«За выход на улицу в небольших городах штраф 200 юаней (около 2000 рублей), при условии, что нет болезни. Если найдут признаки болезни, то немедленная госпитализация, — рассказывает “Эксперту” живущий в Гуанчжоу россиянин, бизнес-консультант в КНР и основатель сайта guangzhou-today.ru. — Вся еда закупается через курьера, у нас много различных программ для этого. Так что люди, у которых есть возможность, не выходят из дома. Нет отгрузки товара — все просто сидят и ждут разрешения властей. При этом 80 процентов производителей не имеют запаса товаров, более того, у них остались незавершенные до Нового года заказы, так как никто не планировал делать запасы. Большое количество людей (90–95 процентов) так и не вернулись в большие города из деревни после китайского Нового года».
«Так будет продолжаться как минимум до 26 февраля, — говорит Анастасия Тарасевич, директор российского представительства китайской розничной сети “Эпиньдо”. — Грузовые отправки почти прекращены. Из России товар может отправляться как раньше, но в Китае таможенная служба еще не начала работу, все сидят дома и не выходят из квартиры. Таможня работает только на прием гуманитарной помощи, остальное стоит на складах временного хранения».
Основной вопрос сейчас — продлится ли такое положение вещей в марте. Новости противоречивые: власти провинции Хубэй призывают компании не возвращаться к работе как минимум до 11 марта, а китайский минздрав поддерживает возвращение компаний к работе.
Тем временем транспортная загрузка в 100 крупнейших китайских городах остается на минимуме, характерном для китайского Нового года, — это вполовину меньше обычного трафика, практически на нуле продажи недвижимости и автомобилей, а потребление угля китайской энергетикой даже ниже уровней Нового года и вдвое ниже обычного для конца февраля уровня. «Мировой бизнес, который разместил заказы с отгрузкой непосредственно после китайского Нового года, испытает трудности с поставками, — полагает сотрудник ИМЭМО РАН Екатерина Заклязьминская. — Заводы восстановят работу значительно позже из-за ужесточения процедур по вводу производства во время эпидемии. Отныне завод должен заполнять специальную форму, где должны быть указаны планируемые даты запуска, подробная информация о персонале (особенно о наличии сотрудников из Уханя), о проведении необходимых противоэпидемических мероприятий. Скорее всего, поставки будут сорваны или существенно просрочены».
Вернется ли производство в КНР в свой обычный ритм? От этого будет зависеть многое для целого ряда товарных рынков, для тысяч компаний, работающих с Китаем — получающих оттуда продукцию и комплектующие или поставляющих туда сырье, а в конечном счете — будущее ВВП всех торговых партнеров КНР, и России в том числе. Так, по данным ФТС и Минфина, Россия теряет из-за снижения спроса со стороны Китая миллиард рублей в день — соответственно, если такое снижение продлится весь март, то потери составят около 60 млрд рублей, а если и в апреле — то около 90 млрд. С учетом объема нашего товарооборота с КНР (110 млрд долларов, или около 6 трлн рублей в прошлом году) это немного, но вопрос в том, не окажутся ли потери сильнее из-за косвенных эффектов. И Россия тут не единственная пострадавшая, проблемы в той или иной мере грозят всем торговым партнерам Китая: США, Японии, Южной Корее и другим странам Юго-Восточной Азии. Так, южнокорейский Hyundai заморозил производство из-за нехватки китайских запчастей, Apple переносит часть производства на Тайвань (хотя в этой истории, возможно, больше политики, чем коронавируса).
Сейчас уже известны самые пострадавшие отрасли — это авиаперевозки и туризм.
Путешественники поменяли планы
«Китайский туристический рынок последние пятнадцать лет показывал высокие темпы роста, — напоминает президент Русско-азиатского союза промышленников и предпринимателей (РАСПП) Виталий Манкевич. — В 2019 году зарубежные страны посетили 160 миллионов граждан КНР, а в Китай приехало 130 млн иностранных туристов. Сейчас мы оцениваем потери российской туристической отрасли в 2,8 миллиарда рублей с начала года, а потенциальный ущерб, в случае если запрет продержится до середины года, может достигнуть 32 миллиардов рублей, так как основной пик китайского туризма в Россию приходится на апрель–октябрь».
