В первой статье, посвященной «оборотням в погонах» («Сахалинский котел», «Эксперт» № 46 за 2017 год), мы проанализировали уголовные дела против сахалинских чиновников и разделили их на обоснованные и неадекватные — либо с явными признаками «заказухи», где улики сфабрикованы или притянуты за уши, либо возбужденные для статистики. В обоих случаях есть видимая невооруженным глазом общность — вина арестантов не доказана. Однако в деле журналистских расследований важно не только вскрыть несправедливость, но и достигнуть какого-то результата. Иначе такая работа превращается в сотрясание воздуха. Для этого необходимо отслеживать реакцию на публикацию тех, кто эту несправедливость допустил. Если ситуация исправлена — порадоваться вместе с читателями готовности нашей системы госуправления к работе в условиях открытого демократического общества, где СМИ являются неотъемлемой частью механизма общественного контроля и помощником власти (как бы пафосно это ни звучало). Если же нормальной реакции не последовало, то остается лишь констатировать смерть государства как эффективного института и бить в колокол тревоги. В данном случае мы столкнулись с куда более драматической ситуацией: после выхода статьи «Сахалинский котел» местные правоохранители озлобились. Несмотря на всю абсурдность уголовных преследований и доказательств, о которых мы документально рассказали в материале, практически по всем указанным нами уголовным делам были резко ужесточены процессуальные меры, а на тех же обвиняемых «повесили» дополнительные уголовные дела. В результате за прошедшие три месяца на острове с населением 450 тысяч человек возбудили еще более 50 дел против госслужащих разного уровня, и некоторые из этих дел достойны лучших постановок театра абсурда. Как выяснилось в ходе нашего расследования, генералы от силовых структур поставили своим доблестным сыщикам цель любыми способами парализовать работу местного губернатора и в конечном итоге, как красноречиво выразился один из начальников МВД, «свернуть ему шею».
Рано радовались
Эффективная, открытая и в правовом смысле адекватная судебно-правоохранительная система, как воздух необходимая для благоприятного инвестиционного климата, да и для экономики в целом, в России, к сожалению, пока отсутствует. Антикоррупционная кампания последних трех лет достигла невиданных доселе масштабов, сегодня страна среди мировых лидеров по количеству арестованных, посаженных и уголовно преследуемых чиновников — 17,6 на тысячу, а на Дальнем Востоке цифра и вовсе запредельная — 32 на тысячу. При этом мы радуемся, что неприкасаемых не стало, и, невзирая на чины и близость к высоким лицам, уголовные дела все чаще доводятся до судов и завершаются обвинительными приговорами с реальными соками для казнокрадов разных мастей. Однако оказывается, что этот антикоррупционный каток работает не только для очистки системы госуправления от коррупционеров, но и под эту шумиху закатывает невинных и, как правило, неугодных кому-то людей, а также просто попавших под горячую руку следственной статистики. Особенно преуспели в этом рвении органы в дальневосточных регионах, а лидером стала Сахалинская область, где силовики, можно сказать, объявили охоту на госслужащих с безлимитной лицензией на отстрел. Там каждый девятнадцатый чиновник — подследственный, обвиняемый, арестованный или осужденный. Проблема уже вышла на уровень полпреда президента в Дальневосточном федеральном округе Юрия Трутнева — его заместитель Сергей Удовик собирал по поводу работы силовиков в регионе специальное совещание с участием представителей всех правоохранительных органов.
К таким выводам мы пришли в статье «Сахалинский котел», в которой провели анализ уголовных дел на наиболее высоких должностных лиц региона и выяснили, что большую часть из них можно назвать как минимум странными — мэров и начальников областного правительства арестовывают с грубейшими нарушениями УПК, а следствие ведется однобоко, без учета аргументов защиты и здравого смысла.
