«Довлатов» вызвал мощную волну дискуссий в фестивальной среде. Одни категорически отказались принимать его, другие встретили патетическими рецензиями. Понятно, что многие почитатели Довлатова надеялись перенестись в ту самую, давно растаявшую во времени и пространстве, атмосферу, которую ироничный писатель воссоздавал в своих рассказах. Хотели увидеть его героев на экране и сравнить с тем, что рисовало их воображение после прочтения книг писателя. А поскольку Довлатов очень личный автор, то на подсознательном уровне существует ревность: как весь этот интимный мир режиссер сумеет перенести на экран, насколько изобретательно и точно он это осуществит?
Алексей Герман и драматург Юлия Тупикина предложили зрителям нечто иное. Это не подстрочник, а джаз-импровизация на тему довлатовских рассказов. Авторы сценария взяли за основу несколько условных дней из жизни писателя. В эти несколько дней была спрессована вся драма литературного неудачника и его поколения. Тридцатилетний писатель пытается опубликовать свои рассказы. Он ходит по редакциям, где ему в конечном счете предлагают написать что-нибудь героическое о тружениках Метростроя в обмен на туманное обещание опубликовать его рассказ. Все это происходит на фоне абсурдного бытия, в котором литературой заправляют партийные функционеры, а то и всесильный врач-проктолог. Молодым художникам, музыкантам, поэтам не остается ничего другого, как уйти в свой богемный мир. Он показан через череду лиц, через питерские коммуналки, где разговоры о Хемингуэе и Поллаке идут под горькую из соседнего продмага.
Безусловно, это лучшая лента Германа-младшего. Она внятна, в ней виден почерк режиссера. Здесь есть изощренная визуальная среда, которая стала фирменным знаком Германа-старшего и которую во всех своих фильмах пытался воспроизвести Герман-младший. Ленинград воссоздан с необыкновенной тщательностью. Натурные съемки настолько точны и узнаваемы, что вызывают ностальгию. Для исполнителя главной роли Милана Марича его внешние данные стали как плюсом (схожесть с Довлатовым, фактурность), так и минусом. Да, на эту роль нужен был актер «не отсюда», чей внешний облик выделял бы его из череды богемных лиц. Довлатов таким и получился в фильме. Находясь в эпицентре богемной суеты, он оставался отстраненным, наблюдая за ней со стороны. Однако Маричу, при всей пластичности, недостает внутренней близости со своим героем. И зрители это чувствуют. В исполнении Марича Довлатов слишком аккуратен и не раз повторяет фразу: «Я не пью». Артур Бесчастный в роли Бродского — безусловная удача. Ему веришь безоговорочно, хотя он появился на экране всего лишь в нескольких эпизодах.
В фильме звучат стихи Бродского, но ни слова не сказано о творчестве главного героя. Все сводится к одному: будут или не будут опубликованы его рассказы. Воссоздавая прошлое, авторы фильма были настолько им очарованы, что не заметили, как стали использовать штампы и клише советского времени. Например, эпизод с женщиной, рабочей Метростроя, которая оплакивает погибших при бомбежках детей — с невнятным зрительным рядом. Он выбивается из фильма своей безудержной патетикой. В ленту несколько избыточно введены пояснения азов жизни в России, словно бы вводящие зрителя в курс дела. Эти общеобразовательные элементы мешают воспринимать фильм тем, кто знает творчество писателя и помнит ту эпоху.
После просмотра на пресс-конференции журналисты поинтересовались у Алексея Германа, нет ли в фильме переклички с его личной судьбой и покажут ли его в России. На что режиссер ответил: «С моей личной судьбой этот фильм не перекликается. Он будет показан на большом количестве экранов и по телевидению. Его поддержало Министерство культуры. Если это и имеет отношение к моей судьбе, то только через отца, замечательного режиссера, который страдал от запретов: одна из его картин не выходила на экраны пятнадцать лет… У нас не Северная Корея, иначе бы этот фильм не вышел на экраны и мы бы не сидели здесь. В России сегодня нет антисемитизма. В России сейчас нет такой тотальной цензуры, которая была в СССР. Как в любой стране мира, у нас есть определенная категория людей ультраправых взглядов, которые пытаются ограничить свободу самовыражения. И наш фильм им предупреждение».
Главным конкурентом «Довлатова» за призы Берлинале стал американо-японский мультфильм «Собачий остров». Критики восхищаются им как антиутопией, которая, по их словам, выступает в защиту животных и окружающей среды. Те, кто им оппонирует, утверждают, что открытие конкурсной программы столь невнятной лентой есть не что иное, как показатель общего снижения уровня Берлинале. Накануне открытия Берлинского кинофестиваля ряд известных деятелей немецкого кино подписали письмо, в котором рекомендовали отправить в отставку директора Берлинале Дитера Косслика, который проработал на этом посту шестнадцать лет. Главное обвинение заключается в том, что Берлинале под руководством Косслика стал все больше уступать своим главным соперникам — Каннскому и Венецианскому фестивалям. И это вполне объяснимо. Ориентируясь на социальное, прогрессивное кино, Берлинский кинофестиваль начал терять популярность у крупных голливудских кинокомпаний. Его все чаще стали игнорировать звезды первой величины. Дитер Косслик еще до начала Берлинале заявил о своей предстоящей отставке. Так что нынешний фестиваль для него последний. Возможно, и это повлияло на то, что к конкурсной программе нынешнего Берлинале оказалось слишком много претензий.