Однако российские потери несравнимы с потерями других, более популярных у китайских туристов стран. Россия — примерно 10–12-я по популярности страна для китайских туристов, а основной турпоток приходится на Вьетнам, Таиланд, Японию, Корею, Индонезию, Малайзию, Филиппины, Камбоджу, Францию и Корею. Их потери могут оказаться существенно больше: средние расходы китайского туриста на тур — от двух до пяти тысяч долларов, так что недополученная выручка туриндустрии Азии за первые два месяца года составит как минимум пять миллиардов долларов, подсчитали в РАСПП.
«Туризм (внутренний и въездной) приносит Китаю свыше 1,3 триллиона долларов и обеспечивает прямую и косвенную занятость до 28 миллионов человек, — говорит аналитик ИК “Фридом Финанс” Евгений Миронюк. — Внутренний туризм также страдает, ежегодно совершается около пяти миллиардов внутренних поездок. Почти полный отказ от въездных поездок в Китай в первом квартале 2020 года, которых ежегодно совершается свыше 140 миллионов, может лишить годовой ВВП до двух процентов роста. Основной поток туристов приезжает из Гонконга, Макао и Тайваня. Поездки из этих регионов продолжают совершаться. Однако число поездок из отдаленных от Китая стран упало в разы. В случае если и во втором квартале меры “карантина” из-за коронавируса будут продлены, общее влияние отсутствия приезжающих в страну туристов может снизить рост годового ВВП еще на один-два процента».
Тридцать миллиардов потерянной выручки
Индустрия авиаперевозок в Китае переживает самые серьезные потрясения за всю свою историю. Из-за эпидемии все ведущие авиакомпании страны были вынуждены отменить как минимум две трети своих международных рейсов и значительную часть внутренних. А большинство иностранных авиаперевозчиков просто прекратили летать в КНР. Это уже привело к обвальному падению объема перевозок как на местных, так и на международных маршрутах — в Китай и из него. Если до начала эпидемии (23 января) китайские авиакомпании ежедневно перевозили около 1,8 млн человек, то сейчас — не более 700–800 тысяч. То есть каждый день китайская авиационная индустрия теряет порядка миллиона потенциальных клиентов. И такое положение вещей не может не сказаться на суммарных показателях отрасли. Простой подсчет показывает, что поскольку ситуация вряд ли изменится к лучшему до конца февраля, то суммарный пассажиропоток китайских авиакомпаний по итогам года сократится примерно на 40 млн человек. А при сохранении ограничений на полеты до конца апреля авиационная индустрия КНР может недосчитаться по меньшей мере 100 млн пассажиров. Как заявил глава Международной ассоциации воздушного транспорта (IATA) Александр де Жуньяк, предварительные исследования показывают, что по итогам года объем авиаперевозок в Азиатско-Тихоокеанском регионе упадет примерно на 8,2%, в результате чего местные авиакомпании недосчитаются 27,8 млрд долларов выручки. Из них около 13 млрд долларов составят потери на внутреннем рынке Китая. И это еще довольно оптимистический прогноз. «То, что мы наблюдаем сейчас, — это точно не дно, — говорит глава консалтинговой компании Infomost Борис Рыбак. — Если эпидемия будет развиваться такими же темпами, как в середине февраля, то пассажиропоток на рейсах в Китай и из него вполне может сократиться еще на 25–30 процентов».
Еще совсем недавно китайский рынок авиаперевозок считался одним из самых динамичных в мире, он демонстрировал феноменальные темпы роста — примерно 7,5–8% ежегодно. В прошлом году суммарный пассажиропоток на авиалиниях в КНР увеличился с 611 млн до 660 млн человек. И мало кто сомневался, что уже в 2022 году китайский рынок превзойдет американский и станет самым емким в мире, а местные авиакомпании будут перевозить не менее 750 млн пассажиров в год. Но все вышло иначе.