В процессе журналистского расследования мы обнаружили и луч света в темном царстве. Мы обращались к первым лицам правоохранительных органов с предложением о сотрудничестве в очистке рядов управлений на местах и высылали фактуру на первое конкретное дело — «кошмарение» бизнеса компании «Арсенал» со стороны УЭБиПК (Управление экономической безопасности и противодействия коррупции) УМВД по Сахалинской области при попустительстве главного полицейского в регионе — генерала Олега Долгого. Тогда начальник ГУЭБиПк МВД РФ (Главное управление, в центральном аппарате МВД) со всей серьезностью сообщил, что отправил жалобу на генерала на рассмотрение самому генералу. А вот Следственный комитет отреагировал иначе, оперативно закрыв уголовное дело на директора «Арсенала» за отсутствием состава преступления. Однако оказалось, что этот лучик света был единичной вспышкой затухающей звезды. За прошедшее со времени публикации время, в некоторых случаях на тех же фигурантов, с фантастической поспешностью возбудили новые уголовные дела по вдруг найденным обстоятельствам, а по старым ужесточили процессуальные меры.
Неугодный мэр-реформатор
Сергей Гейченко, мэр Александровска-Сахалинского, маленького городка на отшибе цивилизации, создавший программу превращения этого захолустья в процветающий портовый город (он успел запустить 24 инвестиционных проекта в девяти отраслях, восемь из которых новые для региона), был арестован по доносу предпринимателей: несколько лет назад (в 2013 и 2014 годах), в бытность Гейченко вице-мэром другого города, Холмска, они, мол, договорились дать ему взятку в десять миллионов за подряд на строительство дорог, а сейчас якобы эту взятку ему принесли (долго же ждал господин мэр, вот терпение-то!). При этом мы выяснили, что на самом деле, придя на должность вице-мэра, он практически сразу расторг с этими коммерсантами контракты по причине постоянных срывов сроков и невыполнения работ (они уже давно там сидели на муниципальных подрядах, до Гейченко). Это подтверждается документально. Одного из них, Выборнова, теперь самого взяли органы — возбудили дело и сказали: если не дашь ложные показания на мэра, то мы тебя упечем за решетку до конца твоих жалких дней. А второй, Козлов, уже давно поставил доносы на чиновников и предпринимателей на поток в качестве весьма доходного бизнеса: он накатал уже двенадцать заявлений, в том числе на своего родного брата, и ни одно из них в ходе следственных проверок не подтвердилось. При этом при обыске у мэра — почетного десантника России и мастера спорта, каждый день бегающего кроссы по пять километров, — обнаружили два пустых шприца и пакетик наркоты. Какой-то диссонанс, не находите? Последующее медицинское освидетельствование, на которое мэра увезли оперативники после обыска, показало отсутствие наркотических веществ в его организме (след остается в течение нескольких месяцев). А потом один наркоман дал признательные показания, что это он оставил шприцы и пакетик в доме мэра. Однако следователи все же поиграли в театр — попросили все деньги, что есть у обвиняемого (оставалась половина зарплаты в 100 тысяч рублей), шприцы и пакет наркотиков, разложили все это беспорядочным ворохом, сделали фотосессию и отправили срочные релизы с этими фотками во все СМИ с пояснением: взяли коррупционера-наркомана. Что интересно, на шприцах ни отпечатков пальцев обвиняемого, ни его биоматериала не обнаружено, и у следствия есть явка с повинной и показания реального наркомана, которые подтверждаются экспертизой — но обвинение по наркотикам с мэра так и не сняли. На предмет взятки Гейченко просил устроить ему допрос на полиграфе, но также получил отказ.
Когда месячный срок ареста, допустимый по УПК, закончился, а дело стало разваливаться и продлевать срок ареста было уже странно, адвокат обоснованно ходатайствовал о замене меры пресечения на домашний арест и даже получил устное согласие (для продления ареста по закону следствие должно представить прокуратуре обоснования, в том числе прогресс в расследовании). Но после выхода нашей статьи в ноябре произошел резкий разворот: Гейченко не только продлили срок ареста еще на два месяца (а потом еще на два), но и стали угрожать созданием невыносимых условий содержания в СИЗО, «если он или его адвокат еще хоть слово вякнет журналистам».
