Итоги первого тура президентских выборов демонстрируют явную смену вех в верхнем эшелоне французской политики. Традиционные партии — республиканцы и социалисты — перестали чувствовать дух времени и не отвечают чаяниям избирателей, что отразилось в слабом электоральном результате. В случае республиканца Франсуа Фийона сказались и отягчающие личные обстоятельства: скандальные обвинения незадолго до выборов фактически обнулили его шансы. В сумме голоса, отданные за двух кандидатов — Фийона и социалиста Бенуа Амона, составляют лишь 26%, это экстремально низкий результат для партий, доминировавших во французской политике на протяжении почти полувека.

На фоне провала традиционалистов заметный рывок вперед сделал глава леворадикального движения «Непокоренная Франция» Жан-Люк Меланшон, почти догнавший в первом туре Фийона. Ну и твердый второй результат, с небольшим отставанием от лидера, показала анфан террибль французского истеблишмента Марин Ле Пен. Несмотря на то что никакого подобия альянса между этими политиками и их почитателями в моменте не просматривается, внимательный анализ их предвыборных программ и публичных заявлений демонстрирует много общих черт.

Прежде всего это идеи суверенитета и патриотизма, которыми проникнуты программы и выступления Ле Пен и Меланшона. Похоже, французы как нация переосмысливают свою идентичность в большой Европе и в мире, и этот глубинный электоральный запрос не уступает по важности таким животрепещущим вызовам, как сосуществование с растущим потоком мигрантов, террористическая угроза или хроническая безработица.

После объявления итогов большинство политиков во Франции и в ЕС, а также многие СМИ призвали французов голосовать против Ле Пен. Ее шансы во втором туре действительно невелики. Так что выигравший первый тур выборов Эммануэль Макрон кажется сегодня наиболее вероятным новым хозяином Елисейского дворца.

Его предвыборная программа и заявления сфокусированы на экономических вопросах, будь то реиндустриализация или реформа легендарно негибкого французского трудового законодательства, в большей степени, чем у Ле Пен или Меланшона. Однако одно дело риторика и обещания, совсем другое — реальные дела. Два года Макрона на посту главы министерства экономики и промышленности страны не были отмечены инициативами, способными хоть как-то оживить рост ВВП и притормозить рост безработицы.

Пока сторонники будущего страны разобщены и находятся в процессе артикуляции запроса на новую политику — не говоря уже о «конвертации» этого запроса в стройную программу конкретных действий, победа на выборах почти наверняка упадет в руки Макрона, что, по большому счету, будет означать сохранение инерционной политики Саркози—Олланда.

Более того, самой вероятной перспективой для Макрона является формирование немажоритарного правительства после парламентских выборов в июне или вынужденный союз в парламенте с социалистами и республиканцами. Что неизбежно ограничит спектр его возможностей на президентском посту.

Время для перезапуска проекта «Франция» еще не наступило.