, но ненадолго. Вскоре он отправился в Англию, где и работал до 1937 года. Вильям обеспечивал радиосвязью норвежскую и британскую нелегальные резидентуры советской разведки. И судя по отзывам непосредственных начальников, например, Арнольда Дейча (тоже пришедшего в разведку из Коминтерна), делал он это на «отлично». Но даже это не помогло Фишеру остаться на работе в НКВД, когда в декабре 1938 года его внезапно уволили. Письма с просьбами вернуться в разведку он писал чуть ли не ежемесячно, но ни одно из них не возымело действия. И только Великая Отечественная война изменила ситуацию: в октябре 1941-го, когда немецкие войска подошли вплотную к Москве, отставного радиста вернули на службу — и отправили в Саратов, куда перебралась и Школа особого назначения.
Саратовская школа стала для Фишера местом, откуда началось его триумфальная карьера разведчика. Начавшего с обучения радистов для разведывательно-диверсионных групп, Вильяма вскоре привлекли к участию в операциях по дезинформации противника. Среди них были и две наиболее успешных радиоигры советской разведки за всю историю войны: «Монастырь» и «Березино». В ходе первой Фишер в том числе обучал радиоделу разведчика Александра Демьянова, игравшего главную роль германского агента. А в операции «Березино» свободно говорившему по-немецки Вильяму доверили роль помощника подполковника Генриха Шерхорна — офицера, который якобы командовал действующей в советском тылу в районе Березины группой немецких войск. И переодетый в немецкую форму Фишер встречал агентов Абвера, присланных для связи с группой и координации ее действий.
Как Фишер стал Абелем
После Победы карьера Вильяма Фишера, отлично зарекомендовавшего себя в военные годы, пошла в гору. В 1946 году он отправился в командировку во Францию, а два года спустя — в США, уже на должность руководителя нелегальной резидентуры советской разведки. Основной задачей Фишера, получившего оперативный псевдоним «Арач», стало создание агентурной сети для получения сведений о состоянии американского атомного проекта и развитии военно-морских сил.
Девять лет созданная Вильямом резидентура и ее агенты обеспечивала московский Центр ценнейшей информацией. Этому не помешал даже отъезд руководителя. Весной 1955 года Фишера отозвали в Москву, откуда он вернулся в Нью-Йорк в январе 1956-го, успев похоронить своего ближайшего друга — Рудольфа Абеля. До момента, когда разведчик назовется его именем, оставался всего год с небольшим…
«Марка» — под таким псевдонимом Фишер фигурировал в оперативных документах советской закордонной разведки с 1952 года — выдал его собственный радист. Рейно Хяйханен жил в США под именем финна Юджина Маки, а в Центре был известен как «Вик». Рейно подвело пристрастие к алкоголю: деньги, которые он получал от «Марка», кончались слишком быстро, о растратах узнали в Москве, и «Вик» понял, что вскоре его отзовут и отстранят от загранкомандировок. Его действительно вызвали в СССР в мае 1957 года, но не наказали, а наградили и дали отпуск. Но даже это не заставило «Вика» отказаться от предательства. Отправляясь обратно в Америку через французский Гавр, Рейно связался с американским посольством в Париже — и сдался. Среди переданного оперативникам ФБР и ЦРУ оборудования оказались и полые монеты, которыми пользовались советские разведчики.
Среди названных «Виком» советских нелегалов был и «Марк», настоящего имени которого Рейно не знал. Именно это и позволило Фишеру назваться при аресте именем умершего товарища. Вильям знал о предательстве радиста: Центр успел предупредить его об этом, и он даже сменил место жительства. Новый адрес ФБР вычислить не смогло, и резидент рискнул вернуться в свое фотоателье, чтобы забрать компрометирующие его материалы. Это и стало причиной провала. Американские контрразведчики следили за фотостудией, и появление ее хозяина не осталось без внимания. Его проследили вплоть до номера в отеле «Латам», куда он перебрался после предательства «Вика», и арестовали.
Следствие по делу гражданина СССР Рудольфа Ивановича Абеля — свое истинное имя Фишер скрыл — заняло меньше полугода. Несмотря на все старания адвокатов, отказавшегося от сотрудничества с ФБР и ЦРУ разведчика приговорили к 32 годам заключения: у суда на руках оказалось слишком много компрометирующих Вильяма материалов. Провести за решеткой Фишеру-Абелю довелось всего пять лет. Москва делала все, чтобы вернуть себе одного из самых ценных своих разведчиков, и эти усилия принесли плоды. Понимая, насколько Абель важен для СССР, американцы добились, чтобы вместо него в США выдали сразу двух человек: пилота Фрэнсиса Пауэрса и обвиненного в шпионаже студента Фредерика Пайора.
Обмен состоялся 10 февраля 1962 года на Глиникском мосту между Западным Берлином и Потсдамом. Конечно, он выглядел не так зрелищно, как этот эпизод отразили в финале фильма «Мертвый сезон». Но факт остается фактом: «Марк» вернулся на родину. О возвращении в нелегальную разведку уже не могло идти и речи, и Вильям Фишер, ставший известным как Рудольф Абель, перешел на преподавательскую работу. Он обучал тонкостям профессии разведчика своих молодых коллег, консультировал руководителей советской внешней разведки. В 1971 году Фишер умер от рака легких, пережив своего верного друга Абеля на шестнадцать лет.