Совхозы, трактора и коровы
Теперь о деле министров областного правительства. В марте прошлого года были арестованы сразу два министра и один зам — глава областного минсельхоза Михаил Кузьменко, его заместитель Тамара Муленкова и министр имущественных отношений Елена Гах. Статья 286 УК РФ — злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее ущерб. Сюжет интересный. Пытаясь развить на острове собственное животноводство, в 2016 году области удалось привлечь в качестве инвестора в сельское хозяйство одну из ведущих аграрных компаний Дальнего Востока — «Грин Агро», которая согласилась в сложных климатических условиях и при крайне узком рынке сбыта построить на острове по проекту частно-государственного партнерства большой мясо-молочный животноводческий комплекс (собственные вложения инвестора — 11,78 млрд рублей).
На первом этапе планируется построить комплекс на 1900 голов дойного стада, на втором — мощности по переработке молока и мяса, на третьем — второй животноводческий комплекс на 1900 голов дойного стада и ферму для откорма быков. (Первый этап фактически реализован, а второй инвесторы из-за давления со стороны силовиков уже подумывают заморозить и уйти в другой регион.) Чтобы запустить проект побыстрее, а не растягивать на годы, утонув в бюджетных процедурах, министры Гах и Кузьменко попросили директора областного совхоза «Южно-Сахалинский» (100% акций у правительства региона) Татьяну Овчинникову из средств, перечисленных минсельхозом на покупку акций предприятия, предоставить целевой заем компании «Грин-Агро» под пять процентов годовых. В договорах займа (№ 1 и № 2) цели затрат жестко ограничены по пунктам, а заем сделали обеспеченным на 100% — к нему были заключены договоры залога на технику и оборудование, объекты недвижимости, возведенные в ходе реализации проекта, залога доли ООО «Грин Агро — Сахалин» в размере 100% уставного капитала, и до кучи соглашения личного поручительства владельцев компании «Грин-Агро» Александра Беккера и Аркадия Гордияна. Строительство комплекса пошло с опережением графика, а заем был возвращен в полном объеме, вместе с процентами, уже через полгода — в декабре 2016-го. Вроде бы обычная история государственно-частного инвестиционного партнерства, но следователи утверждают, что заем — превышение должностных полномочий и нарушение Бюджетного кодекса.
Обвинение считает, что деньги от покупки акций АО «Совхоз “Южно-Сахалинский”» должны были быть размещены на депозитном счете банка под максимально большие проценты (сегодня это около 7%) и этим приносить доходы совхозу. При этом не надо развивать эффективное производство продовольствия, привлекать частные инвестиции, пахать земли, доить коров, реализовывать новые высокотехнологические проекты, создавать новые рабочие места и тем более заниматься продовольственной безопасностью Сахалинской области. А если заниматься всем этим, то только по старинке — силами государственных совхозов. При этом следствие не хочет слышать и принять факт отсутствия на данный момент таких возможностей у совхоза — у него нет ни соответствующих технологий, ни компетенций, ни денег для участия в частно-государственном партнерстве.
После публикации статьи «Сахалинский котел», вместо того чтобы разобраться с ошибками своих сыщиков в этом деле, УМВД по Сахалинской области начинает просто зверствовать — буквально на следующий день на замминистра Муленкову возбуждают еще два уголовных дела.
Первое по технике. Совхоз, подконтрольный области, решил закупить французские тракторы. Сделка была уже на завершающей стадии — назначено подписание соглашения. Когда замминистра Тамара Муленкова узнала о сделке, она возмутилась, почему не купили технику отечественного производства. Тамара сделала соответствующие запросы и выяснила, что такие же по техническим характеристикам, но гораздо более пригодные для сахалинских земель российские трактора есть — «Кировцы». И стоят они значительно меньше — в общей сложности на 40 млн рублей, и в эксплуатации дешевле — за пятнадцать лет экономия составит около 120 млн. А еще это поддержка отечественного товаропроизводителя. Дальше стандартная схема: ведутся переговоры с руководством завода-производителя, определяется ближайший официальный дилер завода, с ним заключается контракт на поставку.
