Среди европейцев часто можно слышать мнение о том, что Европарламент, самый бесполезный политический орган в Европе, не имеющий никакого влияния на реальную политику. Так ли это на самом деле? Каковы функции этого института и какими полномочиями он обладает?
Действительно, такое мнение широко распространено в Европе. Как правило, избирателям трудно или лень разбираться в том, как устроена система Европейского Союза. Они склонны воспринимать его упрощенно, как некий бюрократический орган из Брюсселя, который диктует свои условия национальным государствам, так как принимаемые им решения носят обязательный характер для его участников. И даже политические эксперты часто обращают внимание на то, что основные решения лидеры стран ЕС принимают самостоятельно без оглядки на Европейский парламент.
Однако парламент наряду с Советом ЕС не только участвует в принятии законов и в формировании бюджета, но и обладает функциями политического контроля. Именно он утверждает состав Европейской комиссии (ЕК) – высшего органа исполнительной власти Евросоюза. И как бы главы государств не договаривались между собой о том, кто возглавит Еврокомиссию, последнее слово остается за депутатами парламента. Со времени основания ЕП в 1952 году его функции значительно расширились. ЕС действительно удается формировать общую политику по важным вопросам, в том числе внешнеполитическим, и парламент играет большую роль в определении этого курса.
При этом политические эксперты традиционно подчеркивают, что выборы в ЕП не имеют принципиального значения для избирателей. Существует формула, согласно которой европейские выборы находятся на втором и даже третьем месте по значимости для граждан после национальных выборов федерального и коммунального масштаба. Но результаты выборов в Европейский парламент отражают национальные настроения избирателей в каждом отдельном государстве-члене ЕС. Их воспринимают как тест популярности национальных партий. Граждане часто используют эти выборы, чтобы продемонстрировать правительству свое недовольство.
Получается, что правительствам стран ЕС нельзя расслабляться во время выборов в ЕП?
Конечно. В этот раз неприятный сюрприз от избирателей получили лидеры ЕС Германия и Франция, а также Бельгия. В этих странах право-популистские силы обогнали правительственные партии, нанеся им существенный имиджевый урон. Правое «Национальное объединение» Мари ле Пен набрало вдвое больше голосов (31,4%) чем партия президента Эммануэля Макрона «Возрождение» (14,5%). Немецкая Социал-демократическая партия (СДПГ) канцлера Олафа Шольца продемонстрировала худший результат в истории (13.9%), пропустив вперед оппозиционных христианских демократов (Союз ХДС/ХСС) (30%) и крайне правую «Альтернативу для Германии» (АдГ, 15,9%). Предпоследней в этой избирательной гонке оказалась и партия премьер-министра Бельгии Александра Де Коро.
Хотя отношение правящих элит к выборам в ЕП во многом зависит от особенностей национальной политической культуры. Так правительство Бельгии уже подало в отставку. Французский президент объявил роспуске Национальной ассамблеи и назначил новые выборы в конце июня. Разумеется, он надеется подтвердить право своей партии на власть. Однако велика вероятность, что Марин Ле Пен сумеет стать новым премьер-министром Франции и реальным претендентом на пост президента в 2027 году. Немцы же ценят стабильность и рисковать потерей власти не будут. Тем более, что правящей коалиции в ФРГ (СДПГ, «Союз 90/Зеленые», СвДП) осталось продержаться год до следующих выборов в бундестаг.
Поражение правительственных партий на этих выборах в Германии и Франции–локомотиве ЕС, уже стало поводом для того, чтобы восточноевропейские страны потребовали к себе больше внимания.
По своей численности ЕП, если не ошибаюсь, входит в первую тройку лидеров в мире - 720 мандатов. Как они распределяются между 27 странами-членами европейского объединения?
Распределение мандатов в ЕП зависит от численности населения страны, но не меньше 6 и не больше 96 депутатов на каждое государство. Больше всего мест у Германии, за ней идут Франция, Италия, Испания, Польша. Замыкают этот ряд Кипр, Мальта и Люксембург.
Пока все еще действующий глава европейской дипломатии Жозеп Боррель заявлял, что прошедшие выборы в Европарламент могут стать столь же судьбоносными, как и президентская гонка в США. Чем они так важны и чем отличаются от предыдущих выборов?
