Двадцать третье декабря 1991 года. Последний посол СССР Александр Евгеньевич Бовин вручает верительные грамоты президенту Государства Израиль Хаиму Герцогу. Торжества и праздник, но, как потом заметит сам Александр Евгеньевич, «праздник со слезами на глазах». Советскому Союзу оставалось жить несколько дней. Идет церемония, а в воздухе витают два извечных русских вопроса: что делать и кто виноват? Второй отложили: ему была уготована судьба стать главной темой дискуссий как за столами в кабинетах власти, так и за кухонными столами в каждой квартире бывшего Советского Союза. Первый же волновал здесь и сейчас, причем всех: и евреев, и мидовцев. Улыбки на лицах, мудрая ирония в головах, все понимали: рождается новая Россия.
Жить по-новому — это как? Во-первых, с оптимизмом. Во-вторых, можно выйти из здания посольства, прогуляться по Тель-Авиву и уже заметить появление «русской» улицы. Она еще привыкает к городу и стране, но сразу же амбициозно заявляет о своих намерениях: открываются новые газеты, радиостанции, телеканалы, даже собственный театр — «Гешер» («Мост»). При этом всё на русском языке: новые репатрианты еще не успели освоить иврит, как, впрочем, и посол (сразу скажем, что так и не освоит, об этом господин Бовин честно признается в своих мемуарах).
Число жителей «русской улицы» растет быстрыми темпами, едут на Землю Обетованную со всех концов бывшего СССР. Израильские исследователи потом назовут этот переезд Большой алией (возвращение евреев на историческую родину). За девяностые годы прибудет порядка миллиона человек, что составит одну шестую часть всего населения Израиля на начало XXI века.
