Тридцать шестая встреча профильных министров стран нефтяного клуба ОПЕК+ в минувший четверг была проигнорирована рынком. Несмотря на объявленные сокращения добычи в размере 2,2 млн баррелей в день (мбд), нефтяные котировки, приподнявшись на сутки, затем дрейфовали вниз.
И в принципе понятно, почему. Во-первых, квоты добычи на 2024 год были зафиксированы на предыдущей встрече министров нефтяного клуба в июне текущего года и претерпели сейчас лишь выборочные технические уточнения для Нигерии, Анголы и Конго. Таким образом, речь шла не об урезании квот, а о новых добровольных ограничениях ряда стран-участниц альянса.
Но и эти урезания были презентованы публике — и это во-вторых — немного лукавым образом. В итоговую цифру были включены старые обязательства Саудовской Аравии в размере 1 мбд, принятые ей на себя в июне на период до конца 2023 года. Теперь королевство решило их продлить на первый квартал будущего года.
Самоограничения России скалькулированы в размере 0,5 мбд, но не от текущего уровня, а от уровня мая-июня 2023 года, который в рамках предыдущих добровольных обязательств уже был сокращен на 300 тыс баррелей в день (тбд). Таким образом, мы согласились лишь дополнительно ужаться на 200 тбд и продлили свое обязательство на первый квартал будущего года. Да еще и с изящными оговорками — наши обязательства распространяются не на добычу, а на экспорт, причем мы согласились дополнительно ограничить экспортные поставки не нефти, а нефтепродуктов. После восстановления в полном объеме демпфера поставки последних на внутренний рынок вновь обрели маржинальность, так что творческие находки российских представителей в клубе ОПЕК+ являют собой пример удачной экономической дипломатии.
Итак, если очистить итоговую цифру коммюнике ОПЕК от всех лукавств, то она съежится до 696 тбд новых добровольных ограничений добычи нефти, которые наложила на себя все та же шестерка инициативников, которая присоединилась к КСА и России 2 апреля текущего года — это четверка стран-членов ОПЕК (Ирак, ОАЭ, Кувейт, Алжир) и два нефтедобытчика из не-ОПЕК (Казахстан и Оман).
Надо сказать, что эффективный механизм контроля за соответствием фактической добычи согласованным уровням отсутствует даже в отношении квот. Так, существует консенсус, что Ангола, Нигерия и Конго не выбирают согласованные квоты, так что урезанные в июне текущего года квоты этих стран лишь приблизили их к фактическим уровням добычи. В тоже время квота ОАЭ, демонстрирующих активный рост, была заметно повышена. Что обидело африканцев настолько, что ангольский министр нефти Диамантино Азеведо со своим коллегой из Габона покинул Вену в июне, не дожидаясь окончания саммита.
По просочившимся в западную прессу утечкам, грозился бойкотировать министерскую встречу анголец и в этот раз. Похоже, именно из-за внутренних трений в клубе саммит был сдвинут вправо на четыре дня, а затем и вовсе перенесен из Вены в виртуальный формат видеоконференции.
Если бы решения ОПЕК+ ограничились перечисленными выше, то стоило констатировать если не кризис, то явную пробуксовку в работе нефтяного клуба. Однако мировые СМИ оставили на периферии своего внимания важный фрагмент официального сообщения по итогам 36-й министерской встречи: «Участники встречи приветствовали Алешандри Силвейра де Оливейра, министра горнодобывающей промышленности и энергетики Федеративной Республики Бразилия, которая присоединится к Хартии сотрудничества ОПЕК+ с января 2024 года».
Присоединение Бразилии к механизму координации мониторинга, добычи и экспорта нефти ОПЕК+ — безусловно, главный позитивный итог министерского саммита расширенного нефтяного клуба 30 ноября. Бразилия добывает сегодня более 160 млн тонн в год (порядка 3,5 мбд), что дает ей уверенный пропуск в десятку крупнейших нефтедобытчиков планеты. Бразилия добывает нефти вдвое больше, чем Казахстан, и больше, чем «несговорчивые африканцы» (Ангола, Нигерия, Конго) вместе взятые. Если оставить за скобками членов клуба ОПЕК+, не участвующих в механизмах координации добычи (Иран, Венесуэла, Ливия плюс откровенно игнорирующий свой потолок по квоте Ирак), то Бразилия станет четвертым крупнейшим по добыче, а значит и договорной силе, участником Хартии сотрудничества ОПЕК+ (Charter of Cooperation, CoC) после России, Саудовской Аравии и ОАЭ.
Учитывая, что в планах Бразилии был агрессивный рост национальной нефтедобычи до 5 мбд уже к 2030 году (за последние 12 месяцев добыча выросла на 17%!), вовлечение страны в механизм координации было жизненно важно для ОПЕК+. Ведь его лидеры с момента старта фазы агрессивных самоограничений добычи осенью 2022 года существенно поступились своей рыночной долей ради поддержания приемлемых цен.
Доля России в глобальной добыче скорректировалась до уровня чуть ниже 13% (здесь и далее оценки Rystad Energy), а вот саудиты поджались очень резко: за последние 14 месяцев их рыночная доля съежилась с 13,7% до чуть больше 11%. Кто заместил самоограниченцев — легко догадаться. США закрепили свое лидерство в мировой нефтедобыче, доведя свою добычу в ноябре 2023 г до 13,24 мбд, что соответствует 16% глобального рынка.
При этом никакого бурного роста нефтяных котировок не наблюдается: сегодня котировки нефти ниже уровня сентября 2022 года, когда расширенный картель начал цикл согласованных ограничений. ОПЕК+ требуется переосмысление целей и инструментов своей деятельности.
