Нет ни одной причины с надеждой ждать осени. В нашей личной экспертовской истории это не в первый раз.
На этой неделе «Эксперт» выходит в 1172-й раз. Этот номер — юбилейный: журналу «Эксперт» исполнилось 25 лет.
Мы еще прекрасно помним, как в июле 1998 года выпустили заметку «Бархатная девальвация», где описывали сценарий скорой девальвации. Дефолт и девальвация случились в августе. Однако уже зимой мы выпустили номер, на обложке которого было написано «Проект невозможного», где описывали сценарий того, как экономика России и сама Россия будут выкарабкиваться из затяжного кризиса.
В августе 2008-го мы выпустили редакционную статью с веселым названием «Поехали!», где предположили, что переживаем начало серьезного финансового и экономического кризиса. Он начался всего три недели спустя. Правда, зимой писали статью «Без L-образного хвоста», где предполагали, что рецессия продлится примерно девять месяцев, а потом начнется энергичное восстановление экономики.
С ожиданиями кризисов у нас получилось неплохо. С прогнозами восстановления — похуже. Если кризис 1998 года действительно стал прелюдией длинного десятилетнего цикла роста, то кризис 2008-го, к сожалению, стал прелюдией к десятилетней стагнации. Жесткая денежная политика, отсутствие сценариев развития внутренней экономики, санкции со стороны Запада и в целом политическое напряжение на внешней арене не только не дали России развиться экономически, но съели весь «жирок» и золотых 2000-х, и остаточного наследия советского периода.
Об этом красноречиво свидетельствует все: аварийные разливы нефтепродуктов в Норильске, доля людей, живущих за чертой бедности, провальные данные по выручке «Газпрома», минимальный за 17 лет торговый баланс. И особенно — консенсусно прогнозируемые темпы экономического роста. Сегодня наша цель скромна как никогда — 2,5% в год. А ведь, пережив сложный кризис 1998 года, мы довольно легко взлетели к темпам 6–8% годовых.
Сегодня наша экономика находится в ситуации более сложной, чем в конце 1990-х, несмотря на финансовую стабильность в виде небольшого госдолга, низкой инфляции и все еще значительных финансовых резервов. Зато у нас нет источника потенциала. Мы, как экономика, недооценили структурные изменения западных хозяйств — прежде всего потенциал снижения спроса на наши сырьевые продукты. А он реализовался. Мы возложили избыточные надежды на экономическую дружбу с Китаем. Но без высоких технологий оказались ему не очень нужны. Мы вообще переоценили мировую экономику как источник нашего роста. И сегодня, тем более оценивая мировой потенциал, лучше исходить из прогноза француза Тома Пикетти, который доказывает, что в ближайшие десятилетия мир в среднем будет расти с темпом 1,5–2% в год. Для более высоких темпов роста нет ни спроса, ни технологической базы.