Цена техники соответствует каталожной стоимости в соответствии с прайс-листом завода. И даже скидка была выторгована — в итоге цена оказалась на 6% ниже той, по которой такие же трактора купили недавно в Новосибирской и Курганской областях. Однако, как черт из табакерки, появляется доносчик — в известный уже нам УЭБиПК приходит человек и заявляет, что может эти трактора поставить на десять миллионов дешевле. Причем ни договоров поставки, ни дилерских соглашений с Кировским заводом у него нет. На основании чего он может исполнить контракт, непонятно (напомним, что по 44-ФЗ более 26% государственных и муниципальных закупок совершаются фирмами-однодневками — чтобы потом шантажировать и реальных производителей товаров и услуг, и покупателей). На этом основании правоохранители возбуждают еще одно уголовное дело на Муленкову, которая хотела просто исполнить свои профессиональные обязанности и предотвратить затраты бюджета на импорт в ущерб отечественному производителю продукции тяжелого сельхозмашиностроения.
«После этой статьи они вообще с ума посходили. Они начали возбуждать дела со скоростью хорошего конвейера, — говорит один из чиновников областного правительства. — Закупает совхоз трактора французские. Она говорит: а чего французские? Есть же такие же наши, от завода-производителя, кировские, на сорок миллионов дешевле. Берет кировские у дилера. Находится человек, который говорит: я могу эти “Кировцы” поставить еще на десять миллионов дешевле. А кто тебе запрещал участвовать в конкурсе? Есть же дилер, а тебя нет в списке дилеров. Что ты там поставишь? Может, бэушное какое-то. И ты должен был участвовать в аукционе. И это является основанием еще одного уголовного дела. Второе дело — минсельхоз купил скот через федеральный “Росагролизинг”. Все в соответствии с законными процедурами. Тоже придрались. Кстати, сразу после выхода статьи “Сахалинский котел” высокопоставленный офицер Сахалинского УФСБ пришел к нам, швырнул на стол ваш журнал и долго матерился, говоря какие-то бредовые вещи, типа мы вам заказали эту публикацию. Особенно его почему-то взбесила тема мэра Гейченко. Ну что он не наркоман. Говорят, что даже какая-то комиссия из Москвы сюда едет».
Похоронка на крупнейшего налогоплательщика
А вот пример, когда социально и экономически значимые предприятия банкротятся, в результате чего срываются проекты федерального значения и без работы оказываются сотни и тысячи квалифицированных специалистов без возможности трудоустройства в этом регионе. В «Мидглен лоджистикс Сахалин» — одной из крупнейших на Дальнем Востоке нефтесервисных компаний — до 2016 года фонд оплаты труда составлял более 400 млн рублей, налоговые отчисления в бюджет — более 900 млн, валовой доход предприятия превышал 10 млрд рублей в год. Подтвержденная контрактная база на 2016 год превышала 43 млрд рублей. Налоговая выставила заведомо неисполнимые требования погасить задолженность незамедлительно, и вскоре компания была признана банкротом, а в отношении директора возбуждено уголовное дело. Предложения компании рассрочить выплаты — погасить долги в течение года — были проигнорированы. Более 700 работников выброшены на улицу, а государство потеряло стабильные многомиллионные налоги и сроки исполнения крупных инфраструктурных проектов в нефтегазовой отрасли. Причем в период следствия предприятие, уже на стадии банкротства, добровольно (без оспариваний и разбирательств) выплатило остаток долга — миллиард рублей. Но в налоговом органе не нашлось кода бюджетной классификации, чтобы учесть эти деньги, а в отношении директора компании Леонида Ли все же возбудили уголовное дело. Арбитражный управляющий сейчас решает вопрос о возврате этой суммы из бюджета. Деньги, скорее всего, вернут, но это будет уже после того, как компания фактически прекратит свое существование — контракты с заказчиками пришлось расторгнуть.