«Нет сомнений, что в конечном счете спрос на авиаперевозки довольно быстро вернется к прежним показателям, но пока мы наблюдаем, пожалуй, наиболее тревожный сценарий из всех возможных, — говорит аналитик консалтинговой компании OAG Джон Грант. — Ничего подобного до сих пор не происходило ни на одном рынке авиаперевозок ни в одной крупной стране мира». Значительная часть промышленных предприятий в Центральном Китае по-прежнему не работает, а сфера услуг де-факто остается парализованной. И хотя ЦК КПК уже разрешил многим фабрикам и заводам «возобновить работу упорядоченным образом», власти на местах все еще сохраняют определенные ограничения. Прежде всего это касается провинции Хубэй и приграничных районов — там действует так называемый особый график. А проще говоря, укороченный рабочий день. «Уверен, что в ближайшее время большинство предприятий не смогут вернуться к полноценной работе. Скорее всего это произойдет не раньше апреля», — заявил глава департамента по финансовым рынкам Азиатско-Тихоокеанского региона Rabobank Майкл Эвер. И, похоже, именно на этот срок ориентируются руководители авиакомпаний КНР. Например, Hainan Airlines и China Southern Airlines предложили иностранным пилотам оформить отпуск за свой счет по апрель включительно или же просто досрочно расторгнуть трудовые контракты. «Мы отправили этих работников во временный простой без сохранения заработной платы до тех пор, пока ситуация не улучшится, а сама авиакомпания не сможет вернуться к прежнему графику полетов», — заявил журналистам представитель China Southern Airlines. А вот руководство Hong Kong Airlines приняло решение уволить как минимум 400 своих сотрудников, включая пилотов, и сократить свои международные операции почти втрое. «Это станет прямым ответом на снижение спроса на авиабилеты, вызванным вспышкой коронавируса», — сообщил представитель Hong Kong Airlines. Напомним, что Гонконг оказался, пожалуй, самым пострадавшим регионом КНР, если не брать в расчет Хубэй. В этом специальном административном районе Китая пассажиропоток из материковой части страны упал более чем на 80%. Крупнейшая авиакомпания Гонконга Cathay Pacific уже вдвое сократила количество рейсов, а ее дочерняя структура Cathay Dragon — почти на 90%.
Уже ясно, что кризис в Китае крайне негативно отразится на глобальной индустрии авиаперевозок. У многих крупных авиакомпаний Азии, Европы, Ближнего Востока и Северной Америки образовался заметный избыток провозных мощностей. Речь идет о нескольких десятках широкофюзеляжных дальнемагистральных авиалайнеров. Только лизинговые платежи за каждый такой самолет составляют не менее 1,5 млн долларов в месяц. Использовать эти воздушные суда на действующих авиалиниях, например из Европы в США и Канаду, сейчас проблематично. Увеличение частоты полетов в низкий сезон неизбежно приведет к резкому снижению загрузки и, как следствие, к падению цен на авиабилеты. Российским авиакомпаниям ничего не остается, кроме как просить помощи у государства. Замглавы Минтранса Александр Юрчик уже заявил, что его ведомство предложит правительству выделить авиакомпаниям 1,6 млрд рублей в качестве компенсации за запрет полетов в Китай. Проблема, однако, в том, что сами авиаперевозчики оценивают свои потери как минимум в 5 млрд рублей. Да и получить какие-либо средства от властей нашим авиаторам, как показала практика, непросто. Например, из-за запрета на авиасообщение с Грузией российские авиакомпании, по их собственным оценкам, потеряли 3,2 млрд рублей. Но Минфин посчитал эту сумму завышенной. В результате, несмотря на прямое поручение президента компенсировать авиакомпаниям их убытки, решить этот вопрос так и не удалось.
По итогам прошлого года все авиакомпании мира перевезли примерно 4,6 млрд человек. При этом темпы роста пассажиропотока упали с 7,3 до 4,2%. «Прошлый год стал первым после мирового финансового кризиса десятилетней давности, когда спрос на пассажирские перевозки оказался ниже долгосрочного тренда — около 5,5 процента в год», — говорится в официальном сообщении IATA. Учитывая, что на Китай приходится 16% мирового пассажиропотока, можно смело прогнозировать, что в нынешнем году глобальную авиационную индустрию неминуемо ждет спад. Как подсчитали в IATA, мировой пассажиропоток сократится как минимум на 0,6% (и на 13% в Азиатском регионе), а суммарный потерянный доход достигнет почти 30 млрд долларов.