Впервые после «завершения» холодной войны выборы в ЕП проходили на фоне открытого военного конфликта в центре Европы в условиях жесткой конфронтации коллективного Запада (США и ЕС) с Россией. ЕС не только ввел экономические санкции против нашей страны, но и поддерживает Украину финансово, поставляет оружие, обучает украинских военных и думает об отправке собственного военного контингента. Фактически он представляет партию войны в этом конфликте. И от того, какие силы окажутся в Европейском парламенте, зависит дальнейшая стратегия ЕС в этом судьбоносном для европейского континента вопросе. И хотя политики на первый план старались выдвинуть вопросы «зеленой» повестки и иммиграции, позиционирование партий по отношению к Украине и России имело принципиальное значение.
К тому же, участие в военном конфликте, экономические последствия пандемии Covid 19 и одновременная экологическая перестройка дорого обходятся простым гражданам, недовольство которого выливается в масштабные протесты на улицах. Эти настроения и страхи избирателей хорошо понимают оппозиционные силы, прежде всего, правого спектра. Согласно данным Европейского совета по международным отношениям, который проводил социологическое исследование перед выборами в Европейский парламент, крайне правые партии могли стать самой большой политической силой в ЕС: в трети странах им прогнозировали первое место, и еще в одной трети – второе или третье. Неудивительно, что именно их взлета больше всего боялись европейские политики. Поэтому призывы к борьбе с правами популистами были лейтмотивом избирательной кампании во многих странах, особенно в Германии.
По итогам выборов, поворот вправо, хоть и стал заметным, но сенсации не случилось. Ожидаемо, победили правящие консервативные партии. На фоне растущего недовольства населения стран ЕС нынешней политикой Брюсселя это выглядит несколько странно. Получается, европейцы хотят, пусть и худой, но стабильности и не готовы к резким переменам?
Резкие перемены никто не любит, особенно если они не приносят уверенности в завтрашнем дне. Анализ значимости тем для европейских избирателей показывает, что на первом месте для них находились вопросы социальной безопасности и мира, на третьем – ограничение иммиграции и только затем - защита окружающей среды. Вопросы социальной защищенности и стабильности были в приоритете при голосовании. Рядовые граждане понимают, что в условиях кризисов лучше быть в составе ЕС. Однако начинают сомневаться в его способности быть весомым и самостоятельном игроком на международной арене.
Что касается партийного расклада в парламенте, то арифметически эти выборы выиграли партии центра или политического мейнстрима. Формальным победителем стала правоцентристская фракция «Европейская народная партия» («EVP») – 186 мест, которую на уровне ЕС представляет глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Социал-демократы («S&D») заняли второе место – 135 мест, за ними идет фракция либералов «Обновляя Европу» («Renew Europe») – 79 мест. Серьезное поражение в этот раз потерпели «Зелёные» - 53 мандата (-19). «Левые» смогут отправить в ЕП всего 35 депутатов (-2).
Однако правым и ультраправым силам удалось завоевать более 20% от общего количества мест в парламенте – практически четверть. Этого результата недостаточно, чтобы определять политику, но вполне хватит, чтобы расставлять акценты и выступать ситуативными союзниками для консервативного центра.
Какие партии входят в правый лагерь?
Правый лагерь в новом парламенте представляют две фракции. Это «Европейские консерваторы и реформисты» (EKR) – 73 мандата и «Идентичность и демократия» (ID) – 58 мест. В первой фракции тон задает партия итальянского премьер-министра Д. Мелони «Братья Италии», а также польская «Право и справедливость». Во второй доминирует французское «Национальное объединение» Марин Ле Пен. К ней присоединились «Австрийская партия свободы» и итальянская «Лига». А вот правопопулисткая партия «Альтернатива для Германии» пока остается вне фракций. Марин Ле Пен исключила возможность кооперации с ней в парламенте накануне выборов.
Однако особенность Европейского парламента заключается в его «подвижности». Партии могут образовывать новые фракции и, следовательно, заключать новые союзы после оглашения результатов. Для этого достаточно договориться 23 депутатам из четверти стран-участников ЕС. Учитывая, что в этот раз в парламент были избраны 55 представителей новых партий, и 45 депутатов оказались вне фракций, включая немецкую ультраправую «Альтернативу», то нам еще предстоит наблюдать процесс политической консолидации и поиска союзников, в том числе и среди левых.
Парадоксально, что европейские правые оказались разрознены между собой. У них нет единой фракции. В чем причина такой разобщенности, и почему буквально за несколько дней до начала выборов фракция «Идентичность и демократия» исключила из своих рядов немецкую «АдГ»?
