В России на правительственном и экспертном уровнях к углеводородным санкциям коллективного Запада относятся со всей серьезностью. Вице-премьер Александр Новак неоднократно признавал особую опасность нефтепродуктового эмбарго и увеличение дисконта на Urals. Не случайно по итогам совещания 11 января президент Владимир Путин 27 января поручил правительству к 1 марта представить предложения по уточнению методики определения цены на нефть и нефтепродукты, применяемой для налогообложения компаний отрасли.
Новые ценовые потолки, вводимые EC и G7 (наверняка к ним присоединится Австралия) на первый взгляд не особо чреваты сокращением поступлений от экспорта дизеля и мазута. Ведущий эксперт Финансового университета при правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович просто уверен в том, что «под стодолларовым потолком – проскочим». Экспортные поставки из-за западных ценовых ограничений вряд ли существенно снизятся, а российские поставщики не понесут существенных потерь. Особенно в средне- и долгосрочной перспективах.
Напомним, как действует ценовой потолок на нефть (введен 5 декабря 2022 года) и нефтепродукты (появится 5 февраля). Все страны-покупатели российского топлива должны для начала официально подтвердить свое одобрение западных ограничительных мер. В дальнейшем оформлять сделки по цене не выше (пока) цены на сырую нефть марки Urals $60 за баррель. В случае с дизтопливом, скорее всего, на уровне $100 за баррель, с мазутом – $45. В противном случае страховые и транспортные компании, а также банки, зарегистрированные в странах ЕС и «большой семерки» откажут в предоставлении необходимых услуг.
Однако до сих пор ни одна страна вне упомянутых союзов потолки не поддержала. Вероятно, обратив внимание на указ Владимира Путина запретить любые контракты, в которых будет учтен потолочный механизм. Официально указ вводится в действие с 1 февраля. Но, по словам Александра Новака, фактически документ работает с момента опубликования 28 декабря.
Впрочем, наверняка российские контрагенты не прямо, но пользуются моментом, так как в течение декабря-первой половины января дисконт между эталонным североморским сортом Brent и Urals увеличился почти в два раза. В некоторых контрактах было зафиксировано до $40 разницы.
К Индии передом, к Европе – задом
Но это в случаях с сырой нефтью. И согласно прогнозу Новака, ситуация с дисконтом к апрелю должна выправиться. В частности, по причине быстрой замены греческих, кипрских и мальтийских танкеров судами с иной портовой припиской. По данным агентства Bloomberg, если еще осенью прошлого года западные танкеры перевозили до двух третей российского нефтяного экспорта, то сейчас не более трети.
При этом есть время для того, чтобы вообще отказаться от услуг ЕС и G7. Пока цена в $60 оказывается выше условий практически всех контрактов. Так что потребители российской нефти на Востоке особенно и не переживают. В марте, как предупреждают в американском Минфине, потолок будет наверняка снижен. Но к этому времени альтернативный танкерный флот будет окончательно сформирован. А как считает Станислав Митрахович, вопрос с судами является ключевым.
Причем потребители Urals в основном сохраняют полное спокойствие. Например, Индия, как подчеркнул индийский шерпа в Группе двадцати (G20) Амитабх Кант, продолжает покупать у России столько нефти, сколько возможно несмотря на санкции и ищет при этом способы торговать в национальных валютах.
Он напомнил: «Мы по-прежнему видим, как российские нефтяные компании инвестируют в Индию. Мы продолжаем покупать у России столько нефти, сколько возможно, и будем это делать. Мы будем строить нашу дружбу и отношения с Россией».
В начале 2022 года доля России в импортной нефтяной корзине Индии достигала всего 0,2%. К концу года она превысила 1 млн баррелей в сутки, что составило более 20% импортной корзины. Кстати, рекордный рост поставок российской сырой нефти в Индию объясняется не только существенным дисконтом (в январе, по данным Argus, Urals на местные НПЗ поступал по цене в $54-56 за баррель), но и появившейся из-за европейского эмбарго возможности резко увеличить реэкспорт дизеля, бензина и мазута, произведенных из российской нефти.
