По итогам февраля инфляция в России по данным Росстата, составила 5,2% в годовом выражении. Учитывая, что состоявшийся рост НДС был фактором, который все экономические ведомства и большинство экспертов давно уже считали фактором, автоматически повышающим инфляцию, такая инфляция ни у кого особых волнений не вызвала. Ведь ждали же, вот оно и произошло. Однако нам представляется важным посмотреть на среднесрочную динамику инфляции, представленную на графике 1. На нем видны как данные Росстата, традиционно считающего этот показатель «год к году», так и данные, рассчитываемые аналитиком Владимиром Бессоновым: рост цен по отношению к предыдущему месяцу в годовом выражении после сезонной корректировки. «Бессоновская» оценка инфляции (а наши читатели знакомы с ней очень хорошо) всегда дает опережающую динамику показателя по отношению к данным Росстата.
Самое важно на этом графике то, что рост инфляции продолжается уже очень долго — полтора года, с осени 2017-го. То есть тренд на ускорение роста цен возник не в связи с изменением НДС. Более того, вопреки якобы монетаристской логике он сложился на фоне традиционно жесткой денежной политики Центрального банка, неизменно направленной на очень низкий таргет по инфляции, вообще говоря, уже в течение шести лет. Кроем того, инфляционный разворот в середине 2017 года случился на фоне довольно стабильной макроэкономической конъюнктуры, не был спровоцирован никакими яркими событиями вроде резкого падения рубля, да и сам был просто плавным ростом — от минимума в 2% в середине 2017 года до максимума в 6–8% в январе–феврале текущего года (по данным Бессонова). Что же произошло?
На наш взгляд, основная проблема российской экономики, регулярно разворачивающая инфляцию вверх (а если мы посмотрим более длинную ретроспективу, то увидим, что такое случается у нас постоянно), остается неизменной в течение многих лет. Эта проблема — радикальный недостаток инвестиций в экономику, который прежде всего приводит к невозможности добиться настоящего долговременного снижения издержек производства, транспортировки и других услуг по всем экономическим цепочкам. Где-то это проблема старого оборудования, где-то — отсутствия комплектующих и их закупки за рубежом за валюту, где-то — плохих дорог, дефицита складов и дорогой логистики, где-то — дорогого электричества и т. д. Поэтому с завидной регулярностью компании, остающиеся работать на нашем рынке, переживая в ситуации дефицита инвестиций циклическое сокращение своей маржинальности в условиях очередного витка жесткой денежной политики, через некоторое время, нащупывая новую точку равновесия, начинают повышать цены, чтобы наконец заработать. Таким образом, мы уже очень давно находимся в замкнутом цикле: рост инфляции — ужесточение денежной политики — сокращение или приостановка инвестиций — падение спроса — снижение маржинальности бизнеса — рост инфляции — новый виток денежного сжатия. И выйти из этого цикла, не разобравшись с зависимостью размера издержек производства (по всей экономике) от инвестиций, модернизации, а через них, косвенно, и от динамики денежной массы, невозможно. Пока мы не признаем, что только масштабная модернизация экономики через активные инвестиции может привести нас к новой структуре и масштабу издержек в нашем хозяйстве, мы так и будем находиться в этом тупике.
К сожалению, уже сейчас данные по динамике денежной массы в России свидетельствуют, что вольно или невольно ЦБ опять входит в полосу денежных ограничений. Так, на 1 февраля этого года темпы роста реальной денежной массы (М2) оказались равны всего 4,7%, это худший показатель за последние два года. Особенно тревожно, что такое снижение темпов роста денежной массы происходит на фоне ожидания старта национальных проектов. Если исходить из этих цифр, то очевидно, что старт откладывается. Причем, следуя ретроспективной логике ЦБ, откладывается на полтора года — столько времени обычно уходило на подавление «ненужной» инфляции. Отсюда возникает легкая надежда, что конфликт двух линий: необходимости старта нацпроектов, что предполагает серьезные инвестиции, и необходимости подавления инфляции любой ценой — все-таки наконец разрешится в пользу инвестиций. И приведет к формированию более гибкой и творческой денежной политики.