Ситуация с образованием фракций в правом лагере демонстрирует нам главную проблему евроскептиков – отсутствие единства. Они не только преследуют разные национальные интересы, отличаются по целям, ради которых стремятся в Европарламент, но и расходятся по ряду принципиальных вопросов. Особенно это заметно на примере отношения к России. Итальянская премьер-министр Джорджия Мелони и польская «Право и справедливость» («ПИС») всецело поддерживают Украину в конфликте. Венгерская партия «Фидес» во главе с Виктором Орбаном, «Австрийская партия свободы» и «Альтернатива для Германии» выступают за прекращение конфликта. Лидер французского «Национального Объединения» Марин Ле Пен, которая с пониманием относилась к российской политике, в последнее время отошла от традиционной риторики. Это связано с успехами ее партии и личными президентскими амбициями, которые после победы на выборах в ЕП обрели реальные шансы.
Выходит, что евроскептики сегодня оказались перед непростым выбором и их дальнейшие успехи зависят от того, какую позицию они займут по отношению к конфликту вокруг Украины?
Да, если ультраправые силы хотят стать «салонными», «рукопожатными» партиями в Европе. Другими словами, стремятся участвовать в принятии решений и планируют войти в правительства на национальном уровне. Тогда они вынуждены играть по правилам и занимать проукраинскую позицию. Для них это вопрос цены - платы за вход в «большую политику». Именно это и стало, на мой взгляд, главной причиной отказа Мари Ле Пен от кооперации с немецкой «Альтернативой». Депутаты «АдГ» и раньше делали громкие компрометирующие заявления. Я думаю, что высказывание ее главного кандидата Максимилиана Краха о том, что не все, кто служил в «СС» во время Второй мировой войны были преступниками, стало, прежде всего, поводом для расставания с неудобным и непредсказуемым партнером. На «Альтернативу для Германии» обрушилась массивная атака в СМИ накануне выборов в ЕП. Некоторых ее лидеров практически одновременно обвинили в связях с Россией и Китаем, шпионаже и получении денежного вознаграждения от Москвы. Это негативно отразилось на имидже «АдГ» в Германии, которая до этого стабильно занимала вторую, а иногда и первую строчку в рейтинге популярности политических партий. Тем не менее немецкие ультраправые смогли прийти к финишу вторыми в этой избирательной гонке, а в некоторых восточных городах за них проголосовало почти 40% жителей.
А каковы у европейских правых реальные шансы участвовать в определении повестки дня Брюсселя?
Они вполне реальны. Учитывая рост влияния в ЕС ультраправых сил и прогнозы перед выборами, политические эксперты заранее разработали в кулуарах Еврокомиссии «План Б». Они посоветовали главе Еврокомиссии Урсуле фон дер Ляйен не исключать возможность сотрудничества с более правыми игроками в будущем. И рекомендовали придерживаться следующих принципов при выборе союзников: правые партии должны уважать демократию и правовое государство, быть «проевропейскими» и «проукраинскими», то есть поддерживать ЕС и НАТО, выступать на стороне Украины в конфликте с Россией. Насколько я могу судить по тому, как разворачивается ситуация, эта формула активно применяется и после выборов.
Новый Европарламент должен выбрать нового президента Еврокомиссии. Ее действующая глава Урсула фон дер Ляйен, которая представляет ЕНП уже заявила, что уверена в своем переизбрании. Откуда у нее такая уверенность и, каковы ее шансы на успех?
Она главный кандидат от партии победителя этих выборов, к тому же у нее нет пока сильных и ярких конкурентов. Однако, чтобы возглавить вновь Европейскую комиссию Урсуле фон дер Ляйен предстоит выиграть два раунда. Сначала ее должен согласовать Европейский совет, а потом утвердить европейский парламент. Первый этап выглядит предсказуемо. Решение в Совете главы государств и правительств 27 стран-членов ЕС принимают абсолютным большинством. Поэтому венгерский премьер-министр Виктор Орбан не сможет ее заблокировать. А вот организовать голосование в новом парламенте в поддержку своей кандидатуры фон дер Ляйен будет сложнее, несмотря на то что арифметически ее фракция «ЕНП» вместе с социал-демократами и либералами располагает необходимым большинством. Дело в том, что в Европейском парламенте, в отличие от национальных, нет строгой партийной дисциплины. Практика показывает, что примерно 10-15% депутатов отходят от партийной линии и голосуют иначе. Поэтому для подстраховки ей нужны дополнительные голоса, которые могут предоставить «Зеленые» или ультраправые.
