На лужайке перед Нижегородским художественным музеем сидит девица в белой блузке, с длинными волосами и читает книгу. Из-за угла появляется группа китайцев, все как один увешанные фотоаппаратами, обступают ее и сходу начинают фотографировать. Та держится минуты две, а потом в смущении закрывает лицо книгой. Со стороны в этой сцене очевиден сексуальный подтекст. Объективы, у кого длиннее, у кого короче, и в самом деле выглядят как фаллические символы. В музее в этот момент идет экскурсия по выставке «Окна в Россию». На ней представлены работы из коллекции Третьяковской галереи и Института русского и реалистического искусства. Все сделано по последнему слову техники размещения картин в выставочном пространстве: их расположили на специально смонтированных щитах. Зрители обступили искусствоведа, который посвящает их в тонкости творчества советских художников. Жители Нижнего Новгорода внимательно его слушают. Видно, что им и в самом деле интересно вникать в нюансы композиции картины и в историю ее создания. По окончании экскурсии они с удовольствием фотографируются, причем не просто на фоне картин, а пытаясь креативно встроиться в их пространство. Для таких желающих организаторы выставки предусмотрительно на входе обустроили уголок, где можно сфотографироваться с помощью цифрового фотоаппарата (он часть проекта) как раз на фоне одной из работ: им предлагают повторить позу той, кто изначально изображена на картине, и таким образом стать ее героиней или героем.
Выставка представляет русскую живопись по преимуществу советского периода, объединенную общим мотивом: в художественном пространстве картины так или иначе присутствует окно. Символ выставки, ее бренд, который должен сразу сообщить зрителю, что он увидит, каким настроением проникнется, придя сюда, — хрестоматийная работа Татьяны Яблонской «Утро» (1954): она изобразила свою дочь, делающую гимнастику. Рядом скомканная постель, и мы можем предположить, что девочка подскочила и сразу раскинула руки — как крылья. Не удивительно, что по этой картине на протяжении многих лет школьники писали сочинения. Мы видим образцовую советскую девочку, у которой «только небо, только ветер, только радость впереди». Туч на небосклоне над ее головой нет. Она родилась в самой счастливой в мире стране, где людям совершенно не о чем печалиться и осталось только дождаться того светлого будущего, о котором уже столько сказано. Но если присмотреться, то увидим: девочка вовсе не только что вскочила с кровати — она все-таки позирует и, чтобы занять такое положение, она явно тренировалась. Но это сейчас, более чем полвека спустя после написания работы, мы, отравленные постмодернизмом, можем себе позволить этот чуть более пристальный взгляд, который вовсе не отменяет оптимизм и состояние счастья, запечатленные на этой картине.
На выставке «Окна в Россию» мы видим в большинстве своем счастливых людей, и даже суровый реалист Гелий Коржев показывает нам почти интимный сюжет: пару советских людей, стоящих у окна и всматривающихся в далекое будущее, рядом детская кроватка, и сомнений, что впереди только счастье, здесь тоже нет. И лишь иногда художники вдруг позволяют себе легкую печаль, которая, однако, сменяется новой мечтой. Такое характерно для художников семидесятых, уже разочарованных в идее построения рая на Земле. Теперь они грезят о каком-то таинственном мире, который если и существует, то только в нашем воображении. И тогда они разделяют пространство картины, а граница между реальным миром и воображаемым пролегает как раз через окно. И людям, находящимся по одну сторону окна, совсем не обязательно оставаться во власти того, что доступно их взгляду. Художники проявляют для нас невидимый мир, который не нужно создавать ценой невероятных усилий. Этот мир уже существует, требуется только найти туда дорогу, убеждают нас художники. Те, кому удается считать этот призыв (а он более чем очевиден), покидают выставку с хорошим настроением.
