Как известно любому театралу, ружье, висящее на стене, в какой-то момент обязательно выстрелит, причем обычно заранее понятно, в какую цель. Таким подвешенным ружьем в турецком конфликте была Турция, а очевидной мишенью — сирийские курды. Президент Реджеп Эрдоган бесчисленное количество раз всех предупреждал, что Анкара не потерпит автономное или тем более независимое образование сирийских курдов, которое будет морально и материально поддерживать своих курдских братьев по другую сторону сирийско-турецкой границы. Турцию убеждали, что никакой автономии не будет, что сирийские курды обязательно будут интегрированы назад в сирийское государство, однако последние действия союзников Турции по НАТО продемонстрировали обратное. И тогда Эрдоган снял мехметчик («мехмедушку» — так называется турецкая штурмовая винтовка) со стены и объявил сирийским курдам войну. Для начала в Африне — отрезанном от остальной курдской территории кантоне, находящемся на северо-западе Сирии.
На момент сдачи этого номера в печать это, правда, была «фактическая» война — именно так ее охарактеризовал министр обороны Турции Нуреттин Джаникли. Турецкая артиллерия массированно обстреливала курдские гражданские и военные объекты, однако войска (как турецкие, так и их «федераты» из числа сирийских боевиков) границу Африна пока не пересекли. Впрочем, мало кто из экспертов сомневается, что «формальная» операция все-таки начнется. Эрдоган уже пересек точку невозврата — слишком много он поставил на эту операцию. Как с точки зрения внутриполитического авторитета, так и с точки зрения внешнеполитических интересов. Не сомневаются эксперты и в том, что турки эту операцию закончат успешно — да, со значительными потерями, да, обильно удобрив сирийскую землю пушечным мясом в виде утилизированных «федератов» (а куда их еще девать?), но все-таки курдов они перемелят. В Африне. А вот дальше начнется самое интересное. Будет ли Турция разбираться с курдами в Манбидже, Ракке и вдоль сирийско-иракской границы или все-таки вопрос удастся решить дипломатическим путем? Многое будет зависеть от авантюрности Эрдогана, слабости США и маккиавелизма России.
Американский нож
После ликвидации псевдохалифата «Исламское государство» (ИГ; запрещенная в России террористическая организация) курды оказались самой серьезной и консолидированной сепаратистской силой на территории Сирии. Они контролируют более 20% ее территории, обладают мощными по местным меркам, мотивированными и оснащенными современной техникой вооруженными силами (ополчение пешмерга). На финальном этапе разгрома ИГ курды также смогли «отжать» (а по некоторым данным, приобрести в обмен на дальнейшую безопасность) у халифатчиков нефтеносные районы к востоку от реки Евфрат, возле границы с Ираком. И чисто теоретически они вполне могли строить на этой территории государство — собственно, уже начали это делать, провозгласив на подконтрольных им землях (которые значительно превышали по площади Сирийский Курдистан) свое автономное образование Рожава, которое с курдского переводится как «Запад».
Однако чисто практически все понимали, что провозгласить Рожаву — это одно дело, а вот обеспечить ее выживание — совершенно другое. Против создания курдской автономии выступают все ее соседи, причем они готовы подтвердить свой протест вооруженным путем. Было очевидно, что после того, как сирийские войска разберутся с идлибскими бандитами, все внимание Дамаска обратится на возвращение суверенитета над курдскими районами. Поэтому у курдов было, в общем-то, лишь два оптимальных варианта — либо героически проиграть, либо превентивно договориться с Дамаском о почетной капитуляции в обмен на определенную самостоятельность (хотя бы на местном, муниципальном уровне).
Впрочем, некоторые курдские лидеры видели и третий путь — получить де-факто автономию под крылом Соединенных Штатов, благо сами американцы были не прочь.
Ни для кого не секрет, что США очень нуждаются в плацдарме на территории Сирии — страны, находящейся в сердце Ближнего Востока, на перекрестке торговых путей. С этого плацдарма американцы могли бы оказывать влияние на процессы в Дамаске, а также на Ирак, Ливан и даже на Иран. В Вашингтоне надеялись, что создание эффективного и стабильного плацдарма позволит США частично отыграть потерянные в ходе «арабской весны» позиции на Ближнем Востоке. И поскольку единственным возможным партнером Штатов в Сирии оставались курды, было очевидно, что на роль плацдарма выберут их земли. Поэтому США (обещавшие снизить уровень поддержки курдов после того, как те в интересах Вашингтона возьмут сирийскую столицу ИГ — Ракку) не только не выполнили обещание, но и выразили готовность приступить к строительству курдской армии. Американцы заявили, что будут формировать из отрядов Сирийских демократических сил (то есть курдов, которые являются доминирующей силой в этой группировке) некие силы безопасности численностью до 30 тыс. человек. Которые будут контролировать границу Сирии с Ираком и Турцией, а также всю занимаемую ими территорию.