Мы тогда думали: неужели вот так возьмут и обанкротят сахалинский высокотехнологичный гигант — компанию из топ-5 крупнейших налогоплательщиков региона, разработчика критически важных нефтесервисных технологий, где работают почти тысяча высококвалифицированных специалистов (для острова Сахалин просто фантастическая цифра)? Уж такую золотую курицу федеральное правительство не даст зарезать. Но, как говорится, надежды юношей питают… Доказательств у следствия не хватало даже на минимальный состав и тогда Леониду Ли сказали: признаешь вину — попадешь под амнистию и выйдешь домой, а если не согласишься, будет лет десять. И уж мы позаботимся, чтобы на зоне тебе обеспечили «комфортные условия». Пришлось Ли согласиться и подписать признание.
Следователь не обманул — суд отпустил его по амнистии. Однако сразу после нашей публикации, буквально через три дня, мегаусердный УЭБиПК вместе с местным СК отреагировал специфически — возбудил на Ли новое уголовное дело, якобы по новому выявленному факту — тоже неуплата налогов предприятием, но три года назад. И, как выяснилось, факт этот совсем не новый — два года назад по нему уже проводилось расследование УЭБиПК — полгода копались, изымали документы и сервера, допрашивали часами. Но тогда по предъявленным обэповцами материалам СК отказал в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Здесь уже настоящие чудеса начались: согласно УПК, по одному и тому же эпизоду нельзя возбуждать дело повторно и даже расследование проводить. Однако они все же пошли на этот правовой цирк. При этом обжаловать господин Ли и его адвокат это беззаконие не могут, поскольку в случае повторного возбуждения должно быть принято постановление об отмене того постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, но даже если оно существует, то ни обвиняемому, ни его адвокату, этот документ не дали. Теперь же, если в СК обэповцам удастся на этот раз продавить решение о возбуждении дела, Ли грозит реальный срок. Ведь амнистией можно воспользоваться только один раз.
По новому делу проводятся активные следственные действия — описывается имущество жены и других родственников, проводятся многочасовые допросы всех, кто имел хоть какие-то отношения с Леонидом, обыски и маски-шоу везде, где только можно. Следственная группа в полном составе выезжала во Владивосток в поисках улик по неоплаченным налогам и перерыла там вверх дном десятки офисов и квартир, даже тех, которые не имеют никакого отношения к подозреваемому, кроме того, что когда-то давно он пил там кофе. При этом обвинение Ли до сих пор не предъявлено.
Фальсификация внаглую
Даже те уголовные преследования, которые мы изначально отнесли к категории «выглядят вполне нормальными», при более глубоком анализе (когда удалось достать материалы следствия и поговорить с участниками процесса) оказались сфабрикованными на скорую руку. Например, дело начальника департамента продовольственных ресурсов и потребительского рынка мэрии Южно-Сахалинска Александра Бандюкова.
Бандюков подозревается в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (получение взятки). Следствием «установлено, что в декабре 2016 года между администрацией города Южно-Сахалинска в лице начальника департамента и одним из ООО заключен договор на размещение нестационарного торгового объекта на территории городского округа “город Южно-Сахалинск” сроком до октября 2023 года. В сентябре 2017 года дополнительным соглашением срок продлен до октября 2031 года. За заключение вышеуказанных договора и соглашения подозреваемый получил от представителя общества незаконное денежное вознаграждение в размере 400 тысяч рублей. Оперативное сопровождение осуществляли сотрудники УМВД России по Сахалинской области (опять УЭБиПК. — “Эксперт”), которыми противоправные действия начальника департамента документировались средствами объективного контроля». Чиновника взяли с поличным: коммерсант сам пришел в полицию, «сдал» коррупционера и уже под контролем оперативников пошел к нему домой отдавать взятку, о которой договорились заранее. То есть у следствия есть все необходимые составляющие для доказательства вины по 290-й статье — запись аудио со встречи, где недвусмысленно звучит тема взятки, протокол осмотра, в котором нашли эти деньги, причем этот осмотр провели сразу после прихода взяткодателя. Вроде со стороны органов все чисто, сработано на пять баллов. Однако реальность оказалась далека от версии обвинения.
