«Древнейший из монументов», «старейшая в мире деревянная скульптура», «самое древнее произведение ритуального искусства» — Шигирский идол, больше десяти тысяч лет пролежавший в болоте, а потом больше ста лет простоявший в тихом зале уральского музея, попал в заголовки мировой прессы. Поводом к взрыву интереса послужила вышедшая недавно очередная научная статья, сама по себе важная и интересная, но одна из многих в серии исследований последних лет о возрасте, способе изготовления и значении символов идола.
Горячую сенсацию из научной работы уральских ученых сделала вышедшая в конце марта статья в The New York Times, рассказавшая миру, что «отец всех идолов» еще старше, чем думали: ему поклонялись еще во времена последнего оледенения. А его создатели, охотники-собиратели, культурнее, чем казалось ученым, которые все еще находятся в плену колониализма, в данном случае предрассудков о духовном превосходстве аграрных цивилизаций над «дикими» охотниками-собирателями, и южных народов, строивших из камня, над северными обитателями лесов, создававшими свои жилища и монументы из дерева.
Вот только сами уральские ученые, как оказалось, сенсации не рады. Но обо всем по порядку.
Машина времени на дне болота
Люди каменного века, длившегося миллионы лет, вряд ли считали его таким уж каменным — изделий из дерева было гораздо больше, только они не дошли до нас, сгнили. Они сохраняются крайне редко, только в особых условиях, еще хуже, чем изделия из кости и рога, — на большей части Евразии предметы времен каменного века из этих материалов не найдены до сих пор.
Другое дело Сибирь. Здесь многое сохранилось благодаря мерзлоте, которую все труднее называть вечной по мере того, как она оттаивает. Есть и еще один важный источник доисторических артефактов — торфяные болота, в которых изделия из дерева способны пережить тысячелетия благодаря отсутствию кислорода и антибактериальным свойствам торфа. Торфяников особенно много на Урале.
Идола добыли золотоискатели. В середине ХIХ века на дне Шигирского болота неподалеку от Екатеринбурга под слоем торфа обнаружили золотоносный песок, и владелец этой территории граф Алексей Стенбок-Фермор нанял работников для осушения земли и разработки россыпи. А в 1888 году граф передал в дар музею Уральского общества любителей естествознания (ныне Свердловский областной краеведческий музей) первые сорок необыкновенных артефактов, добытых из торфа. Позже Шигирская коллекция пополнялась пожертвованиями частных лиц, находками, купленными у старателей и добытыми археологами. В ней есть вырезанные из кости наконечники стрел и гарпунов, ножи и рыболовные крючки, деревянный лук и весла, фигурки животных и птиц, предметы быта.
Самый известный экспонат старатели нашли 24 января 1890 года в торфе, на глубине четыре метра — десять деревянных фрагментов, на которых вырезаны пугающе выразительные лица и геометрические узоры — зигзаги, насечки, елочкообразные фигуры. Первую реконструкцию скульптуры выполнил хранитель музея Уральского общества любителей естествознания Дмитрий Лобанов, тогдашний директор Екатеринбургской железной дороги и археолог-подвижник. Получился трехметровый исполин (высота 2,6 метра) с объемной головой, разинувшей рот, туловом в форме доски, длинными руками и скрещенными ногами — плюс несколько «лишних деталей». В таком виде идол простоял до 1914 года, когда археолог Владимир Толмачев пересмотрел предыдущую, явно любительскую реконструкцию, собрав «пазл» целиком. Он убрал руки и ноги, увеличив высоту фигуры, — идол стал выглядеть как голова на длинной, испещренной узорами и лицами пятиметровой доске.
В прессе нередко пишут, что нижняя часть изваяния длиной 1,95 метра была утрачена «при загадочных обстоятельствах» во время Великой Отечественной войны. Но это спорно: на фото экспозиции 1929 года идол уже в укороченном виде (впрочем, возможно, тогда просто не сумели найти пятиметровую витрину, а недостающие части могли просто лежать в хранилище).
Верхняя часть идола и сейчас стоит в Музее истории и археологии Екатеринбурга в витрине, где поддерживается температура 18 градусов и используется специальное освещение. А когда-то огромный Шигирский идол стоял на берегу озера, возвышаясь на 5,3 метра над землей. Но когда именно?
Древнее, еще древнее!
О возрасте скульптуры спорили сто лет. Она ни на что не похожа, привязать ее ни к одной археологической культуре не удавалось. Разброс мнений среди археологов был огромным: кто-то оценивал ее возраст в тысячу лет, кто-то в пять тысяч, кто-то и вовсе считал подделкой.
Лишь в 1997 году скульптуру впервые датировали научным методом. В лабораториях московского Геологического института РАН и петербургского Института истории материальной культуры РАН были проведены независимые экспертизы по радиоуглеродному определению возраста идола. Обе они показали, что идол намного древнее самых смелых оценок — ему примерно десять с половиной тысяч лет.