Против такого варианта выступили в Москве и Дамаске (справедливо напомнив об обещании США сохранять территориальную целостность Сирии), но громче всех возмутился формальный союзник Америки по НАТО — турки. «С каких это пор защита границ НАТО доверяется террористическим группировкам?» — возмутился премьер-министр Турции Бинали Йылдырым. А президент Реджеп Эрдоган обвинил «тех, кто называет себя нашими союзниками» в том, что они воткнули нож в турецкую спину.
Красная тряпка
Столь резкая реакция объясняется не только тем, что США фактически обособляют Сирийский Курдистан, а Турция в принципе против любой, даже частичной самостоятельности какого-нибудь курдского района возле своей границы (по турецкую сторону которой тоже живут курды, мечтающие о независимости). В Анкаре прекрасно понимают, что американский плацдарм в Сирийском Курдистане будет целенаправленно использоваться Вашингтоном и против Турции. А возможно, даже в основном против Турции, которая де-факто уже давно не союзник США, а скорее соперник.
Времена, когда американские и турецкие интересы в регионе совпадали, давно прошли. Турция Эрдогана не является ни оплотом светскости на Ближнем Востоке, ни верным помощником Соединенных Штатов и местным ретранслятором американской политики (каковой была Турция Ататюрка). Нынешний президент-султан Эрдоган исповедует идеологию неоосманизма, предполагающую объединение всего региона под турецким протекторатом. И одновременно выступает за изгнание с территории Ближнего Востока всех «понаплывших» извне государств, прежде всего Соединенных Штатов (почему Анкара и предпочитает вести переговоры по Сирии не на полях Женевы под американо-европейской эгидой, а в Астане в компании «местного» Ирана и особо не претендующей на Ближний Восток России).
В самой же Турции светскость и либерализм заменяются исламизмом и национализмом, призванным защитить турецкую модель от влияния извне. Либеральную «пятую колонну», исповедующую ориентацию Турции на европейские светские демократические ценности, Эрдоган всячески преследует и сажает.
Неудивительно, что такая Турция является враждебным для Запада проектом. Враждебным настолько, что политические отношения между Анкарой и Евросоюзом находятся в глубоком кризисе, а Соединенные Штаты дошли в своем неприятии до попытки свержения Эрдогана (степень их участия в провалившемся перевороте 2016 года можно обсуждать, однако наличие «вашингтонских ушей» в этом проекте под сомнение не ставится). Поэтому очевидно, что США будут разыгрывать курдскую карту для ослабления или (кто знает, ведь стабильность создаваемого Эрдоганом политического проекта еще не ясна) контроля над турецкой политикой. Снабжать через сирийских курдов оружием их соплеменников в Турции, обучать бойцов Курдской рабочей партии, ну и, конечно, оказывать политическую поддержку ее лидерам.
Все это, разумеется, возможно лишь при условии, что Вашингтон сможет создать и легитимировать свой плацдарм в Сирийском Курдистане. Поэтому Анкара сразу же после американского заявления дала понять, что этого не допустит и начнет с Африна, отрезанного от остальной курдской территории землями, подконтрольными Асаду и Турции (Анкара захватила часть северной Сирии в ходе предыдущей операции, направленной против курдов и ИГ). «Турция задушит эту террористическую армию еще до ее рождения, — обещает Реджеп Эрдоган. — Мы завершили все приготовления, и военная операция (имеются в виду действия в Африне. — “Эксперт”) начнется в любой момент. А затем она пройдет и в других регионах (которые контролируются сирийскими курдами. — “Эксперт”)».
Конечно, некоторые аналитики весьма скептически отнеслись к турецким угрозам, ведь Анкаре пришлось бы пойти против США. Однако они недооценили важность и чувствительность этого вопроса. «Курдский вопрос является одной из трех красных тряпок для турецкого руководства (другие две — это известный проповедник Фетхулла Гюлен, являющийся заклятым врагом президента Эрдогана, а также покушение на личную власть Эрдогана, основанную в том числе на своеобразной исламской идеологии). Если этой тряпкой вертеть перед турецким носом, то Анкара теряет равновесие, и поведение Эрдогана становится непредсказуемым. Тут не работают западные принципы торговли, разумной компенсации за проблемы — Анкара будет действовать не столько рационально, сколько эмоционально», — поясняет «Эксперту» директор Центра востоковедных исследований, Доцент Дипломатической Академии МИД РФ, директор Центра востоковедных исследований Владимир Аватков. Тем более что терять туркам уже нечего — отношения с США испорчены всерьез и надолго.
Экспансионистский потенциал
Помимо мотивов, связанных с внешней политикой и безопасностью, воинственность Эрдогана подогревалась и внутриполитическими причинами — пресловутой третьей красной тряпкой: ему нужна была война с курдами, для того чтобы укрепить собственную власть. В частности, репутацию среди националистического электората. «Если Эрдоган в свое время пытался договариваться с курдами, то националисты, как известно, занимают крайне жесткую позицию по курдскому вопросу — вплоть до того, что отрицают само наличие этого вопроса», — говорит Владимир Аватков.
