Сможет ли «Талибан»* построить крепкое государство, остановить внутренние конфликты и обезопасить соседей от распространения международного терроризма? Прошел ли «Талибан» религиозный ребрендинг? Можно ли вообще иметь дело с новой афганской властью? Вот основные вопросы дискуссии, которую ведут сейчас российские специалисты. Рассказывает профессор ВШЭ, главный научный сотрудника Института международных исследований МГИМО Андрей Казанцев.
— «Талибан» с середины 1990-х до событий 2001 года, когда он был у власти, показал себя во всей красе. Это было введение совершенно средневековых шариатских порядков с жестокими казнями, с запретом женщинам даже выходить из дома без сопровождения родственников.
Население Афганистана — пуштуны примерно только наполовину. И примерно половина населения — это национальные меньшинства. «Талибан» проводил политику жесточайшего пуштунского национализма. Хотя формально это исламское движение, на деле это больше такой местный вариант ислама, основанный на кодексе пуштунвали. Вали — это судья, пуштун — это национальность. И поэтому другие национальности талибы жестко угнетали.