Во-первых, то, что сразу бросается в глаза: утверждение порядка размещения нестационарных торговых объектов не входит в полномочия департамента продовольственных ресурсов и потребительского рынка и он не имеет никакого отношения к принятию решений, где и кому ставить эти павильоны (или ларьки). Субъектом принятия решения выступает комиссия по определению победителя аукциона (конкурса), созданная мэром — постановлением администрации города Южно-Сахалинска от 25.11.2016 № 3615. Решения комиссии носят коллегиальный характер — принимаются простым большинством голосов. При этом она действует строго в рамках «Положения о размещении нестационарных торговых объектов на территории городского округа “город Южно-Сахалинск”, принятого решением Городского собрания Южно-Сахалинска № 702/42-12-4 от 28.11.2012 (с изменениями от 22.02.2017 № 702-42-12-4), «Схемой размещения нестационарных торговых объектов на территории городского округа “город Южно-Сахалинск”» (постановление администрации города Южно-Сахалинска № 1844-па) и постановлением администрации города Южно-Сахалинска от 25.11.2016 № 3615 «Об утверждении Положения об аукционной (конкурсной) Комиссии…». Перед подписанием договора его проверяет протокольная часть и курирующий вице-мэр Южно-Сахалинска с соответствующим визированием. Департамент выполнял исключительно технические функции — просто исполнял решения городской думы и комиссии мэра.
Но самое интересное еще впереди. Чтобы доказать факт получения взятки (непонятно за что), оперативники воплотили в жизнь целую схему. Господин Син напрашивается на встречу с Бандюковым под предлогом обсуждения проблем торговли, приходит к нему, а доблестные оперативники уже дожидаются за дверью. Спустя десять минут они вламываются туда в рамках «оперативного эксперимента» и берут «коррупционера» — как говорится, тепленького. Заветную взятку они, естественно, находят в соседней комнате. Однако, как выяснилось, обыск был сфальсифицирован.
Пока Син общался с Бандюковым, его жена Лариса, пенсионерка, пошла выносить мусор. В это время оперативники нападают на нее, валят на пол на лестничной площадке, заламывают ей руки и бьют. «Я от боли стала кричать, — рассказывает Лариса. — На мой крик выскочил супруг, но его тоже повалили и стали избивать. Затем нас с мужем затащили на кухню и в течение получаса оперативные сотрудники вместе с Сином орудовали в квартире, при этом удерживая нас на кухне. Потом пришел следователь, и они все вместе еще раз “погуляли” по нашему дому. После нашей настойчивой просьбы понятые все же были приведены, но уже после того, как оперативники вместе с заявителем по нескольку раз избороздили весь дом, так сказать, на удобренную почву. Когда пришли понятые, еще до осмотра, следователь показал на деньги, которые я достала сама из сумки — 144 тысячи рублей, — и говорит одному из понятых: и в зале тоже деньги. Откуда он мог знать? Через пару минут, конечно, в соседней комнате находят 400 тысяч».
Нарушены все нормы УПК — проникновение в жилище без согласия и осмотр без понятых, да еще с применением насилия. За это время они могли не только деньги, но и атомную бомбу пронести туда. Самое верное процессуальное решение в таких случаях — взятие отпечатков пальцев у подозреваемого и на улике (и их сверка), но все просьбы и ходатайства на этот счет самого Бандюкова и его адвокатов были следствием отвергнуты. Странно, не правда ли? При этом следователи сразу прокололись. В протоколе указано время начала осмотра с понятыми — 16:40, как раз время прихода следователя в квартиру, а вот неподкупные камеры наблюдения в лифте зафиксировали приход понятых в 17:10, подтвердив версию Бандюкова и его супруги о приходе понятых спустя полчаса после того, как опера вместе с заявителем, а потом и со следователем, уже перетрясли все комнаты, заперев их самих на кухне.
Железобетонное подтверждение того, что вся эта история не что иное, как липа, обнаружилось позже, на экспертизе видеозаписи этого самого «оперативного эксперимента» — прихода Сина и последующего осмотра. Экспертиза показала, что видео как такового нет по причине того, что во время записи камера был полностью закрыта одеждой, а аудио попросту смонтировано из нескольких кусков, записанных в разное время и в разных местах. Естественно, подставили все так, как будто речь шла о взятке.
