Российский рынок строительства стагнирует последние четыре года, однако московский производитель лифтов — Карачаровский механический завод (КМЗ) — активно модернизирует производство. Если еще три года назад мощностей предприятия хватало на выпуск восьми–девяти тысяч лифтов в год, то теперь компания готова поставить на рынок до 15 тыс. комплектов лифтового оборудования.
КМЗ — один из старейших московских заводов, он основан почти 70 лет назад. Здесь производили башенные краны и лифты для активно строящейся послевоенной Москвы. Завод был одним из крупнейших предприятий отрасли, постепенно отказавшись от выпуска кранов и стал монопродуктовым предприятием, специализирующимся на пассажирских и грузопассажирских лифтах. Сейчас завод — классический представитель «ржавого пояса» столицы. Однако в отличие от десятков предприятий, от которых остались лишь производственные корпуса и зияющие пустотой территории, КМЗ активно развивается, осваивает новые рынки сбыта, ищет новых поставщиков, модернизирует свою продукцию.
«Подобные предприятия составляют костяк производственных мощностей города. И дело не только в том, что с момента основания заводу приходилось решать масштабные задачи: сначала - послевоенного строительства Столицы, впоследствии – обеспечения жилого комплекса современными лифтами. Сегодня предприятие по-прежнему осваивает самые передовые технологии. Марка КМЗ пользуется заслуженным доверием в строительном комплексе. За свою историю завод выпустил более 260 тысяч лифтов, которые успешно эксплуатируются в России, СНГ и еще в 26 странах мира», - отмечает директор департамента инвестиций и промышленности Александр Прохоров.
Удерживая лидерство
Современные режущие лазерные станки и окрасочные линии, плотно прижавшись друг к другу, стоят напротив старенького, видавшего виды оборудования. Люди в спецовках перемещаются строго по зеленым дорожкам и стараются не пересекать желтых линий, обозначающих рабочие зоны оборудования. Все это сильно контрастирует с еще советским зданием завода, возведенным в середине 1980-х. «Мы модернизировали производство. В основном обновление произошло в прошлом году, когда мы купили новое оборудование — высокопроизводительное, автоматическое, с минимальным участием человека. Это расширило наши возможности по выпуску лифтов», — говорит директор КМЗ Сергей Заика.
Модернизация пошла заводу на пользу, и за последние три года, несмотря на рост производственных мощностей, количество задействованного персонала уменьшилось с 2600 до 995 человек. Процесс автоматизации и роста производительности труда в таком дорогом городе, как Москва, — вынужденный шаг. Но оптимизация позволяет компаниям держаться на плаву и конкурировать с другими производителями, которых немало.
Если говорить о крупных предприятиях, то сопоставимыми с КМЗ производственными мощностями обладают Щербинский лифтостроительный завод (ЩЛЗ), тоже находящийся в Москве, и белорусский «Могилевлифтмаш», которые дают две тысячи и пять тысяч рабочих мест соответственно. Да и в целом высокая производительность труда — один из факторов успешности современного предприятия и залог его конкурентоспособности. Для КМЗ, расположенного в городе с самой высокой зарплатой в стране, модернизация и рост производительности труда — единственный способ оставаться конкурентоспособным производством на динамичном рынке.
За последние годы Москва стала признанным в мире центром реализации крупных проектов по локализации зарубежных технологий. Для развития этого направления у города есть все необходимое. «Конкурентных преимуществ у Москвы немало. Это и лучший промышленно-инвестиционный климат, что подтверждают российские и международные рейтинги. И, пожалуй, самый высокий профессиональный и образовательный уровень рабочей силы среди российских регионов: по последнему международному рейтингу Financial Times Москва занимает 2-е место по развитию человеческого капитала среди городов Европы, и аккумулирует порядка 35% научных кадров России», - отмечает заместитель мэра Москвы по экономической политике и имущественно-земельным отношениям Владимир Ефимов.
Вставший рынок
Рынок лифтового оборудования сильно меняется. После провальных для строительного сектора 1990-х в России началось активное жилищное строительство, это потащило вверх рынок лифтового оборудования. В прошлое десятилетие этот рынок рос на десятки процентов ежегодно. После того как стройка замедлилась, поддержку начала оказывать система капитального ремонта. В итоге сейчас новостройки дают до 60% сбыта продукции, замена устаревших лифтов — порядка 40%.
В последние годы поставки лифтового оборудования вышли на плато. В стране продается около 45 тыс. лифтов в год, 70% этой потребности закрывают три упомянутых гиганта — КМЗ, ЩЛЗ, и «Могилевлифтмаш». Еще около 15% — премиальный сегмент, который в равных долях принадлежит импорту: Otis и Kone. Оставшиеся около 15% рынка распределены среди еще среди пяти–десяти поставщиков из России, Китая, Кореи и ряда других стран. «В нашем сегменте пассажирских и грузопассажирских лифтов мы не чувствуем конкуренции с западными поставщиками, потому что качество и потребительские свойства производимых нами лифтов достаточно высокие. Нельзя сказать, что они полностью эксклюзивны, потому что это вопрос цены, но, если сравнить аналоги, французский Otis будет в три-четыре раза дороже», — говорит Сергей Заика.