Нефтегаз под ударом
Проблемы с авиасообщением сразу же уронили цены на нефть, за которыми проследовали цены на газ (см. «Акции в небесах, нефть на дне», «Эксперт» № 7 за 2020 год). Переработка на китайских НПЗ упала на четверть. Коронавирус очень ярко высветил роль Китая на современном рынке энергоносителей и очень четко показал, что сейчас мяч на стороне потребителей. «Все привыкли оценивать действия основных групп производителей и экспортеров нефти. С одной стороны, это сланцевые проекты США и наращивающие нефтедобычу Канада, Бразилия, Норвегия, которые обеспечивают избыток предложения на нефтяном рынке. С другой стороны, участники соглашения ОПЕК+ об ограничении нефтедобычи, которые пытаются сохранить соответствие предложения спросу», — рассказывает аналитик ГК «Финам» Алексей Калачев. Но тут Китай из внешнего фактора, пассивно обеспечивавшего стабильный спрос, превратился в важного игрока на стороне спроса.
Как поясняет аналитик по нефтегазовому сектору «Атона» Анна Бутко, сейчас на долю Китая приходится 13% мирового спроса на нефть, но, что более важно, он должен был обеспечить 20% прироста мирового спроса на нефть, который ожидался в 2020 году. «Ограничения, принятые в Китае, непосредственно сказываются на динамике спроса на топливо, — говорит Анна Бутко. — При этом предложение тоже сокращается: в Ливии — из-за политической турбулентности, в Иране не все гладко». Можно также вспомнить проблемы в Венесуэле, как свои (падающую добычу), так и подкинутые Трампом.
Оценки влияния коронавируса на потребление нефти в Китае существенно расходятся. Например, ОПЕК в февральском отчете снизила прогноз роста мирового спроса на нефть в 2020 году на 230 тыс. баррелей в сутки, из них только в Китае — на 120 тыс. баррелей в сутки. В то же время, по сообщению Bloomberg, из-за коронавируса общее потребление нефти в Китае сократилось на 20% (на 3 млн баррелей в сутки). Недавно в прессе прошли сообщения, что руководители китайских НПЗ прогнозируют сокращение уже на 25% (3,2 млн баррелей в сутки), что эквивалентно примерно 3% общемирового потребления. Тут есть два момента. Во-первых, из-за праздников январь и февраль — очень нетипичные месяцы для китайской экономики. Делать по ним выводы некорректно. Во-вторых, китайские компании продолжают закупать нефть — оставляют ее в танкерах или заливают в хранилища про запас. Так что влияние снижения потребления в Китае на спрос на нефть далеко не линейно. Более того, размер этих хранилищ неизвестен, и что будет, когда они заполнятся, непонятно.
«Если снижение нефтяного импорта Китая составит хотя бы миллион баррелей в сутки и эта ситуация продлится достаточно долго, цена нефти может опуститься ниже 50 долларов за баррель. На сопоставимое дополнительное сокращение нефтедобычи участники ОПЕК+ пойти просто не могут, и эта ситуация потенциально может развалить само соглашение», — уверен Алексей Калачев.
На рынке газа в последнее время все, что могло пойти не так, пошло не так. «Европейские страны, чтобы подстраховаться на случай неудачного решения в споре с Украиной, заполнили свои газохранилища до исторически максимальных уровней. А зима оказалась довольно теплой, — рассказывает Анна Бутко. — В Китае одна из компаний, по сообщениям прессы, на основании коронавируса воспользовалась пунктом о форс-мажорных обстоятельствах и снижает объем поставок. При этом точное снижение объемов не раскрывается. Вероятно, давление на цену продолжится в течение года».
Тут нужно учитывать несколько моментов. Россия занимает первое место по запасам и второе — по добыче природного газа, но большую часть газа мы поставляем по трубопроводам по долгосрочным контрактам, что минимизирует влияние на наши поставки как сезонного снижения спроса, так и снижения спроса из-за коронавируса. Однако в формулах цены на газ по этим контрактам так или иначе присутствует цена на нефть. «Ценам трубопроводного газа эта ситуация угрожает опосредованным эффектом со стороны рынка нефти и, главное, со стороны рынка СПГ. Трубопроводный импорт газа Китаем пока невелик, а по ценам на СПГ сокращение потребления газа в КНР ударит существенно. Избыточное предложение СПГ снова выплеснется на европейский рынок газа, что будет способствовать новому снижению цен на природный газ», — поясняет Алексей Калачев.
Горнякам приготовиться
Следующими на очереди в числе пострадавших могут оказаться рынки угля, железной руды и черных металлов.
