После окончания Второй Мировой войны мир несколько раз стоял на пороге крупномасштабного военного конфликта. Самым знаменитым примером стал Карибский кризис. Причин для его возникновения было множество, а поводом стало появление на Кубе советских ракет с ядерными боеголовками и крупного воинского контингента, создавших угрозу нанесения в случае необходимости прямого удара по территории США оружием массового поражения.
В Советском Союзе операция по размещению Группы советских войск на Кубе (ГСВК, в дальнейшем — Группа советских военных советников на Кубе, ГСВСК) получила кодовое название «Анадырь». Основная цель — оказание военной поддержки Острову Свободы, на который готовилось широкомасштабное вторжение США. Главным условием вывода советских ракетных соединений с Кубы стал не только ответный вывод американских ракет из Турции и Европы, но и отказ Америки от вооруженного и экономического давления на правительство Фиделя Кастро. И обе цели операции «Анадырь» были достигнуты.
Непредсказуемый Остров Свободы
Гражданская война на Кубе, начавшаяся 2 декабря 1956 года высадкой соратников Фиделя Кастро с яхты «Гранма», поначалу не вызвала серьезных опасений в США. Администрация Дуайта Эйзенхауэра даже пошла на то, чтобы отказать диктатору Фульхенсио Батисте в поставке новых вооружений. И первые результаты переворота на Кубе вполне устраивали Вашингтон. К руководству страной пришли очень умеренные политики: президент Мануэль Уррутия и премьер-министр Хосе Миро Кардона, действовавшие с оглядкой на Вашингтон.
США первыми признали новое правительство. Дипломатические отношения между странами установили 7 января 1959 года, через пять дней после того, как повстанцы триумфально вошли в Гавану. Ситуация резко изменилась всего через полгода. Уррутия и Кардона исчезли с кубинской политической сцены: первый вынужден был бежать в США, а второй, отправленный послом в Испанию, попросил политического убежища в Венесуэле.
К власти в Гаване окончательно пришли бородачи-«барбудос» во главе с Фиделем Кастро. И при этом свой первый официальный зарубежный визит он совершил в США. Кастро рассчитывал на помощь могущественного соседа, но президент Эйзенхауэр, считавший нового лидера Кубы слишком левым, отказался встречаться с ним. После этого отношения между двумя странами стали стремительно портиться. Кубинцы провели национализацию большинства принадлежавших американцам предприятий — а те в ответ начали экономическую блокаду острова. Америка рассчитывала, что это вынудит кубинское правительство пойти на переговоры и сменить курс. Но вместо этого толкнули соседа в объятия своего главного геополитического противника: Фидель Кастро обратился за поддержкой и помощью к Советскому Союзу.
Для Москвы такое развитие событий было несколько неожиданным. СССР поначалу не поддерживал Фиделя Кастро, тоже считая его слишком левым, чуть ли не троцкистом. Но когда кубинский лидер разорвал отношения с США и повернулся лицом на восток, советское руководство приняло решение прийти на помощь первому социалистическому государству в Западном полушарии. Поначалу поддержка была чисто экономической: нефть и оборудование в обмен на сахар-сырец. Но уже в июле 1960 года, во время визита в Москву кубинского министра обороны Рауля Кастро, страны договорились о военном сотрудничестве. Когда же в апреле 1961 года Вашингтон организовал высадку кубинских эмигрантов-контрреволюционеров в Заливе Свиней, Гавана превратилась в полноценного военного партнера Москвы.
СССР начал поставку на остров танков, самолетов, зенитных ракетных комплексов и другого вооружения. До марта 1962 года советские военные появлялись на Кубе исключительно в роли советников и технических специалистов, обучавших кубинцев обращению с техникой. В апреле США начали широкомасштабные учения по высадке морского десанта. Детали однозначно свидетельствовали: целью готовящейся боевой операции будет Куба. После этого кубинцы и подняли вопрос о размещении на острове советского воинского контингента. Проблема была только в том, что рассчитывать на быстрое усиление его резервами не приходилось: слишком близко была Америка, и слишком далеко — СССР. Требовался иной аргумент, который мог бы удержать США от начала военного вторжения.
И таким аргументом стало ядерное оружие.
«Зато мы делаем ракеты…»
Размещение на Кубе советских стратегических ракет, способных нести ядерные боеголовки, давало возможность решить сразу две проблемы. Они не только гарантировали, что Вашингтон откажется от идеи атаковать Остров Свободы, но и позволяли Москве обеспечить военно-стратегический паритет. Дело в том, что к весне 1962 года американские стратегические возможности существенно превосходили советские. Прежде всего, США имели в двадцать раз больше ядерных боеголовок: 6000 против 300. К тому же американские ракеты, размещенные в Западной Европе и Турции, могли нанести удар по всей европейской части Советского Союза, тогда как советские не были способны достичь территории главного противника.
