Резкость недавней перепалки ЦБ и Минфина по поводу бюджетного правила показала: между еще недавними союзниками нарастает напряжение. Все последние пять лет ведомства Эльвиры Набиуллиной и Антона Силуанова согласованно работали над достижением макроэкономической стабильности: стерилизовали поступления от экспорта и зажимали спрос, чтобы довести инфляцию до таргета. Однако логичный вопрос, почему при достигнутой стабильности экономика все еще значимо не растет, похоже, наконец начал расшатывать незыблемые до сих пор позиции ЦБ и Минфина. Во всяком случае, глава ЦБ неожиданно предложила увеличить цену отсечения для ФНБ (сейчас это 41,6 доллара за баррель с повышением на два процента каждый год). Для неспециалистов поясним, что это автоматически привело бы к увеличению расходной части бюджета при актуальных ценах на нефть, превышающих отсечку. Но Минфин в лице замминистра Владимира Колычева высказался вполне конкретно: странно слышать от ЦБ идеи изменить бюджетное правило, Минфин ведь не предлагает снизить ключевую ставку. Более того, Ильинка скорее за снижение цены отсечения, если нефть будет дешеветь.
Складывается впечатление, что ЦБ и Минфин пытаются переложить друг на друга ответственность за отсутствие экономического роста: Минфин хотел бы и дальше накапливать ФНБ в той же парадигме, как сейчас (вкладывая в основном в валютные инструменты), а ЦБ пусть снижает ставку. ЦБ, напротив, дал понять, что дальнейшее снижение отнюдь не гарантировано. Эльвира Набиуллина, комментируя последнее снижение ключевой ставки 6 сентября, заявила о переходе регулятора от жесткой денежной политики к нейтральной. А глава департамента кредитно-денежной политики Банка России Алексей Заботкин на днях заявил, что оснований ожидать от ЦБ мягкой кредитно-денежной политики нет. Замедление экономики, считают в ЦБ, носит временный характер: налоги повысили, но деньги эти в экономику через увеличение госрасходов не вернулись.
Тем не менее вопрос о дальнейшей судьбе ФНБ и, шире, всех государственных накоплений становится все более острым — и не только потому, что до конца года правительство должно решить, как же оно распорядится ликвидной частью фонда. Вопрос изъятия государством денег из экономики и складирования этих денег имеет серьезное значение для потенциального роста нашего ВВП.
Два года назад была принята норма Бюджетного кодекса о возможности вложения средств ФНБ в финансовые активы после того, как его ликвидная часть на конец года превысит семь процентов прогнозного ВВП. Сейчас эта ликвидная часть уже выше указанного минимума, она составляет около 125 млрд долларов — 7,5% прогнозного ВВП, а по итогам 2019 года, согласно расчетам Института исследований и экспертизы (ИИЭ) ВЭБ, составит 9,2% ВВП.