Многие в научном мире встретили эту оценку скептически. Больших статуй такого возраста не найдено даже у самых продвинутых цивилизаций древности. Есть лишь один аналог. Считается, что девять с половиной тысяч лет назад «передовым отрядом прогресса» были жители холмистых склонов Анатолии, в те времена как раз изобретавшие земледелие и скотоводство и построившие первое известное нам подобие храма (конечно, не считая пещер) — в знаменитом Гебекли-Тепе каменные колонны как будто имеют головы, а еще на них вырезаны животные, и птицы. Но это всё! До первых государств в Месопотамии и Египте еще четыре тысячелетия, древнейшие дошедшие до нас монументальные скульптуры связаны с ними. А тут какие-то дикие охотники из бескрайних северных лесов…
В 2014 году образцы древесины идола забрали на новую проверку, в Германию — в Центр археометрических исследований Гейдельбергского университета. И действительно, специалисты пересмотрели возраст истукана — он оказался еще на две тысячи лет старше. Исследователи выяснили, что идол был изготовлен из свежесрубленного дерева (это важно, ведь радиоуглеродный анализ показывает возраст древесины, а не узоров) примерно одиннадцать тысяч шестьсот лет назад. Возраст невероятный — речь идет о временах, когда ледниковый период едва закончился, тундру стал сменять лес, привычный нам климат только начал устанавливаться, а вокруг бродили остатки мамонтовой фауны, теряющие свою среду обитания и теснимые охотниками.
Рассказывает Светлана Савченко, хранительница Шигирской коллекции, старший научный сотрудник музея и одна из главных авторов всех современных исследований идола:
— На территории Шигирского торфяника в те времена была система из трех озер, соединенных речными протоками. В это время по озерным котловинам и речным долинам уже сформировались леса, там фауна была уже лесной. Основной объект охоты живших здесь людей начиная с периода одиннадцать тысяч пятьсот — одиннадцать тысяч шестьсот лет тому назад — лось, на втором месте бобр — они ели мясо бобров. Встречались еще и реликты из прошлого — гигантские олени, это такие представители мамонтовой фауны, на несколько тысяч лет пережившие мамонтов. Кинжалы из их рогов есть в Шигирской коллекции.
Но, к сожалению, у нас нет никаких антропологических данных о создателях идола. Есть отдельные человеческие кости (их генетический анализ пока не проводился), но они на пару тысячелетий моложе, а ведь население может полностью смениться и за сто лет.
Древо познания
Исследование, проведенное археологами Михаилом Жилиным, Светланой Савченко и их немецкими коллегами археологом Томасом Тербергером и дендрологом Карлом-Уве Хойсснером, прояснило и много других деталей из биографии идола. Древние мастера обрабатывали 159-летнюю свежесрубленную лиственницу шлифованными каменными стамесками и теслами, а зрачки вырезались, по предположению исследователей, инструментом, изготовленным из нижней челюсти бобра. Идол стоял вертикально, причем не касаясь земли — вероятнее всего, на камне. Скорее всего, скульптура стояла на берегу, поскольку быстро попала в воду — это подтверждается отсутствием следов гниения на ее поверхности. Идол плавал какое-то время — не больше года, а потом затонул.
Светлана Савченко поясняет:
— Не обязательно его кто-то скинул в воду специально. Возможно, просто подул сильный ветер — у нас ветер деревья, бывает, с корнем выворачивает. За идолом присматривал, скорее всего, кто-то вроде шамана, может, с ним жила еще пара помощников — но три человека поднять тяжеленного пятиметрового идола из озера просто физически не смогли бы.
По итогам исследований 2014 года на скульптуре было выделено восемь персонажей. Некоторые выполнены в «скелетном», или «рентгеновском», стиле, но каждый обладает индивидуальностью. Раскрытый рот идола словно говорит с нами, и другие персонажи явно что-то рассказывают. Но что? Если это изображения духов, населявших окружающий человека мир, то вертикальная постановка фигур может говорить о какой-то их иерархии, возможно даже о Верхнем, Среднем и Нижнем мирах, но такие представления обычно фиксируются позже, когда в обществе усиливаются расслоение и иерархия.
Светлана Савченко среди изображений на Шигирском идоле выделила персонажей, олицетворяющих водную и небесную стихии, женское и мужское начала, мир растений и мир животных — и предположила, что здесь передана картина сотворения мира. Тогда вертикальное расположение фигур может отражать последовательность событий.
А может быть, в изображениях панно выражены представления, связанные с культом первопредка, зародившиеся еще в палеолите. Первопредком или тотемом могли быть животное, птица, растение, гора, солнце.