А вот с Кубы — могли, да еще как! Как раз в начале 1960-х на вооружение только что созданных Ракетных войск стратегического назначения были приняты баллистические ракеты Р-12 и Р-14. Первые с кубинских берегов гарантированно долетали до Вашингтона, вторые накрывали почти всю территорию США, кроме северо-западных штатов и Аляски. Это означало, что у СССР наконец появляется возможность по-настоящему обезопасить себя от ядерной угрозы, создав такую же угрозу своему главному оппоненту. И упустить такой шанс руководство Советского Союза никак не могло.
Окончательное решение о размещении советских войск, в том числе баллистических ракет, на Кубе приняли в начале мая 1962 года. 19 мая Генеральный штаб приступил к разработке плана операции, получившей кодовое название «Анадырь». Выбор диктовали соображения секретности: ожидалось, что противник решит, будто переброска войск будет идти на Чукотку. Ради поддержания этой легенды в порты, откуда готовилась отправка военных на Кубу, даже завозили целыми эшелонами тулупы и валенки.
Через пять дней, 24 мая министр обороны СССР маршал Родион Малиновский представил разработанный план военно-стратегической операции «Анадырь» на совместном заседании Президиума ЦК КПСС и Совета обороны СССР. Его немедленно одобрили. В какой спешке принималось это решение, можно судить по такому факту: кубинскую сторону уведомили о намерении привезти на остров баллистические ракеты уже постфактум. Только 31 мая в Гавану прибыла советская военная делегация, которая и изложила Фиделю Кастро детали операции «Анадырь».
Поначалу кубинский лидер был шокирован идеей Москвы. Он был готов на все, чтобы отразить атаку американцев и контрреволюционеров, но ядерное оружие его пугало. Тем не менее, довольно быстро кубинские лидеры оценили все преимущества размещения советских ракет на острове. В публичных выступлениях руководителей Кубы даже начали проскакивать невнятные намеки на то, что если США не откажутся от своих агрессивных замыслов, то они «попробуют» советских ядерных боеголовок.
В Вашингтоне на эти угрозы сначала реагировали вяло. Американцы понимали, что достать их с территории СССР невозможно, а значит, заявления кубинцев — всего лишь воинственная риторика, и не более того. Только оценив, насколько активизировалось морское транспортное сообщение между Кубой и СССР, а также его союзниками по Варшавскому договору, руководство США начало беспокоиться. И все равно вплоть до октября 1962 года не имело точных данных о появлении на кубинской земле советских ракет. Это, с одной стороны, позволило завершить операцию «Анадырь», а с другой, так напугало Вашингтон, что эскалация конфликта стала почти неуправляемой.
Генералы от сельского хозяйства
Датой начала военно-стратегической операции «Анадырь» считается 12 июля 1962 года. В этот день на Кубу прибыла передовая рекогносцировочная группа во главе с генералом армии Иссой Плиевым, назначенным командующим Группой советских войск на Кубе. Из соображений секретности высшие офицеры летели самолетом Ту-114 через Гану под видом специалистов сельского хозяйства, инженеров и техников по ирригации и мелиорации.
За три дня до этого, 7 июля на совещании в Кремле, где присутствовал весь руководящий состав ГСВК, Никита Хрущев раскрыл все карты: «Мы в ЦК решили подкинуть Америке “ежа”: разместить на Кубе наши ракеты, чтобы Америка не могла проглотить остров Свободы. Согласие кубинской стороны имеется. Цель той операции одна — помочь выстоять кубинской революции от агрессии США. Политическое и военное руководство нашей страны, всесторонне взвесив все обстоятельства, не видит другого пути предотвращения нападения со стороны Америки, которая, по нашим сведениям, интенсивно к нему готовится. Когда ракеты будут размещены, Америка почувствует, что, если она захочет расправиться с Кубой, ей придется иметь дело с нами».
Рекогносцировочная группа вылетела из Москвы 10 июля — и в тот же день в море вышли первые транспорты, занятые в переброске войск. Их команды не имели четкого представления о конечном пункте назначения. Капитаны получали три опечатанных конверта, каждый из которых нужно было вскрыть в определенном месте. Например, на транспортах, выходивших из Севастополя, первый конверт вскрывался только после оставления территориальных вод СССР — и из вынутого листка следовало, что второй конверт нужно вскрывать после прохода черноморских проливов. Там капитан выяснял, что он идет на Гибралтар, после которого будет вскрыт третий пакет. И только в нем содержалось указание, что транспорт держит курс на Кубу.
