Наиболее интересны все же не публичные мероприятия этой встречи, а возможное, согласно утечкам из переговоров, подписание в ближайшее время соглашения о транзите нефти из Казахстана на экспорт через Азербайджан.
Напомним, важнейшую роль в экономике современного Казахстана играет нефтяная промышленность. На экспорт нефти по итогам 2021 года пришлось 23,7 млрд долларов, или чуть более 40% всего казахстанского экспорта. Чуть менее 5% нефтяного экспорта республики идет в Китай, а львиная доля сырья поставляется через систему магистральных нефтепроводов Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), следующую через Россию. При номинальной мощности КТК в 67 млн тонн в год в прошлом году через эту трубопроводную систему было прокачано 60,7 млн, в том числе 53 млн тонн казахстанской нефти (при совокупном экспорте нефти Казахстаном в размере 67,6 млн тонн и добыче в 85,7 млн).
В нынешнем году отгрузки через КТК идут неритмично. В начале года часть терминального оборудования вывел из строя мощный шторм, затем несколько раз работа терминала КТК под Новороссийском останавливалась по требованиям экологических служб, которые рядом наблюдателей толковались как ответ России на ряд недружественных заявлений и действий руководства Казахстана после начала специальной военной операции РФ на Украине (см. «Пролезть между струйками не получится», «Эксперт» № 29 за 2022 год). В августе была приостановлена эксплуатация двух выносных причальных устройств терминала из трех в связи с выявленными водолазами повреждениями. Все это объясняет невероятную активность, которую развивает наш азиатский сосед в поиске альтернативных маршрутов экспорта нефти.
На сегодняшний день о реальной альтернативе КТК в Азербайджане говорить нет смысла хотя бы потому, что Казахстан и Азербайджан разделены Каспийским морем и не связаны ни магистральными нефтепроводами, ни железнодорожными путями. Налажено сообщение между портами Актау и Алят (Баку), но это сущие мелочи по сравнению с экспортными объемами казахстанской нефти. Так, с начала этого года весь казахстанский транзит через порт Баку составил чуть более миллиона тонн. Еще порядка двух миллионов тонн казахстанской нефти идет через Каспий в Махачкалу и далее по трубе снова в Новороссийск, но возможности наращивания объемов здесь тоже ограничены. Третье направление российского транзита — нефтепровод Атырау — Самара и далее либо по трубопроводной системе «Дружба» в Европу либо на Балтику: отгрузки через Усть-Лугу или Приморск. При номинальной мощности трубы до Самары 17 млн тонн фактическая прокачка составляет 11–12 млн, резерв роста порядка 5 млн тонн, то есть менее 10% нормальных годовых объемов, шедших через КТК. А ведь в ближайшие годы Казахстан планирует нарастить добычу с 86 до 103–107 млн тонн, главным образом под экспорт.
Для переброски такого объема нефти потребуется радикально реконструировать портовую инфраструктуру Актау и его строящегося глубоководного дублера на Каспии — порта Курык, создать на Каспии огромную танкерную флотилию (которую нельзя купить и привезти извне, сделанную «под ключ», поскольку Каспий — закрытая акватория). Да и существующие мощности магистральных нефтепроводов Азербайджана (с учетом прокачки своей, азербайджанской, нефти) такие объемы не вывезут.
Собственно, даже из имеющихся утечек видно, что речь идет о довольно скромных объемах: порядка 1,5 млн тонн в год через нефтепровод из Баку до Джейхана (порт в Турции) и 3,5 млн тонн — через нефтепровод до Супсы (порт в Грузии).
Что касается возможности строительства подводного нефтепровода, то здесь вопрос в сроках (когда он мог бы быть завершен) и в политическом окружении. Благодаря подписанной в 2018 году конвенции о правовом статусе Каспийского моря Россия и Иран могут поднять вопрос о независимой экологической экспертизе.
Можно также отметить, что с 2005 года (с перерывами) Казахстан практиковал своп-операции по нефти с Ираном. В этой схеме нефть из Казахстана поступает в иранский порт Нека, откуда направляется на нефтеперерабатывающий завод в северной части страны. Взамен эквивалентное количество иранской нефти отправляется из Персидского залива. Объемы в последние годы составляли не более 5 млн тонн.
Китайский маршрут пока что не пользуется популярностью у казахстанских нефтяников. Так, в 2020 году при мощности 20 млн тонн в год он пропустил всего 12 млн, из которых 10 млн — российский транзит. Учитывая удаленность основных экономических центров Китая от западных границ, едва ли можно считать, что ситуация изменится принципиально.
Таким образом, быстро и дешево найти и задействовать адекватные альтернативы КТК как главному каналу нефтяного экспорта Казахстану не удастся.
