Для политиков ядерная сделка между Вашингтоном и Тегераном, несмотря на некоторые сдвиги, по-прежнему остается в далекой перспективе. Иная ситуация на нефтяных рынках. В нефтяной отрасли она частично фактически уже произошла.
Тайные переговоры между американцами и иранцами идут уже несколько месяцев. Имеется некоторый прогресс: стороны в принципе договорились о возможном обмене заключенными и размораживании 6 млрд «нефтяных» долларов Ирана, которые были блокированы в Южной Корее после одностороннего выхода из ядерной сделки Дональда Трампа в 2018 году. В обмен, по слухам, Иран готов замедлить обогащение урана и сократить его запасы.
Ничего экстраординарного не происходит, идет обычная дипломатическая игра в энергетике. Иран, вернее, иранская нефть нужны сейчас Джо Байдену для того, чтобы сбить цены на нефть, выросшие в последние недели, а также, что для него самое главное, цены на бензин с расчетом на президентские выборы, до которых осталось 15 месяцев. Американские чиновники в частном порядке признают, что начинают ослаблять некоторые ограничения по иранской нефтяной торговле.
«Байден готов смотреть в сторону в обмен на сокращение запасов обогащенного урана»,- объясняет ситуацию Фернандо Ферейра из консалтинговой компании Rapidan Energy Group. По его словам, в Белом доме очень рады, что на рынке прибавилось нефти, потому что это поможет удерживать цены на нее.
Вашингтон продолжает косо смотреть на покупки иранской нефти Южной Кореей, Японией и европейскими странами, но закрывает глаза на поставки ее в Китай, которые достигли полутора миллиона баррелей в день, максимума за десятилетие. Китайцы наполняют иранской нефтью хранилища Стратегического резерва.
Добыча нефти в самом Иране достигла в июле 3 млн бар./д. В самое ближайшее время, по словам министра нефтяной промышленности Ирана Джавада Оуджи, она поднимется до 3,4 млн бар./д., а концу года может вырасти до 3,6 млн бар./д. До разрыва ядерной сделки Иран добывал 3,8 млн бар./д.
Эксперты обсуждают реальные возможности Ирана и сколько нефти он реально может добывать и отправлять на экспорт. В немалой степени объем нефтяного экспорта зависит от того, сколько нефти иранцы могут извлечь из хранилищ. В августе, к примеру, Тегеран забрал в общей сложности 16 млн баррелей из хранилищ на берегу и трюмов танкеров, стоящих в море. Kpler считает, что у него осталось еще порядка 80 млн баррелей нефти.
Для того, чтобы конкурировать с российской нефтью, Тегеран тоже продает нефть со скидкой. Два главных сорта иранской нефти торгуются более чем на 10 долларов ниже барреля нефти марки Brent.
Иранцам приходится преодолевать немало трудностей. Речь идет о логистике, об ограничениях на доступ к международной финансовой системе, что затрудняет и затягивает платежи. Ирану трудно наращивать добычу нефти без иностранных инвестиций. Кроме этого, иранцам, что называется, перекрыли кислород в транспортировке нефти и в ее страховании. Сейчас они перевозят большую часть нефти на так называемых «теневых» судах и танкерах, зачастую старых и без страхования. Для того, чтобы их не могли найти, они часто отключают транспондеры.