— Какой смысл вкладывали в фигуры создатели идолов — это всегда только гипотезы, которые мы выдвигаем исходя из контекста, а он скуден, — объясняет Светлана Савченко. — В этих изображениях есть сходство с некоторыми местными находками уже раннего железного века, это такие люди-животные, люди-птицы, люди-растения — охотники-собиратели ведь понимали, что обязаны своей жизнью животным и растениям. Поэтому те и становились покровителями родов или племен. Представления о таких тотемах, духах-первопредках, восходят еще к палеолиту, древнейшему периоду истории человечества, от которого нам остались, например, рисунки на стенах пещер.
Кстати, изображения на идоле перекликаются с изображениями в знаменитой Игнатьевской пещере, наскальные рисунки в которой датируют как выполненные от шести до восьми тысяч лет назад. Археолог Валерий Трофимович Петрин, открыватель этой пещеры, считал, что ее верхний зал — это святилище, связанное с обрядами инициации. В этот зал можно попасть двумя лазами. Это так называемые шкуродеры, то есть по ним приходится ползти. Человек проползал по одному лазу, видел изображения своих первопредков, ему что-то рассказывали, приобщали к знаниям. И он выползал через второй лаз верхнего зала, переродившись в полноценного члена племени.
И мне кажется, что примерно такую же функцию могло выполнять святилище, где стоял Шигирский идол, — оно было связано с обрядами инициации. Сюда могли приводить юношей, чтобы они, выдержав испытания, доказали, что достойны быть взрослыми людьми, полноценными членами племени. Их подводили к идолу и показывали, как возник мир и откуда пошел их род, — приобщали к тайным знаниям.
Рот идола открыт неспроста — это символ трансляции, передачи каких-то знаний и представлений. Не знаю, кричит идол, говорит или поет, но ясно, что он что-то хочет передать людям.
А теперь — сенсация!
В 2021 году Жилин, Савченко и Тербергер опубликовали еще одну научную работу о Шигирском идоле — ученые рассматривали находку в контексте других творений людей каменного века, делая вывод, что у древних охотников было развитое символическое искусство, способное выразить их представления о происхождении и устройстве мира. Даже единственный известный аналог, комплекс Гебекли-Тепе, созданный первыми земледельцами, не отличается таким сложным символизмом, да и по возрасту он младше. Шигирский идол — это еще и первое большое произведение «нового искусства», в котором происходит переход от натурализма (реалистичных изображений животных) к абстракциям, символическим формам изображения мироздания.
Даже такая важная работа о началах цивилизации, скорее всего, осталась бы незамеченной широкой общественностью, если бы не Франц Лидз, журналист The New York Times, опубликовавший в марте большую статью, в которой он объявил, что идол радикально меняет наши представления о доисторической эпохе, что отношение научного мира к древним охотникам — это колониализм, и наконец, что, по новым данным идолу двенадцать с половиной тысяч лет, то есть он был создан еще до окончания холодов ледникового периода, чуть ли не в эпоху мамонтов и пещерной живописи.
Громкие заголовки сработали: новости об идоле стали обходить мировую и российскую прессу. Казалось бы, можно только порадоваться, что западные ученые обратили внимание на сибирских охотников и перестали считать Европу и Малую Азию пупом земли.
Но Светлана Савченко протестует: сенсация дутая, датировка идола никак не изменилась, как и представления российских археологов о древних охотниках.
— Давайте я расскажу, как возникла эта дата. Дело в том, что, когда мы датировали идола в 2014 году, мы получили сразу семь дат, с большим разбросом — от восьми тысяч до двенадцати с половиной тысяч лет — даты, названной в The New York Times. В наших научных статьях эти семь дат не раз публиковались, как и анализ причин, по которым так получилось. Две пробы, где получалось, что идолу восемь тысяч лет, мы отбросили — они были взяты в местах, близких к поверхности идола, а образец хорошо очистить не удалось. Мы считаем, что они “омоложены” за счет того, что туда проникли консерванты 1997 года — реставраторы пропитывали ими идола сверху, потому что поверхность начала осыпаться.
Остается еще пять проб: три укладываются в интервал одиннадцать тысяч — одиннадцать тысяч шестьсот лет, и еще две даты: одна — двенадцать тысяч лет и самая крайняя — двенадцать с половиной тысяч лет. Эти две крайние даты мы тоже откинули — на основании пыльцевого спектра, данных о пыльце растений. Она рассказывает, когда закончился последний холодный период и начинается торфообразование. Если бы идол был древнее одиннадцати тысяч шестисот лет, он лежал бы в глинах, а не в торфе. Тогда только начиналась смена открытых пространств, степей, по которым еще недавно бродили мамонты и гигантские носороги, лесами, без которых торф не образуется. А у идола во всех трещинках только торфянистые отложения, нет даже озерного донного песочка. Получается, когда он поплавал недолго по озеру и затонул, то уже лег на прослойку торфа. Поэтому в итоге мы и написали, что наиболее вероятный возраст идола — от одиннадцати тысяч до одиннадцати тысяч шестисот лет. Мы все это подробно описали в двух последних научных статьях, а корреспондент The New York Times выставил дело так, будто в новой работе мы открыли, что статуе двенадцать с половиной тысяч лет, — создал сенсацию на пустом месте. Мы ему писали: «Пожалуйста, исправьте это или объясните читателям, как было на самом деле». Он не отреагировал.