Таким образом, Урсуле фон дер Ляйен предстоит принять сложное решение – правильно выбрать союзника. Фракция «зеленых» малочисленна. К тому же экологи хорошо понимают, что время для «зеленого курса» прошло. Председатель Еврокомиссии уже проводила через парламент инициативы, наносящие вред климату, используя для этого поддержку партии премьер-министра Италии. Оказать ей содействие могла бы и Мари Ле Пен. Однако, союз с ультраправыми не понравится социал-демократам и либералам. Как видим, именно от выбора «Европейской народной партии» зависит, кто будет определять повестку в новом ЕП. В их руках ключ, открывающий двери для правых. Я думаю, что в будущем, мы не раз увидим, как с помощью ультраправых председатель Еврокомиссии достигает своих целей. Сразу после выборов Урсула фон дер Ляйен пообещала, что парламент будет «проевропейским» и «проукраинским», что можно расценить, как оглашение главных принципов для сотрудничества.
А, как быть с тем, что она замешана в громком коррупционном скандале? И в отношении нее ведется расследование.
Пожалуй, Урсула фон дер Ляйен – самый спорный и скандальный председатель Еврокомиссии. Ее официально обвинили в махинациях, связанных с покупкой вакцины против ковида в 2021 году у американской компании «Pfizer». Она не только это сделала без согласования со структурами ЕС, но закупила гораздо больше доз, чем было необходимо по завышенной цене. В результате часть вакцины была просто уничтожена, а бюджету Евросоюза нанесен ущерб. Однако расследование приостановлено, ее переписка по этому вопросу исчезла. Впрочем, как и сообщения, которыми она обменивалась, будучи министром обороны ФРГ. Тогда в ее ведомстве работали ближайшие родственники. А в подготовке концепции для проведения Мюнхенской конференции по безопасности участвовали представители американских военных концернов. Урсула фон дер Ляйен – представитель системы. Выражаясь ее же словами «проевропейской» и «проатлантической». Даже если предположить, что ее «токсичность» помешает возглавить ей Еврокомиссию, следующим председателем все равно будет человек, который поддерживает эту систему.
Евросоюз и Россия достигли низшей точки в своих отношениях. С самого начала обострения ситуации вокруг Украины Брюссель сделал ставку на давление, введя пакет за пакетом жесткие санкции против России, будучи уверенным в том, что они смогут разрушить российскую экономику. Однако эти меры не принесли желаемого результата и даже возымели скорее обратный эффект. Какую стратегию выберет Евросоюз в отношении России теперь? Похоже, арсенал санкций у Брюсселя исчерпан. Стоит ли ожидать возврата к дипломатии?
Нет. Итоги выборов в Европейский парламент показали, что ЕС при поддержке США твердо взял курс на обострение конфликта. Европейский Союз находится на очень важном этапе своего развития и всячески старается консолидировать политические силы на базе трех критериев: «проевропейские», «пронатовские» и «проукраинские».
Согласно принципу ротации, с 1 июля председательство в Совете ЕС на последующие шесть месяцев перейдет к Венгрии. Будапешт с самого начала обострения укранского конфликта занял четкую позицию: никаких вооружений он Киеву поставлять не будет и неотступно ей следует, несмотря на оказываемое давление со стороны Брюсселя. Кроме того, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, пожалуй, один из немногих среди европейских руководителей, кто призывает к мирным переговорам и предостерегает европейцев от полномасштабного ввязывания в войну с Россией. Пока что в лагере миротворца Орбана одна Словакия. Сможет ли он склонить на сторону Будапешта другие страны ЕС?
В Европейском Союзе 27 государств. Пока решения по внешней политике должны приниматься единогласно, и Венгрия может использовать свое право «вето», чтобы притормозить процесс. Именно поэтому Еврокомиссия поспешила согласовать рекомендации для вступления Украины и Молдавии в ЕС, ожидая что Виктор Орбан выступит против переговоров. Однако кардинально изменить ситуацию с поддержкой Украины в конфликте с Россией Венгрии и Словакии не под силу. Например, решения о поставках оружия на Украину страны принимают самостоятельно с учетом особенностей национального законодательства. Разумеется, они договариваются между собой о том, кто какие виды оружия и в каком количестве поставляет. При этом большую роль в переговорном процессе играют США и Великобритания. Запретить участвовать им в «коалиции желающих» и отправить своих солдат на украинский фронт венгерский премьер-министр также не сможет.
Из недавних высказываний Виктора Орбана следует, что он надеется на победу Дональда Трампа на выборах американского президента в ноябре текущего года. Как Вы думаете, выборы в США повлияют на позицию ЕС в украинском конфликте?