Вот выдержка из заключения эксперта Московской юридической академии имени О. Е. Кутафина: «В ходе исследования звукоряда с помощью программы OTExpert 5.1 (сборка 53) выявлено нарушение непрерывности речевых сигналов в момент времени 00:03:26.96 (см. илл. 5, отм. 1) (участок № 3 в тексте дословного содержания). В интервале 00:03:25.05-00:03:25.45 в звукоряде присутствует синтезированный звуковой сигнал переменной частоты, не соответствующий по спектральному составу какому-либо естественному источнику происхождения (см. илл. 5 отм. 2)… Принимая во внимание результаты аудитивного, лингвистического, инструментального анализа, можно сделать вывод о том, что представленная видеофонограмма PICT0001_chunk_1.AVI не является аутентичной, а получена в ходе обработки с помощью программы-редактора Boilsoft Joiner (возможно, с предварительным применением других программ-редакторов) оригинальной видеофонограммы, созданной в процессе видеозвукозаписи. В процессе обработки были внесены изменения как в видеоряд (изменение частоты кадров), так и в звукоряд (нарушение непрерывности, добавление синтезированных звуковых сигналов), что является признаком внесения неситуационных изменений. В результате произошло изменение контекста коммуникативной ситуации и утрата криминалистически значимой информации о запечатлённом событии».
Говоря простым языком, следствию представлена фальшивка. Причем эту экспертизу следователь упрямо отказывался приобщать к делу. И только после того, как были отправлены обстоятельные жалобы в ФСБ и прокуратуру, следователь вынужден был все же приобщить заключение эксперта. Сейчас обвиняемый чиновник запросил очную ставку с Сином на предмет противоречий в его показаниях, однако следователь опять отказал со странным обоснованием: «противоречий в показаниях нет». Здесь уже надо спросить следователя, что, как говорится, он курил: как это нет противоречий, если один обвиняет в преступлении, а тот, кого он обвиняет, заявляет, что этого не было.
В общем, ясно, что дело сфабрикованное. Остается выяснить зачем. Мотив оказался прост как пять пальцев. Определенные чиновники мэрии вместе с дружественными им коммерсантами от торговли решили замутить доходную схему. В городе Южно-Сахалинске дефицит торговых площадей, особенно в центре (кстати, цены на недвижимость здесь примерно такие же, как в Москве). А для социальных нужд населению нужны всевозможные рынки и магазинчики, не принадлежащие сетям, где могли бы торговать местные сельхозпроизводители, в том числе работающие по различным социальным программам (например, губернаторская программа «Доступная рыба»). Для этих целей существуют так называемые нестационарные торговые объекты (НТО) — легковозводимые павильоны, которые строятся без фундамента и закрепления к земле и которые можно в любой момент быстро свернуть или переместить в другое место. Такая модель размещения практически бесплатна. Стационарные же объекты по закону уже капитальное строительство, то есть недвижимость, где только разрешительная документация обходится в полтора-два миллиона рублей, а сам земельный участок стоит порядка 40 миллионов. Опять же по закону объекты капитального строительства обязать снести практически невозможно, а затем через суд владельцы получают и право собственности на них, законно отбирая у города необходимые ему активы. Именно это и хотел сделать Син — под шумок построить полноценную недвижимость в центре города, оформив ее как нестационарный торговый объект во исполнение решения заботливых депутатов городской думы. Бандюков же попытался восстановить справедливость и воспрепятствовать этой схеме постепенного обкрадывания города. Он писал во все инстанции, обращался к своему боссу мэру Сергею Надсадину (что подтверждается документально) с призывами положить конец этому беспределу. И пока он был тихим, его обостренное чувство справедливости еще терпели, просто отфутболивая туда-сюда, однако, когда Бандюков начал обращаться в прокуратуру и другие серьезные инстанции, тут же появилось уголовное дело.
Кажется, для сахалинских силовиков стало нормой фабриковать уголовные дела — как для исполнения чьих-то заказов, так и просто для статистики. Полицейские, не готовые участвовать в этой правовой вакханалии, из органов увольняются.