В результате танкерной рокировки и роста переработки российской нефти в Индии, а также в Китае и Турции выпавшие объемы экспорта в Европу замещаются буквально на глазах. И, вероятно, процесс завершится уже к апрелю, когда начнутся масштабные поставки Urals в Пакистан (по оценке министра нефти Мусарика Малика — до 35% от потребления) и, возможно, в Индонезию (переговоры уже идут).
Умный гору обойдет
В случае с дизельным топливом, как считает Митрахович, ситуация с ценовым потолком выглядит для нас еще благоприятнее. Дело в том, что предлагаемый уровень дизельного потолка довольно высок и обеспечивает тем же индийским нефтетрейдерам возможность прибыльных операций не только с сырой российской нефтью, но и с дизелем.
Схема поставок может быть следующей. Индийский или российский трейдер покупает дизтопливо на торгах СпбМТСБ. В конце января стоимость летнего дизеля (упавшая на 4%) колеблется в пределах более 38 тыс. рублей за тонну или около $75 за баррель. То есть, значительно ниже потолка в $100. Экспортная пошлина с 1 февраля установлена в незначительные $3,8 с тонны или полдоллара за баррель. С учетом фрахта и страховки (несмотря на их подорожание) можно все же не выйти за пределы потолка. А розничные цены на дизель, как правило, в 2,5–3 раза выше крупнооптовых. Налицо выгода индийцев при обходе европейского и эмбарго и ценового потолка.
К тому же, по отгрузочным документам – например, при операциях СВОП – российский дизель будет считаться индийским. И кроме того, увеличив закупки российских нефтепродуктов, индийцы смогут их направить на внутреннее потребление, а нефтепродукты, произведенные из российского сырья, экспортировать в больших объемах в Европу, а также в США и Бразилию.
Правда, в этом случае опять же придется решать танкерный вопрос. Митрахович, напоминает, что нефтепродуктовых танкеров меньше, чем перевозящих сырую нефть и при этом у них меньше дедвейт.
Но этот вопрос также вполне решаем. А цены на дизель в ЕС наверняка существенно вырастут. Еще в конце 2022 года Россия обеспечивал 25% потребления дизеля в ЕС (сырой нефти — 10–11%). Заменить российское горючее будет непросто даже со временем. В этом же году ЕС наверняка столкнется и с дефицитом дизеля и ростом цен на него.
Святое – не трогаем
Что же касается главной идеи ЕС и G7 при применении ценовых потолков — резкого сокращения доходов российского бюджета, то может сложиться ситуация, как в бородатом анекдоте: не русский папа будет меньше пить, а европейский сынок – меньше есть.
Судя по реакции Кремля, власти не настроены терять нефтяные налоги при любом дисконте.
В последнее время российские нефтяники предлагали рассчитывать среднюю цену Urals по котировкам агентства Argus на базе доставки в порт отгрузки (FOB), а не как сейчас — в порт доставки (CIF). Кроме того, предлагалось и отвязать расчет ставки НДПИ от мировых долларовых цен.
Но в этом случае бюджетные поступления существенно сократятся. Минфин, естественно, против, хотя и просчитывает сейчас замену базиса CIF, на FOB.
Тем не менее, нужен компромисс. Поэтому 27 января Владимир Путин поручил Михаилу Мишустину к 1 марта актуализировать методику мониторига цен, чтобы «минимизировать негативное влияние на доходы федерального бюджета с учетом особенностей формирования индикативных цен на нефть в условиях санкционных ограничений».
Как окончательно будет решен вопрос, пока не ясно. Необходимо изучить последствия введения эмбарго и ценовых потолков. Ряд послаблений для нефтяников, скорее всего, введут. Но нефтяные поступления в бюджет (36% от доходной части в 2022 году) — это святое.