«Цена на уголь прогнозируется в интервале 180–200 долларов за тонну на базисе FOB (Free On Board, то есть в порту отгрузки. — “Эксперт”) в 2020 году», — рассказывает директор Центра финансовой политики Финансового университета при правительстве РФ Вадим Понкратов. Российские угольщики плотно работают с Китаем. Например, «Мечел» заключил два годовых контракта на отгрузки коксующегося угля с Baosteel Resources и Jiangsu Sha Steel. Но даже долгосрочные контракты могут не спасти отечественных угольщиков. «На фоне распространения вируса и снижения спроса отгрузки угля в России упали, и довольно сложно спрогнозировать дальнейшую динамику. Так, по оперативной информации, погрузки РЖД в январе 2020 года снизились по каменному углю на 10,8 процента, по коксу на 11,1 процента», — добавляет директор по стратегии ИК «Финам» Ярослав Кабаков.
У рынков железной руды и стали в Китае есть несколько важных особенностей. Китай потребляет и производит более 50% мировой стали, при этом собственные месторождения железной руды в Китае имеют низкое содержание железа, поэтому ее приходится импортировать, отмечает Вадим Понкратов. По данным Bloomberg RU, цены на железную руду в первом квартале 2020 года снизятся до 50 долларов за тонну, и S&P Global Platts прогнозирует, что мировые цены на сталь могут упасть после падения цены железной руды на 8%.
«Спрос на железную руду со стороны Китая и так прогнозировался отстающим по отношению к другим регионам, — говорит Ярослав Кабаков. — Однако ожидалось восстановление объемов поставок через морские порты, что могло выровнять ситуацию. Сейчас портовые запасы железной руды в Китае растут: в 35 китайских портах по состоянию на 7 февраля запасы составили 116,36 миллиона тонн — это на 1,96 миллиона тонн больше предпраздничных уровней. Сталелитейные заводы в Шаньдуне и на юге Китая не проявляют большого интереса к покупателям из-за транспортных ограничений».
Сейчас запасы стали в Китае достигли прошлогоднего максимума, и затоваривание может продолжиться: ведь основной потребитель металлов в экономике — автопром, а спрос на автомобили в Китае продолжает снижаться. Тем не менее старший аналитик по металлургическому сектору «Атона» Андрей Лобазов считает, что парадоксальным образом нашим производителям это может оказаться даже на руку: «Китай является нетто-экспортером стали, поэтому в чистом итоге влияние на рынок стали за пределами Китая может быть нейтральным или даже положительным в случае равнозначного спада внутреннего производства и потребления стали в Китае. Следует отметить, что производство стали — это непрерывный процесс (останавливать доменные печи слишком дорого и затратно по времени), поэтому производство, скорее всего, будет работать “на склад” и создавать избыток на внутреннем рынке».
Но это один из вариантов. Другой — падение цен. «Если потребление стали внутри Китая снизится сильнее, чем производство (что более вероятно), то нас ждет рост экспорта стали и демпинг, — уверена старший вице-президент, аналитик Райффайзенбанка Ирина Ализаровская. — При этом производители сырья — железной руды и коксующегося угля — также окажутся уязвимыми, так как со снижением производства сократятся объемы закупки сырья».
Для полноты картины по горному сектору добавим, что цены на бриллианты снижаются уже два года и вплотную подошли к минимумам января 2017-го, что может в перспективе негативно сказаться на выручке «Алросы».
Цветные металлы: хорошо только палладию
Цены на медь — хороший индикатор роста промышленности Китая: страна потребляет около 60% мировой добычи меди, при этом импортирует около двух третей производимой в мире меди. При этом, как рассказывает Ярослав Кабаков, в 2019 году в Китае назрел классический кризис перепроизводства на медном рынке, а коронавирус существенно ускорил процессы. «Фьючерсы на бирже COMEX после сильной коррекции смогли найти поддержку только на отметке 2,5 доллара за фунт меди (чуть больше 0,45 кг. — “Эксперт”), хотя еще в январе тестировали 2,9 доллара, — рассказывает менеджер по работе с клиентами Saxo Bank Эдгар Куплаис. — Краткосрочный прогноз вызывает опасения. Интересно отметить, что количество спекулятивных коротких позиций на фьючерсных рынках удвоилось и сейчас составляет более 45 тысяч контрактов. Фьючерсы на медь стали удобным спекулятивным инструментом для игры на усугубление кризиса».
Goldman Sachs считает, что из-за коронавируса глобальный спрос на медь в 2020 году снизится на 300 тыс. тонн — и то если власти КНР смогут взять под контроль вирус в первом квартале. В результате глобальное производство меди в этом году будет ниже спроса на металл на 140 тыс. тонн.
