Инвестиционный блок Московского кредитного банка (МКБ) в прошлом году совершил огромный рывок, в результате которого банк вошел в первую десятку крупнейших организаторов облигационных займов в России, получив премию «Прорыв года» от CBonds. В этом году активный рост продолжается: по итогам первого квартала МКБ занял четвертое место в рейтинге организаторов облигационных займов. При этом инвестбанковский бизнес как таковой появился в МКБ лишь полтора года назад, осенью 2017-го, когда банк решил создать собственный инвестблок и приобрел инвестиционное подразделение лондонского «Открытия» Otkritie Capital International Limited, которое позднее было переименовано в Sova Capital Limited. Тогда же в МКБ на должность заместителя председателя правления, курирующего инвестиционный бизнес и направление Private Banking, пришел Олег Борунов. До прихода в МКБ он занимал должность Head of Equity в «ВТБ Капитале».

«Эксперт» поговорил с Олегом Боруновым о том, как МКБ удается успешно развивать инвестиционный бизнес в условиях, когда большинство игроков с этого рынка в России уходят, как конкурировать с госбанками и чего ждать от рынков капитала в ближайшее время.

— В периметре инвестиционного бизнеса МКБ есть соответствующее подразделение банка и есть Sova Capital, работающая в лондонской юрисдикции. Кто за что отвечает?

— На момент покупки Sova Capital уже имела широко диверсифицированную продуктовую линейку инвестиционных продуктов. Поэтому в рамках создания инвестиционного блока МКБ мы постарались найти правильный баланс, чтобы избежать дублирования функций и конкуренции внутри группы «Россиум». Мы усилили торговый деск, направление репо, подразделения, занимающиеся конверсионными операциями, а также деривативными инструментами; дополнительно создали подразделение по продаже инвестиционных продуктов. Кроме того, появилось подразделение DCM (debt capital markets, помощь в привлечении рублевого долгового финансирования корпоративным заемщикам. — «Эксперт»), его возглавил Степан Ермолкин, пришедший к нам из «ВТБ Капитала» в июле 2018 года. В этом направлении за короткое время в 2018 году нам удалось закрыть 24 сделки общим объемом более 200 миллиардов рублей с крупнейшими российскими эмитентами, в числе которых РЖД, ФСК, ГК «Автодор», ФПК, «Уралкалий», ГТЛК и многие другие, а агентство CBonds присвоило нам премию в номинации «Прорыв года». По результатам первого квартала 2019 года мы уже четвертые на рынке DCM, с начала года закрыто порядка двадцати сделок на сумму около 300 миллиардов рублей. Из наших наиболее знаковых размещений текущего года я бы выделил «Славнефть», «Дом.РФ», Сбербанк, КамАЗ, «Мегафон», «Магнит». Перечень наших клиентов очень диверсифицирован (нефтегазовый сектор, ритейл, телеком, финансовые организации, субъекты федерации и так далее) и постоянно расширяется. При этом мы не ограничиваемся российскими заемщиками и активно сотрудничаем с компаниями из СНГ, которые очень заинтересованы в том, чтобы выйти на локальный рынок России.

— И это на рынке, который в последние годы чувствует себя не самым лучшим образом, да еще и с серьезными конкурентами. За счет чего удалось совершить такой рывок?

— Да, рынок DCM достаточно конкурентен — исторически существенную долю занимают государственные банки. Но количество и объемы сделок, закрытых нами за неполный год, говорит о заинтересованности клиентов в появлении нового игрока и о высоком спросе на наши услуги. МКБ занимает шестое место в России по активам, наши возможности с точки зрения объемов инвестирования практически не уступают госбанкам, а с учетом гибкости и оперативности в принятии решений мы подчас можем быть и более конкурентоспособными.
Уже давно решения о выборе организаторов эмитенты принимают исходя из заранее подтвержденных условий гарантированного андеррайтинга по объему и ставке купона. Это вполне оправданный подход в текущих рыночных условиях, хеджирующий эмитента в случае коррекции рынка в период формирования книги заявок.
В условиях санкций рынок очень волатилен, и одним из ключевых преимуществ МКБ, помимо возможностей банковского баланса, является оперативное принятие комплексных инвестиционных решений, учитывающих изменения рыночной конъюнктуры.

— Кстати, когда МКБ вышел на рынок DCM, про вас писали, что вы всё покупаете себе на баланс — отсюда и большие объемы размещений, и условия лучше, чем у конкурентов.

— Это не совсем так. Абсолютное большинство размещенных нами выпусков носили рыночный характер и были реализованы среди широкого круга инвесторов. Даже если банк приобретает какую-то часть выпуска в рамках гарантированного андеррайтинга, эти облигации, как правило, реализуются на вторичном рынке в периоды улучшения рыночной ситуации с положительным финансовым результатом, у нас очень сильный торговый деск. В банке установлены существенные лимиты на качественных эмитентов первого эшелона, и там, где у нас есть собственный риск-аппетит, мы такие возможности используем.

