В Волго-Каспийском рыбохозяйственном бассейне возобновляется промышленный вылов кильки. Уже более двух недель сюда прибывают суда из других бассейнов, а на прошлой неделе был построен первый завод по заморозке кильки для отправки ее на рыбзаводы Калининграда и Центральной России. Общий рынок кильки составляет свыше 100 тыс. тонн в год, а на Каспии, по данным Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии, можно вылавливать до 25 тыс. тонн, то есть четверть рыночных объемов. «Это очень значимое для отрасли событие, не припомню, чтобы рыболовы массово мигрировали в какой-то один бассейн, — говорит исполнительный директор Рыбного союза Сергей Гудков. — Это позволит многим рыбоперерабатывающим заводам дозагрузить свои пустующие мощности. Они опустели после 2014 года, когда из-за продэмбарго прекратились поставки эстонской и латвийской кильки, а российского сырья стало не хватать, и килька начала расти в цене».

На Каспии килька начала исчезать в 1990-е годы и уже в начале 2000-х в Волго-Каспийском бассейне ее почти не осталось. Сначала килька серьезно пострадала от землетрясения 2001 года. По словам главного научного сотрудника Каспийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства Сергей Канатьева, тогда под водой образовался разлом длиной 150 километров и 70 метров глубиной, в море попали ядовитые вещества, которые быстро разошлись по экосистеме, а также поднялась температура воды. Как свидетельствовали в то время рыболовы, им приходилось по нескольку суток идти по устланной дохлой килькой воде. По словам ученых, после этого популяция кильки вполне могла восстановиться. Но вышло так на килькино горе, что на Каспии сильно выросла популяция медузы мнемиопсиса (Mnemiopsis leidyi), который питается как зоопланктоном, так и мальками кильки и прочей мелкой рыбой. Эту медузу завезли из Атлантики не соблюдавшие карантин моряки (корабли принято очищать при заходе в другую акваторию, чтобы избежать попадания агрессивных чужеродных видов в экосистему). Прежде медуза похозяйничала в Черном и Азовском морях, где также сокращалась популяция кильки, а потом через Волго-Донской канал попала на Каспий. Поскольку пик сезонной концентрации мнемиопсиса в воде совпадает с периодом размножения именно кильки, ее икринки остались без кормовой базы, а выжившая поросль была попросту съедена иноземной медузой. В конечном счете популяция кильки сократилась почти на 90%, и промышленный вылов закрыли. Если до 2000 года на Каспии добывали до 300 тыс. тонн кильки в год, то в последние годы лишь по нескольку тонн, и не траловым способом, а сетями. Далее по цепочке начали сокращаться популяции других видов рыб, которые питались килькой, в том числе осетра, тюленей и сельди. На выручку российской кильке, опять-таки из Атлантики, пришла другая медуза-гребневик — Beroja ovota, которая питается исключительно мнемиопсисом. Этот переселенец тоже попал в российские акватории «контрабандным» путем из-за нерадивых моряков, но быстро сделал доброе дело: резко сократил популяцию захватчика мнемиопсиса сначала в Черном и Азовском морях, затем и на Каспии, где популяция кильки за несколько лет выросла втрое. Поэтому за дефицитным сырьем на Каспий и потянулись рыбаки. «Рентабельность нам пока просчитать трудно, поскольку условия вылова несколько сложнее, морякам приходится переучиваться, - говорит руководитель калининградской ГК «За Родину» Сергей Лютаревич. – Море ветренное, неспокойное, мы уже трижды за несколько дней рвали сети. Но будем сейчас наращивать флот, пока что работают только два наших крупных судна, переброшенных с Балтики». Для хранения и дальнейших поставок кильки на «большую землю» «За Родину» построил завод по заморозке рыбы, открытый в конце прошлой недели. «Пока мощность его только 30 тонн в сутки, доведем до ста, — говорит Сергей Лютаревич. — Затем наладим и переработку в консервы». Предприятие планирует построить рыбоконсервный завод со складом готовой продукции, модернизировать очистные сооружения, приобрести здания и оборудование и модернизировать. Заявленный объем инвестиций — 774 млн рублей, новых рабочих мест — 994. «Если сейчас рыбаки увидят хорошую рентабельность, что сильно зависит от условий лова и опыта работы именно в этой акватории, то они сами или другие компании будут уже инвестировать в восстановление инфраструктуры, которая за многие годы была утрачена, — говорит Сергей Гудков. — А пока они помогают дозагрузить мощности другим рыбоперерабатывающим заводам».