При этом производственные мощности в отрасли большие и позволяют выпускать до 60 тыс. комплектов оборудования в год. Такой перекос мощностей и загрузки неминуемо означают игру на выживание для участников отрасли.
Дорогой капремонт
Неудивительно, что на рынке лифтов огромная внутренняя конкуренция. Тот же КМЗ при мощностях 15 тыс. единиц в год пока выпускает лишь восемь–девять тысяч. Однако в КМЗ надеются на возобновление роста рынка и связывают это не с майскими указами президента и нацпроектом «Жилье и городская среда», который подразумевает рост нового жилищного строительства за пять лет с 80 млн до 120 млн квадратных метров, а с фондами капитального ремонта.
«На сегодняшний день в России 120 тысяч лифтов требуют безусловной замены. Они не соответствуют техническому регламенту Таможенного союза, требующему от лифта двадцати пяти лет службы. По идее, Ростехнадзор должен их все остановить, — говорит Сергей Заика. — При этом за последние годы рынок замены лифтового оборудования для нас ухудшился. Конкуренция высокая, административное давление заинтересованных групп на местах присутствует, фонды капитального ремонта за поставленное оборудование рассчитываются в рассрочку от года до пяти лет, а длинных денег в экономике нет. После того как была запущена пилотная программа “Лифты в рассрочку”, рынок в целом сильно трансформировался. Если раньше поставил лифт — получи деньги, то теперь фонды платят в течение трех лет. Если я хочу, чтобы мой лифт был продан, я вынужден его продать посреднику, который выиграл на этих условиях».
Получается, что устаревшее оборудование — это практически четверть всего лифтового парка России. Проблема постепенно решается, фонды капитального ремонта закупают в год по 18–19 тысяч. Тем не менее, для того чтобы ситуация хотя бы не ухудшалась, необходимо менять не менее пяти процентов оборудования в год, а это более 20 тыс. лифтов. «То есть в стране постепенно копится пул незамененных лифтов», — предупреждает директор КМЗ. Лифты необходимо менять, однако контракты с фондами капитального ремонта крайне сложные, хотя, чтобы сохранять долю рынка, КМЗ в них участвует.
Сложное производство
Рассказывая о производстве лифтов, Сергей Заика проводит неожиданную аналогию с авиапромом или автопромом: «Производство лифтов, автомобилей и самолетов сходно. Все это комплектуется из различных компонентов. Лифт — это сложная электромеханическая система, по своей сути она сложнее, чем тот же автомобиль. Почему? Автомобиль с завода выходит как конечный продукт. Лифт же выходит в виде компонентов, в нескольких тарных местах должен доехать в сохранности, храниться какое-то время и не потерять свои потребительские свойства. Мы вынуждены давать гарантию на пять лет. А сам он должен встать и проработать без нареканий двадцать пять лет минимум».
Каждый лифт уникален. «Кажется, что вот серийный дом, серийная типовая застройка, но в соседних подъездах будут разные лифты, рассказывает Сергей Заика. — Да, они визуально похожи, но вы, когда заходите в лифт, видите только кабину, но не видите всю шахту, а в шахте как раз различия. Эти различия могут быть в размерности, в высотности, в точках точной остановки. Там могут быть перекосы по направляющим, перекосы по перекрытиям, завалы стенок шахты. То есть, когда мы комплектуем лифт, он встанет только в этот подъезд, в соседний он не встанет».
Доля импортных комплектующих в лифтах КМЗ всего лишь 14% «На сегодняшний день 86 процентов комплектующих — это или российские поставщики, или собственное производство, остальное — импорт. Мы закупаем за границей привода лебедок, червячные пары, высокомоментные безредукторные привода, электродвигатели, дисплеи, частотные преобразователи и, как ни парадоксально, кнопки. В России нет качественных кнопок. Поэтому мы покупаем итальянские», — перечисляет Сергей Заика.
Тем не менее доля импортных комплектующих и дальше должна снижаться. Чтобы участвовать в госконтрактах, доля локализации должна превышать 90% к 1 января 2020 года. «Основных поставщиков комплектующих у нас три. Это итальянские фирмы. Они понимают, что их доля будет снижаться, и сейчас прорабатывают возможность локализации производства в России», — говорит глава КМЗ. Дело в том, что таких масштабных производств, как в России, в европейских странах нет. В основном производители лифтов там — это средние компании, выпускающие до тысячи лифтов в год. Любому европейскому поставщику, чтобы заместить выпавший КМЗ, необходимо найти десять покупателей. Европейцы это понимают и не хотят лишаться места в производственной цепочке. Они предлагают российским покупателям уникальные условия — скидки, хеджирование валютного курса и т. п.
КМЗ и сам не очень хочет отказываться от проверенных поставщиков. «Качество российского оборудования отстает, цена выше, потребность рынка они не могут на сегодняшний день удовлетворить. Мы бы готовы были покупать российские лебедки или привода от них. Но, например, Сарапульский электрогенераторный завод может поставить 500 лебедок в месяц, тогда как потребность КМЗ — 800, и у Щербинки еще 800 в месяц. Для того чтобы снизить цену и повысить качество, нужны существенные инвестиции», — говорит Сергей Заика.
