Российский рынок пассивных биржевых инвестиций в последнее время привлекает к себе немало внимания: всего за один год у российских биржевых фондов стоимость чистых активов (СЧА, суммарная стоимость всего имущества фонда) выросла более чем в пять раз (см. график 1).
Любой специалист финансовой индустрии в России вам пояснит, что продукты, хотя бы немного отличающиеся от депозита, здесь по большей части не покупаются, а продаются. Особенно это касается розничного сегмента, где у потребителя есть некая финансовая цель, но часто нет понимания, с помощью каких инструментов она может быть достигнута. Однако с появлением в России индивидуальных инвестиционных счетов (ИИС), послуживших мостиком для перетока части клиентов с банковских депозитов на финансовый рынок, стало понятно, что надо наладить выпуск продуктов, с которыми клиент-новичок мог бы разобраться самостоятельно, то есть продуктов, которые именно покупались бы инвесторами, а не продавались консультантами. И одним из первых таких простых продуктов стали биржевые паевые инвестиционные фонды — БПИФ, а также их западные «родственники» Exchange Traded Funds (ETF).
Принесли деньги
У БПИФ и ETF есть ряд безусловных преимуществ: низкий порог входа, прозрачная структура, комиссионные издержки существенно меньше, чем в классических ПИФах. Для большинства инвесторов покупка биржевого фонда равносильна покупке готовой стратегии управления их портфелем. Фонд можно подобрать под свой риск-профиль, то есть под максимально допустимый уровень потери капитала и соответствующий ему доход. Сами фонды на российском рынке сейчас представлены довольно широко, поэтому есть из чего выбрать. И это действительно удобно, особенно для неопытного инвестора.
Поэтому неудивительно, что прошлый год стал прорывным для БПИФ с точки зрения роста СЧА: накопленная биржевыми фондами сумма чистых активов с 2 млрд рублей в январе 2019-го выросла к концу года до 16.9 млрд рублей. На конец апреля 2020-го СЧА российских БПИФ составляет 26,5 млрд рублей — прирост на 56% за четыре месяца на фоне огромных потенциальных рисков, которым может быть подвержена мировая экономика вследствие пандемии коронавируса.