Так был ли колониализм?
Именно в этом году повода для сенсации не было — датировка Шигирского идола не менялась с 2014-го. Но сами исследования российских и немецких коллег очень важны и интересны — кроме Шигирского идола, до наших дней не дошло ни одного резного изделия из дерева времен каменного века.
А если бы дошли — какой была бы для нас картина прошлого? Быть может, «центр цивилизации» сместился бы из Европы куда-нибудь на Урал? Оказывается, каменные инструменты там тоже были самые передовые для своего времени.
— Поверхность идола выравнивали шлифованным каменным теслом. Это важно, потому что более ранние инструменты изготавливались просто: ударами убирались лишние куски камня, пока камень не обретал форму топора, тесла, долота или стамески. А когда научились еще и шлифовать, это был большой шаг вперед — шлифованное лезвие гораздо острее. У нас на Урале шлифованные каменные деревообрабатывающие инструменты появляются рано, на тысячелетия раньше, чем в других местах, — рассказывает Светлана Савченко. — Но не потому, что здесь была какая-то особо продвинутая культура. Всю лесную зону Евразии заселяли такие же охотники, рыболовы, собиратели. А шлифовать у нас стали раньше, потому что не было приличного каменного сырья. Им, бедным, просто деваться некуда было, потому что у нас нет месторождений кремня. А кремень для древнего человека — лучший камень для изготовления различных орудий. И им пришлось приспосабливаться, они нашли осадочные породы зеленоватого цвета, распространенные на Урале. Эти породы довольно легко поддаются шлифовке, в отличие от гораздо более твердого кремня. Но на общем фоне такие технологические прорывы относительны. Например, в Японии шлифованные топоры появлялись еще тридцать тысяч лет назад. Потом забылись, а потом их снова изобрели.
И земледелие возникло не просто так, а потому что деваться некуда было. Человек ведь ленив по натуре. Места, где изобрели земледелие, — это полустепи с пустынными участками, поэтому там очень быстро выбили всех крупных животных, и дичи не осталось. Слава богу, там росло много диких злаков, и люди, наблюдая, поняли, что можно посеять семена и они прорастут. Но не потому, что они такие продвинутые, а, как и в случае со шлифованными топорами, потому что кушать хочется. Человек просто вынужден был приспосабливаться и изобретать, чтобы выжить. А у нас в лесной зоне в это время пищи было много. Необходимости изобретать земледелие просто не было, хватало дичи и другой добычи. Но это не значит, что культура медленнее развивалась. Духовная культура бывает очень сложной и у народов, не знающих цивилизации.
Представление, что духовный мир и культура охотников-собирателей были проще, чем у земледельцев, — это шаблон мышления современного человека. Я, честно скажу, никогда так не считала, это вообще не характерно для российских исследователей. А вот западные коллеги часто, узнав про нашего идола, начинали говорить «цивилизация». Но, конечно, «цивилизация» и «духовная культура» — понятия совершенно разные.
Колониальный хайп и автохтонная прокуратура
Выходит, главный «колониализм» в этой истории не в отношении археологов к охотникам-собирателям и северным народам, а в отношении некоторых западных «борцов с колониализмом» к мнению российских ученых, нежелание выслушать и учесть их взгляд на вещи.
Но все же есть и за что поблагодарить автора статьи в The New York Times — за призыв обратить больше внимания на потрясающие археологические находки с Урала и из Сибири, часто остающиеся столь же невидимыми для западных археологов, как бесчисленные растворившиеся во времени деревянные артефакты.
Этот призыв не менее актуален и для нас: кто бы у нас вспомнил о Шигирском идоле, если бы не статья в западной прессе?
Последний раз о нем вспоминали в том самом 2014-м, когда российские и немецкие ученые извлекли артефакт из стеклянного саркофага с особым режимом температуры и влажности, в котором он стоит в музее, и отпилили от него несколько щепочек, чтобы уточнить возраст. Но шум поднялся тогда не вокруг древности удивительного артефакта, а из-за возбуждения уголовного дело по статье 243 УК РФ («Повреждение объектов культурного наследия… народов России»). К счастью, дело в итоге закрыли.
А история идола еще далека от завершения — ведь есть надежда, что среди сокровищ, которые скрывают уральские торфяники, найдутся и такие, которые смогут пролить на нее новый свет.