Ни для кого не секрет, что в ходе последних электоральных кампаний Реджеп Эрдоган становился все более и более популярным среди электората Партии национального действия (ПНД; собственно, тех самых националистов), которая по итогам последних выборов вдвое сократила свое представительство (с 79 до 40 мандатов). В начале января же он фактически оформил с этой партией альянс — лидер ПНД Девлет Бахчели заявил, что поддержит кандидатуру Эрдогана на выборах 2019 года. «Эрдоган укрепляет связи с националистами из-за того, что подрастерял влияние на исламский электорат (из-за ссоры с Гюленом и охлаждения отношений с другими влиятельными в исламской среде лидерами — Абдуллой Гюлем и Бюлентом Арынчем)», — объясняет Аватков.
Более того, за счет тесного альянса с националистами Эрдоган рассчитывает еще и помешать американцам и европейцам сместить его демократическим путем — через выборы. Дело в том, что под влиянием Запада в Турции уже создана политическая сила (так называемая Хорошая партия), которая хочет потоптаться на электоральном поле Эрдогана и объединить националистическую и исламскую повестку. И стартовала Хорошая партия очень хорошо — в конце прошлого года опросы давали ей вплоть до 20% голосов в случае досрочных выборов, а ее потенциальный электорат оценивался в 50% населения (спасибо Эрдогану, который своими действиями радикализировал общество). Поэтому турецкий президент пытается сам создать этот националистический исламский симбиоз, объединить концепции панисламизма и неоосманизма.
Очевидно, что полученный продукт несет в себе куда более серьезный экспансионистский потенциал, чем панисламизм или неоосманизм по отдельности. И на этом потенциале невозможно постоянно играть лишь риторически — его нужно как-то претворять в жизнь. Но проблема Турции в том, что у нее практически нет для этого жизненного пространства.
На Западе находятся союзники по НАТО (которые гарантируют и безопасность Южного Кипра), к северу — Крым, но он российский. Армению тоже нельзя трогать (она член ОДКБ, а значит, за ее спиной стоит Россия). На юго-востоке находится Иран, а на юге и юго-западе — иранские партнеры и «дочерние структуры» в лице Ирака, Сирии и «Хезболлы». Против Израиля тоже на деле особо не повоюешь — можно быстро получить в ответ ядерный удар. Поэтому остается лишь два варианта экспансии: Курдистан иракский и Курдистан сирийский. И поскольку именно второй представляет наибольшую угрозу для безопасности Турции, начать решили с него. А точнее, с самого слабого его звена — Африна.
Ход за Москвой
Столкнувшись с серьезным настроем Эрдогана, американцы поступили с курдами так, как поступали с ними обычно: бросили на произвол судьбы. Сначала они заявили, что в Африне никаких «сил безопасности» создаваться не будет, а затем госсекретарь США Рекс Тиллерсон пояснил, что никаких таких сил не будет во всем Курдистане. И на сегодняшний день единственным препятствием на пути турецкой военной операции осталась Россия, которая в свое время гарантировала курдам безопасность и даже разместила на их территориях свои войска.
На момент сдачи номера в печать турецкие официальные лица заявляли, что «добро» Москвы получено (18 января за ним в российскую столицу приезжали начальник генштаба Турции Хулуси Акар и директор турецкой Национальной разведывательной организации Хакан Фидан), а российские подразделения из Африна выведены. Однако Москва эту информацию официально не подтверждала. И судя по тому, что турки обрабатывают курдские подразделения лишь с помощью артиллерии, а турецкие самолеты стоят по ангарам, сирийское воздушное пространство для полетов Москва им не открывала.
России действительно есть над чем подумать. С одной стороны, Кремль должен туркам отказать. Владимир Путин взял на себя обязательство добиться мирного разрешения сирийского конфликта, который должен был придать Москве репутацию не только ликвидатора террористов, но и страны, решающей серьезнейшие политические проблемы, эдакого архитектора нового порядка на основе политического компромисса. Однако для мирного решения нужен и компромисс с курдами. Если вопрос с ними решится военным путем, то в выигрыше от этого, по словам Владимира Аваткова, окажется лишь Запад, который стремится подорвать российские дипломатические усилия (в том числе сирийский конгресс в Сочи). «Поэтому сейчас для России важно не допустить, чтобы в регионе с новой силой разгорелся конфликт», — считает эксперт.
С другой стороны, Москва вполне может дать «добро» туркам. Точнее, не дать, а обменять на уступки по Идлибу (где сейчас наступает сирийская армия), будущее Башара Асада (которого Турция до сих пор не считает легитимным главой государства) и другие вопросы. И Турция заплатит, ведь курдский вопрос для нее представляет огромную, даже в каком-то смысле первостепенную важность.
Безусловно, Россия своих союзников не продает, но нужно четко понимать, что курды не являются таковыми. Они сами выбрали роль американского плацдарма, а потом еще и подгадили Москве, заняв по указке американцев земли к востоку от Евфрата (когда сирийская армия освобождала Дейр-эз-Зор и оттянула на себя силы ИГ), дабы отрезать сирийцев от иракской границы. Но вовремя этих ошибок не осознали.