Иностранцы покупают

— Что происходит сегодня со спросом на капитал?

— Сейчас мы видим снижение долговой нагрузки корпоративных клиентов. Эта тенденция наблюдается с 2014 года, после введения первых санкций. При этом усиление санкций в апреле 2018-го привело к дополнительному спросу на привлечение финансирования через локальный рынок (в том числе путем выпуска рублевых облигаций) и замещение валютного долга компаний. С другой стороны, один из востребованных в последнее время вариантов, который мы предлагаем клиентам в части валютного привлечения, — финансирование через комбинацию выпуска рублевых облигаций с одновременным заключением кросс-валютного свопа. За счет перехода на российскую платформу клиент решает для себя задачи улучшения ставки привлечения, а также хеджирования инфраструктурных рисков.

— А что с иностранным спросом на российский корпоративный долг?

— Спрос остается довольно сильным и интернациональным. Приведу пример: в процессе размещения наших евробондов (МКБ в 2019 году разместил два выпуска в евро и долларах по 500 млн каждый. — «Эксперт») инвесторы были из Америки, континентальной Европы, Великобритании, Азии. Последние размещения суверенных и корпоративных евробондов в этом году также показали высокий спрос со стороны иностранных инвесторов.

— Уже несколько лет ждут прихода средних компаний на долговой рынок, но такие случаи до сих пор единичны. Почему?

— В случае выхода средних компаний на рынок основными покупателями выпусков являются организаторы, чаще всего это небольшие инвестиционные дома, а также физические лица в погоне за высокой доходностью. Учитывая небольшие объемы выпусков (от одного до трех миллиардов рублей) и кредитное качество эмитентов, такие облигации малоликвидны, и, чтобы заинтересовать инвесторов, заемщики должны давать существенную премию в доходности. Интерес к таким облигациям существует и даже растет, но этот спрос сегментирован и имеет свою специфику.

— Несмотря на то что несколько десятков компаний, по сообщению Мосбиржи, готовится к выходу на рынок акционерного капитала, IPO Headhunter почему-то состоялось в США. Почему у нас нет IPO в последний год?

— В 2018 году было много компаний, которые вели предварительную подготовку к выходу на размещение или уже находились на финальной стадии. Рынок очень ждал размещения компании «Сибур», которое могло бы стать одним из крупнейших на российском рынке, но его, к сожалению, перенесли.

Прошлый год был очень волатилен из-за санкционной напряженности. Особенность первичных размещений еще и в том, что эмитенты хотят получить в первую очередь западный спрос. Что касается места проведения размещения, то клиенты и организаторы учитывают разные факторы в зависимости от сектора компании, а также круга потенциальных инвесторов. Например, компании IT-сектора часто размещаются на Nasdaq, так уж исторически сложилось, из-за спроса американских хедж-фондов.

— Тем не менее уже почти середина года, а новых IPO что-то не видно.

— В отличие от рынка DCM, где сделку можно подготовить и закрыть за одну-две недели, ECM-сделки требуют длительной проработки и начинаются как минимум за год-полтора до размещения. Но, я думаю, при отсутствии турбулентности на рынках мы можем ожидать новых размещений в этом году, в том числе на Московской бирже: инвесторы соскучились по новым именам.

Сложная начинка

— Куда вы направите основные усилия в ближайшие два-три года?

— У нас очень адаптивный подход с фокусом на клиентский спрос. В данный момент мы видим спрос на DCM, финансирование под залог ценных бумаг, в том числе казначейских, выкуп акций и облигаций с рынка, хеджирование валютных и процентных рисков, а также операции на товарно-сырьевых рынках.

— А что с M&A?

— Очень надеемся, что 2019-й станет не только годом восстановления первичных и вторичных размещений, но и вернется спрос на сделки M&A. У нас есть несколько очень интересных сделок в работе, и мы ожидаем закрыть часть из них в третьем квартале этого года. Хотя напряженность, в первую очередь санкционная, не позволяет этому сегменту полностью раскрыться.

— До недавнего времени у МКБ не было private banking. Теперь он появился. В чем будут его особенности?

— Мы видим для себя направление private banking как очень перспективную нишу с фокусом на персонализированный сервис, точечную настройку предложений и сервисов под запрос от каждого клиента в режиме единого окна через клиентского менеджера банка. Появление в группе собственной диверсифицированной инвестиционной линейки продуктов уже позволяет предложить лучшие решения. Со стороны наших клиентов мы получаем разнообразные запросы на инвестиционные продукты: портфели рублевых и евробондов с различной комбинацией риск/доходность, структурные ноты, финансирование под залог ценных бумаг, размещение активов под управление. При этом входной порог, чтобы стать клиентом private banking, достаточно скромный — от 20 миллионов рублей.

— Почему входной порог будет 20 миллионов, хотя у других участников рынка — 50 миллионов рублей?

— Мы считаем, что это может быть нашим дополнительным конкурентным преимуществом на первом этапе, при этом основную ставку продолжаем делать на качественную продуктовую линейку и сервис.