— Поговорим о ВЭБе и его деятельности. Кажется, что раньше мы больше слышали о госкорпорации в контексте реализации больших промышленных или инфраструктурных проектов. А в последнее время мы чаще слышим об экономике городов и благополучии российских семей. Действительно ли произошло смещение фокуса, и как это отражается на показателях?
— Интересный вопрос. Я считаю, что здесь очень много внешних факторов, хотя внутренние преобразования в ВЭБе тоже произошли. Я имею в виду, что в любом случае в фокусе институтов развития, а ВЭБ.РФ является опорным институтом развития, — всегда человек и качество его жизни. Хотя раньше зачастую ставили такие цели, как ВВП или объём экспорта. Конечно, как финансовый институт мы поддерживали крупные мегапроекты страны. Но не забывайте, что ВЭБ является ещё и ключевым инструментом финансовой поддержки Правительства и Президента России. А в соответствии с целями, обозначенными в майских указах главы государства, именно человек вышел на первый план. Там тема благосостояния и качества жизни россиян присутствуют практически в каждой фразе.
Поэтому мы провели некую внутреннюю перенастройку нашей стратегии. В том числе перевернули главную цель института развития, поставив во главе угла качество жизни человека. В этой связи мы запустили большую программу, связанную с городской экономикой. У нас в стране, если не ошибаюсь, около 1 118 городов, в которых живут три четверти населения страны. Поэтому мы считаем, что существенное изменение жизни в городах повлияет на качество жизни большей части населения. Мы создали в ВЭБ Фабрику проектного финансирования и запустили программу «Городская экономика». Что это за программа? Мы создали некую инфраструктуру, в которой были все элементы, начиная с системного образования, в том числе публичной власти. То есть у нас была большая программа Сколково для 500 управленцев из более чем сотни российских городов. Там были и мэры, и представители губернатора, и главные архитекторы, которые тоже сильно влияют на изменения городов.
Параллельно мы запустили подготовку продуктов по 11–ти направлениям так называемого «Колеса городской экономики». Оно включало в себя практически все сферы жизни человека: транспорт, медицину, образование. В каждом из этих направлений мы создавали отдельные продукты поддержки, которые вместе с правительством и министерствами пытались внедрить для эффективного финансирования новых проектов. Это большая и системная работа. Мы поставили себе амбициозную задачу организовать финансирование этих проектов не менее чем на 1 трлн руб. до конца 2024 года. Де–факто мы эту программу выполнили уже в конце 2022–го — у нас сейчас таких проектов более чем на полтора триллиона, начиная с большой программы, которую мы реализуем в сфере городского электротранспорта, и развивая образование, здравоохранение и ЖКХ.
— Что касается городской экономики. В ней, помимо государственного финансирования, должно быть задействовано и государственно–частное партнёрство. Сейчас, по данным ВЭБа, запущено ГЧП–проектов на 5–6 трлн руб. Насколько трудно вовлекать в городскую экономику частный сектор? И о каких суммах и планах на будущее здесь идёт речь?
— Тема ГЧП очень актуальная, она была очень активна в начале нулевых. Тогда это была новая тема для России. Затем наступило затишье. Сейчас, когда есть объективные ограничения бюджета, нужно искать внебюджетные средства, выстраивать партнёрство. Публичная власть старается привлекать внебюджетные средства для реализации проектов. Не могу сказать, что всё идёт гладко. Тема и сам продукт очень сложные. Подготовка такого рода контракта с властью обычно длится около года. Качество проекта должно быть высоким. Внимание со стороны проверяющих и надзорных органов очень пристальное, поэтому частник тяжело идёт в эти проекты. Сейчас ситуация постепенно меняется, есть понимание на федеральном уровне, что надо активно развивать ГЧП и концессии. Есть понимание объективной реальности, что средств не хватает и надо их привлекать. Но это означает также, что надо модернизировать и уточнять законодательство о ГЧП. Чтобы выстроить партнёрство с частным сектором, в ГЧП должны появитьcя новые инструменты.
— Помимо распространения хороших практик, есть ли какие–то конкретные проекты в законодательной сфере, с которыми ВЭБ будет работать? И какую отдачу вы от них ждёте на горизонте 3–5 лет? Есть ли у вас какие–то таргеты по увеличению частной составляющей в ГЧП?
— Да, когда мы говорим о проектах ГЧП, мы в основном имеем в виду городскую инфраструктуру. И там много что было сделано. Также сегодня мы вынуждены смотреть, в том числе на проекты ГЧП для промышленности. Здесь надо также шире смотреть, потому что такие проекты требуют довольно большой работы. Нам нужна модернизация промышленности, а там очень высокие риски. К сожалению, наш любимый частный сектор не всегда готов идти на эти риски, поскольку не до конца понимает спрос. Поэтому тема ГЧП в промышленности сейчас активно прорабатывается, мы в этом участвуем, и это должно дать достаточно хороший эффект.
— Ну а я надеюсь, что «Колесо городской экономики» будет вести нас по правильной и прямой дороге. Спасибо, Николай Викторович, за участие в нашей дискуссии.