Позиция Вашингтона оказывает значительное влияние на развитие украинского конфликта. Однако анализ предпринимаемых усилий со стороны ЕС свидетельствует о том, что европейские политики готовятся играть ведущую роль в поддержке Украины и понимают, что США перекладывают на них военные и финансовые издержки не зависимо от того, кто станет будущем президентом. Для США главный приоритет во внешней политике - борьба с его системным противником Китаем. Еще экс-глава Белого дома Барак Обама заявлял, что Америка не может позволить себе вести две войны одновременно и рассматривал возможную эскалацию на Украине как "периферийную войну в восточных предгорьях Европы", которая не оправдывает значительных действий со стороны США. В современных условиях речь идет о трех конфликтах одновременно - против России, на Ближнем Востоке и против Китая. Такое противоборство «Коллективный Запад» может выиграть, по мнению экспертов, только перераспределив нагрузку внутри союза.
Именно этой цели служит новая «оборонно-промышленная стратегия» ЕС («European Defence Industry Strategy»). Документ предусматривает шаги, направленные на то, чтобы сделать производство военной техники независимым от поставок из стран, не входящих в состав ЕС, прежде всего из государств, не являющихся его союзниками. Для реализации своих планов Еврокомиссия планирует не только составить "карту" оборонной промышленности ЕС и цепочек поставок, но и получить возможность напрямую вмешиваться в производство в случае кризиса или войны, чтобы отдавать приоритет военным товарам перед гражданскими. Таким образом, Европейский Союз находится на перекрестке и собирается пойти по пути «европеизации НАТО».
Какую роль в этом процессе будет играть лидер ЕС Германия?
Аналитики немецкого Фонда политики и науки считают, что «европеизация НАТО» выводит на передний план Германию. Поэтому главной задачей немецкой внешней и военной политики должно стать обеспечение безопасности ЕС и европейских стран НАТО против «агрессивной» России. Все аспекты перевооружения ФРГ должны быть направлены на достижение этой цели. Начиная с 2028 г., бюджет бундесвера должен составлять не менее 75-80 миллиардов евро в год. Уходящий председатель комитета по обороне в бундестаге Мари-Агнес Штрак-Циммерманн от либералов – теперь уже депутат Европейского парламента, потребовала активизировать 900 тысяч бывших военнослужащих в Германии, чтобы как можно скорее усилить обороноспособность страны. Министр обороны Борис Писториус призвал немцев «быть готовыми к войне» к 2029 году. Для этого он, пока безуспешно, пытается возродить всеобщую воинскую повинность.
В отличие от «ястреба» Писториуса, глава немецкого правительства Олаф Шольц куда более сдержан в своей риторике и, на фоне своего министра обороны в какой-то степени даже выглядит пацифистом.
Да, действующий канцлер старается избежать непосредственного участия ФРГ в военном конфликте с Москвой и всячески сдерживает милитаристские настроения немецкой политической элиты. Возьмем пример с поставками дальнобойных крылатых ракет Таурус, дебаты о которых в немецком медиа-поле ведутся уже много месяцев. Пока канцлер, отказывается от их передачи Украине во избежание еще более жесткой эскалации. Он пообещал населению Германии, что не будет отправлять немецких солдат для борьбы на украинском фронте.
Тем не менее Олаф Шольц сдает свои позиции раз за разом. Так было с поставками украинской армии танков «Леопард» и разрешением Киеву применять немецкое оружие для поражения целей на территории России. В реальности немецкий канцлер находится под огромным прессингом не только со стороны своих партнеров по правительственной коалиции и оппозиционного блока ХДС/ХСС, но и со стороны союзников по НАТО. Результаты выборов в Европейский парламент существенно ослабили его позиции внутри Германии. И хотя немецкие избиратели оштрафовали другие правительственные партии «Союз 90/Зеленые» и либералов намного сильнее, нежели социал-демократов – партию канцлера, нести издержки за провал коалиции на этих выборах придется Олафу Шольцу.
В Германии еще остаются политические силы, которые бьют в набат, предостерегая Берлин от втягивания страны в прямую войну с Россией. Я имею в виду «Альтернативу для Германии» и новую партию яркого левого политика Сары Вагенкнехт, которая добилась блестящих успехов на выборах в ЕП. Быть может, эти партии со временем получат реальную возможность смягчить воинственный настрой Германии в отношении России?
Действительно, ультраправая «Альтернатива для Германии» и новая партия левого спектра «Союз Сары Вагенкнехт» остаются фактически единственными политическими силами, которые выступают против военного развития ФРГ и требуют скорейшего прекращения конфликта на Украине. Но они «нерукопожатные» партии и на предстоящих выборах в бундестаг останутся в оппозиции. Решающим для Германии станет 2025 год, когда состоятся новые федеральные выборы. От того, какие партии войдут в правительство, и кто его возглавит зависит не только будущее Германии, но и внешнеполитический курс ЕС и НАТО, а, следовательно, и баланс сил на европейском континенте.
