«У российской угольной отрасли есть дальнейший потенциал роста добычи, и рост этот будет обеспечен за счет увеличения экспортных поставок в восточном направлении, — заявил на совещании Владимир Путин. — Основный сбыт угля приходится на Азиатско-Тихоокеанский регион. Там есть и дополнительная потребность, которую могли бы покрыть российские компании. Важно не упустить этот момент и, гибко используя логистические возможности нашей транспортной системы, нарастить экспортный потенциал отечественной угольной промышленности».
Добыча угля за последние годы в России действительно выросла: с 258 млн тонн в 2000 году до пиковых показателей на уровне 440 млн к 2018–2019 годам. Правда, 2020-й для отрасли выдался не слишком удачным: объем добычи снизился почти на 10%. Но с подобной напастью столкнулись и иные энергоносители: теплая погода и резкий спад экономической активности вследствие карантинных мер из-за коронавирусной инфекции сделали свое черное дело.
Локомотивом этого роста были экспортные поставки. В самом деле, если добыча угля в России с начала 2000-х выросла менее чем вдвое (даже в сравнении с пиковыми показателями, без учета прошлогоднего спада), то объем экспортных поставок увеличился за тот же период почти в пять раз: с 43 млн тонн в 2001 году почти до 198 млн в 2020-м (205 млн — в 2019-м). И рост экспорта в основном питался именно спросом рынка Азиатско-Тихоокеанского региона. Объем угольных поставок из России на Восток с начала 2000-х вырос более чем в девять раз — до 112 млн тонн. Доля восточного направления в общем объеме экспорта поднялась с 20–22% в начале 2000-х до 57% сейчас. И, по всей видимости, поднимется еще больше, ведь, в то время как Европа «играет» в «зеленую» энергетику, Азия стабильно наращивает спрос на энергоносители, включая уголь. Причины этого и растущая экономика, и зачастую не завершенные еще (в отличие от развитых стран) процессы урбанизации и индустриализации. Так, по оценкам отраслевых аналитиков, спрос на уголь только в Индии и странах Юго-Восточной Азии в обозримом будущем вырастет не менее чем в полтора раза.
Российский уголь по своим качественным и стоимостным характеристикам смог бы побороться за эти рынки. Но вывоз его в восточном направлении ограничен пропускными и провозными способностями железнодорожной инфраструктуры восточных регионов страны (так называемого Восточного полигона).
Собственно, развитие этого самого полигона — один из крупнейших инфраструктурных проектов, реализующихся в постсоветский период нашей истории. В 2018 году увеличение его провозной способности со 120 до 180 млн тонн в год даже вошло в перечень национальных целей и задач развития Российской Федерации на период до 2024 года (по итогам прошлого года она уже достигла 144 млн тонн).
Важным итогом совещания стало поручение президента угольным компаниям и РЖД до 1 июля заключить между собой обязывающие соглашения по взаимной ответственности при перевозках угля.
Дело в том, что угольные компании склонны завышать свои планы вывоза угля на перспективу, чтобы обеспечить себе с запасом провозную способность железных дорог. Само собой, РЖД эта перестраховка категорически не нравится, поскольку оборачивается потребностью в колоссальных объемах инвестиций под вывоз грузов, которые на практике не гарантированы. Таким образом, обязывающие соглашения можно рассматривать как возможность выйти из тупика противоречий между угольными компаниями и железнодорожниками. Однако их рабочий формат еще только предстоит выработать.
Что же касается диверсификации экономик угледобывающих регионов, то можно привести пример нашей угольной «житницы» — Кемеровской области. По данным региональной статистики, на добычу полезных ископаемых в регионе приходится свыше 12% рабочих мест и почти 37% валового регионального продукта (не считая смежных отраслей), и для многих городов и районов региона уголь сейчас безальтернативный источник дохода.
Разумеется, ставить регион с многомиллионным населением в зависимость от конъюнктуры одного — не самого перспективного, будем говорить прямо, — рынка просто неразумно. В мировой практике были примеры экономической переориентации угольных регионов, как сравнительно успешные (Рур, Валлония), так и откровенно плохие (ростовская часть Донбасса, Уэльс). И то, что власти заблаговременно задумались о неугольных возможностях Кузбасса, — хороший знак.
Угольщиков Кузбасса могут обязать инвестировать в социальные и неугольные проекты в регионе в обмен на возможность вывозить на экспорт на восток объемы угля сверх уровня 2020 года (52,3 млн тонн). Такое положение есть в проекте поручений президента по итогам совещания. Особое внимание будет уделено рекультивации земель на месте угольных разрезов и ликвидации бесхозяйственных объектов угледобычи на территории региона.