Трехмесячный прогноз по меди понижен до 5900 долларов за тонну с ожидавшихся ранее 6300 долларов, 12-месячный прогноз ухудшен сразу до 6500 долларов за тонну с 7000.
Из общего тренда выбивается лишь палладий: он все еще растет, вопреки провалу в автопроме. «Сокращение планов производства дизельных автомобилей отчасти обеспечено уклоном в сторону бензиновых ДВС, в том числе в составе гибридов, а отнюдь не только отказом в пользу чистых электромобилей, — рассказывает заместитель гендиректора по инвестициям компании “Универ Капитал” Дмитрий Александров. — В этой ситуации спрос на платину падает, а вот спрос на палладий активно растет в условиях олигопольного рынка и отсутствия возможности быстро нарастить добычу, в том числе потому, что в очень значительной степени добыча палладия осуществляется как попутная при разработке месторождений других металлов. Такая картина может сохраняться еще полтора-два года, до тех пор пока не начнется массовая смена поколений платформ крупными автопроизводителями — тогда будет целесообразна и замена палладия на платину, что с высокой вероятностью выровняет цены».
Тут необходимо добавить, что Китай не производит палладий, но в то же время является его крупным потребителем. «В 2020 году цены на палладий продолжают расти. Снижение спроса на палладий не прогнозируется», — уверен Вадим Понкратов. «В Европе из-за введения стандарта Euro 6d спрос на палладий продолжает расти, несмотря на падение продаж. Смягчению дефицита не способствовало даже падение продаж автомобилей в Китае, так как введение стандарта China 6 значительно увеличивает потребление металла в производстве, — рассказывает аналитик отдела глобальных исследований компании “Открытие Брокер” Оксана Лукичева. — Тем не менее цепочка поставок в ближайшем будущем может столкнуться с крупными перебоями из-за развития эпидемии и снижения производственной активности, так как в провинции Хубэй — эпицентре развития болезни — сосредоточено почти девять процентов китайского производства автомобилей. Это может временно понизить спрос на палладий».
Вирус на исходе
В то время как авиакомпании, турфирмы, операторы массовых мероприятий отменяют все планы на апрель, вирус, похоже, уже выдыхается. С начала его распространения прошло уже больше двух месяцев, а путаница в отношении точного числа заболевших продолжается. По данным ВОЗ на 21 февраля, всего были заражены 76 676 человек. За пределами Китая — 1073 подтвержденных случая. Умерли 2247 человек. За пределами эпицентра заболевания в провинции Хубэй ситуация в целом стабилизировалась. Вторым крупным очагом после японского круизного судна стала религиозная секта в г. Тэгу (Южная Корея), в которой выявлено несколько десятков заболевших.
Но в мировом масштабе эпидемии не случилось, а рост числа заболевших в последние две недели практически полностью совпал с прогнозом «Эксперта» от 7 февраля (см., «Коронавирус: глобальной эпидемии не будет», № 7). Как и показывали расчеты, в негативном сценарии к концу месяца число заболевших приблизится к 80 тыс. человек. Новые расчеты позволяют надеяться, что уже в марте эпидемии придет конец.
Об этом же 21 февраля заявил посол Китая в России Чжан Ханьхуэй, указав, что Китай может одержать победу над вирусом уже очень скоро. «Кроме провинции Хубэй, в других регионах мы можем одержать эту победу уже в течение этого месяца. А в течение следующего месяца мы, возможно, полностью ликвидируем этот вирус на территории Китая», — предположил посол.
Основная задача китайских властей сейчас — стабилизировать эпицентр вспышки в провинции Хубэй. За пределами провинции количество новых случаев уже радикально снизилось. Плохо только, что данные о динамике заболевших противоречивы. В прошлый четверг Китай объявил о 394 новых подтвержденных случаях заболевания в стране — это стало самым низким показателем за последние недели. Но в пятницу, по данным Национальной комиссии по здравоохранению, число подтвержденных случаев заболевания в материковом Китае резко возросло — до 889. Выяснилось, что китайцы в очередной раз изменили методику, расширив критерии «подтвержденных случаев» в провинции Хубэй — для улучшения технологии тестирования. Однако и новый подход может иметь недостатки — возможны случаи болезни без симптомов, которые, однако, подтверждаются тестами. И наоборот. Об этом, в частности, говорили власти США: 11 граждан этой страны, вернувшись из Японии, прошли тест на вирус и оказались больными, однако симптомы у них так и не появились. Исходя из китайского подхода (до прошлой пятницы) такие заболевшие не вошли бы в статистику в Китае. Все это повышает неопределенность прогнозирования угасания эпидемии, однако даже с учетом резких всплесков из-за «подкручивания» методик явное снижение темпов заболеваемости налицо (см. график 8). Поэтому прогноз посла Чжана Ханьхуэя кажется реальным.