О том, как происходила погрузка и отправка военнослужащих и техники, хорошее представление дает отрывок из воспоминаний полковника в отставке Евгений Пересадько, служившего в одном из полков, вооруженных ФКР-1: «Несмотря на то, что Балтийск был закрытым городом, нас из крепости никуда не выпускали. Только в автобусах на погрузку туда и обратно. Куда будем плыть никто не знал, предполагали два варианта: Индонезия или Куба. Одновременно нам организовали переодевание: офицеры, а также рядовой и сержантский состав получили гражданскую одежду. Каждому офицеру полагались: плащ, шляпа, 2 костюма (советские добротные шерстяные), туфли черные на толстой подошве (микропорке) — 2 пары, рубашки с длинным и коротким рукавом, китайские брюки легкие – 2 пары. Вариантов и расцветок было не более 4-5 и когда затем мы в этой гражданской форме строились, то всё равно получалась воинская часть: одинаковые светлые китайские штаны и практически одинаковые с небольшими вариациями рубашки. Негласно нашу операцию так и называли: «Клетчатая рубашка».
Сорок три тысячи «кубашей»
В общей сложности в переброске ГСВК задействовали более восьми десятков транспортных судов. Поскольку многие из них отправлялись почти одновременно, в некоторых узких местах по маршруту следования и в проливах возникали настоящие очереди из советских транспортов. Поначалу это веселило западных наблюдателей, потом озадачивало, а в конце концов — насторожило. Но случилось это далеко не сразу. Поэтому до осени 1962 года на Кубу успели перебросить около 43 тысяч советских военных и гражданских специалистов.
Это были далеко не все участники операции «Анадырь»: она предусматривала переброску более 51 тысячи человек — ракетчиков, летчиков, моряков, подразделений Сухопутных войск и ПВО. Основную ударную силу составляла 43-я ракетная дивизия общей численностью 11 тысяч человек. В ее состав входили пяти ракетных полков, из которых три были вооружены баллистическими ракетами Р-12 (24 пусковые установки, 36 боевых и 6 учебных ракет, 36 ядерных боеголовок), а два — баллистическими ракетами Р-14 (16 пусковых установок, 24 ракеты, 24 ядерные боеголовки). Кроме того, «спецбоеприпасы» имелись также для крылатых ракет ФКР-1. Это название официально расшифровывалось как «фронтовая крылатая ракета первой модели», но получило у солдат и офицеров ГСВК и шутливую расшифровку «Фидель Кастро Рус». Таких ракет на Кубу доставили 34 штуки, плюс 16 пусковых установок и 80 боеголовок к ним.
Остальные войска выполняли задачу по обеспечению безопасности ракетчиков. Советские ВВС на острове представляли истребительный авиаполк, вооруженный 40 самолетами МиГ-21 и укомплектованный асами из подмосковной Кубинки, отдельный вертолетный полк на тридцати трех Ми-4 и отдельная эскадрилья из шести фронтовых бомбардировщиков Ил-28 с шестью атомными бомбами. Еще 33 таких же самолета представляли авиацию ВМФ. Кроме них, военные моряки на Кубе должны были получить одиннадцать подлодок и шесть крупных надводных кораблей, а также 12 ракетных катеров и полк береговых противокорабельных ракет. В реальности перебросить успели только ракетные катера и шесть подлодок, а отправку остальных кораблей отменили в сентябре 1962-го. Что касается сухопутных войск, то их представляли четыре отдельных мотострелковых полка. Правда, каждый из них на деле представлял собой отдельную бригаду, вооруженную обычными и плавающими танками, САУ, противотанковой артиллерией, минометами и зенитной артиллерией.
Закончить переброску войск помешала эскалация Карибского кризиса. 14 октября американские разведывательные самолеты засняли стартовые позиции советских баллистических ракет. После этого США ввели жесткую блокаду Кубы, не пропуская к ней советские корабли и суда. Это было уже фактическим началом войны. Избежать ее удалось только за счет титанических усилий по обе стороны океана. В конце концов США добились вывода советских ракет с Острова Свободы, а СССР настоял на выводе американских из Турции и Западной Европы. Что касается остальных советских войск, то наш контингент, пусть и сильно сокращенный, оставался на Кубе вплоть до начала 1990-х. «Кубаши», как называют себя его участники, гарантировали, что Америка не начнет прямых боевых действий против Острова Свободы. И со своей задачей справились.