«Некая стабилизация уже произошла, — соглашается Ольга Карпова, завкафедрой вирусологии биологического факультета МГУ. — Становится понятно, что вспышка, к счастью, не приобрела характер эпидемии. Напомню: по данным ВОЗ, эпидемией считается ситуация, при которой заражены не менее пяти процентов населения региона. В Ухане живет более десяти миллионов человек, а число зараженных — около 75 тысяч человек, но никак не 500 тысяч. Плюс наши соотечественники возвращаются здоровыми из этого региона. Исходя из всего этого, мой осторожный прогноз: распространение COVID-19 пойдет на спад уже в марте». По словам г-жи Карповой, в будущем подобная ситуация со вспышками зоонозов — вирусов, которые передаются нам от животных, — непременно повторится, это происходит регулярно. Коронавирусы циркулируют в природе, их резервуарами являются животные, а переход вируса от животного к человеку, так называемая смена хозяина, приводит к вспышке заболевания, которая, к сожалению, может сопровождаться высокой летальностью. «Основным инструментом борьбы с такими вирусами могут быть только вакцины. Перед наукой стоит очень непростая задача: найти подходы для обнаружения общих последовательностей в геноме коронавирусов и создать универсальную вакцину против заболеваний, вызываемых этим семейством инфекционных агентов, куда входит достаточно много представителей. Второй подход — создание надежных диагностических наборов, которые позволяют выявить эту инфекцию. Скажу как вирусолог: создание новых или применение существующих лекарств в борьбе с разными модификациями коронавирусов мне не кажется перспективным подходом».
Осложнения вылечат деньгами
«Вообще, все не так страшно, — говорит о ситуации в Китае Анастасия Тарасевич. — Китай редко после Нового года проявляет активность, поэтому урон не такой сильный, как был бы, например, осенью».
Руководитель сектора международных военно-политических и экономических проблем НИУ ВШЭ Василий Кашин соглашается, что в силу масштабных праздников рассматривать помесячную экономическую статистику Китая в начале года бессмысленно — обычно смотрят сразу на два-три месяца. Поэтому пока нет оснований ожидать сверхнегативных последствий для китайской экономики из-за коронавируса. Кроме того, сейчас КНР проводит общенациональную мобилизацию госаппарата, чтобы показать: правительство соблюдает план, экономические показатели под контролем и, если надо, власти будут стимулировать спрос и помогать промышленности и бизнесу, напоминает эксперт. Как только ограничительные меры будут сняты (скорее всего, это произойдет уже во втором квартале), промышленность быстро восстановится — просто введет в строй простаивающие мощности. Сфера услуг будет восстанавливаться медленнее. Тем не менее после снятия ограничений мы можем увидеть сильный восстановительный рост, полагает г-н Кашин.
Действительно, у Китая есть универсальное средство, с успехом применяемое в США и ЕС: заливка деньгами. Народный банк Китая умело подогревает надежды инвесторов на лучшее: вслед за ставками репо он снизил на минувшей неделе ставки среднесрочных кредитов, ключевую ставку, а в конце минувшей недели для надежности просто запретил короткие продажи.
Власти также снизили стоимость соцстрахования для предприятий и вводят субсидии на покупку автомобилей. Вслед за Банком Китая начали понижать ставки и соседи, например ЦБ Индонезии, а Сингапур отменил повышение НДС. Однако, как всегда в таких случаях, крах какой-нибудь одной компании, не справившейся с последствиями коронавируса, может запустить цепочку банкротств — и произойти это может в любом регионе. Конечно, Китай поддержит любую свою компанию, но, например, Гонконг не может этого сделать.
На сегодняшний день пониженные национальными центробанками и рейтинговыми агентствами прогнозы ВВП позволяют подсчитать, что мировая экономика потеряет из-за коронавируса как минимум 140 млрд долларов.
