Ослабление курса рубля и рост ключевой ставки в августе 2023 года — события, которые в недавней истории часто приводили к проблемам банковской системы. Но на этот раз все иначе: моделирование последствий этих событий показывает, что банковская система практически не будет затронута ни с точки зрения влияния на рентабельность, ни с точки зрения влияния на достаточность капитала.
В основе этого масштабные изменения в структуре банковских операций, произошедшие за последние несколько лет, особенно с начала 2022 года. Изменения осознанные, направленные на минимизацию трех главных для кредитных институтов типов риска — процентного, валютного и кредитного. Рассмотрим последовательно, как именно это было сделано.
Процентный риск
Рост ключевой ставки часто приводил к снижению чистого процентного дохода, так как обязательства банков имеют более короткий срок, чем активы, а поэтому переоцениваются быстрее: вкладчики могут разорвать договор вклада досрочно и положить деньги на новый, более доходный вклад. Самым ярким примером реализации такого риска стал кризис 2014 года, когда Банк России в декабре поднял ключевую ставку с 9,5 до 17% и в результате реализовался самый масштабный процентный риск в истории российской банковской системы: в 2015 году банковская систем недосчиталась 470 млрд рублей доходов, то есть почти в пять раз больше, чем потеряла по кредитам.
Этот урок был в должной степени осознан — и банки стали менять свой подход к управлению процентным риском, в частности увеличивая долю кредитования по плавающим ставкам. Большим подспорьем в этом отношении стало развитие государственных программ поддержки кредитования, в том числе ипотеки на новостройки, многие из которых привязывают размер субсидий к величине ключевой ставки. Эту же роль в портфелях банков играют ОФЗ с переменным купоном (ОФЗ-ПК).
В результате к середине 2023 года совокупный объем активов по плавающим ставкам и переоценивающихся в течение трех месяцев превысил переоцениваемые обязательства на 10 трлн рублей (см. таблицу). Фактически банковская система сформировала положительную процентную позицию — и мгновенным результатом роста ставки стал рост доходов банковской системы. Реальный эффект будет, конечно, намного меньше, начнет появляться различие между балансовой и поведенческой позицией. Клиенты в ответ на рост ставок увеличивают долю средств на срочных счетах, перекладывают средства на депозиты с более высокими ставками, используют возможность получить одобренные кредиты по старым ставкам.
В итоге можно ожидать, что до конца года доходность банковской системы все же пострадает, но масштабы этого снижения можно оценить как очень небольшую долю от месячной прибыли. То есть в итоге, несмотря на большой размер процентной позиции банков, с учетом поведенческих эффектов процентная позиция была скорее закрытой.
Главная причина того, что банковская система успешно проходит все последние кризисы — и 2020, и 2022 года, это то, что за период с 2013 года были отозваны лицензии почти 1000 банков, многие из которых крайне плохо управлялись
Валютный риск
Снижение курса рубля тоже положительно повлияет на прибыль банков. Еще с 1998 года банки научились не работать с открытой валютной позицией, но в начале 2022-го, с уходом иностранных банков, срочный валютный рынок резко сократился, банки не смогли более закрывать валютную позицию срочными сделками. К этому моменту банки имели больше валютных обязательств, чем кредитов: многие вкладчики, да и компании предпочитали хранить сбережения в валюте, а кредитоваться в рублях.
Однако в начале 2022 года банки столкнулись со значительным оттоком именно валютных пассивов — и очень быстро сформировалось превышение валютных активов над обязательствами. Банки стараются сократить этот разрыв, прежде всего за счет конвертации валютных кредитов в рублевые. Этот процесс идет, но скорее медленно, и его очень трудно координировать с сокращением валютных обязательств (см. график 1).
В случае сохраняющегося превышения валютных активов над обязательствами банковская система получает доход от обесценения рубля. По данным Банка России, за семь месяцев текущего года доходы банковской системы от переоценки составили 446 млрд рублей, или чуть более 22% совокупного чистого финансового результата (см. график 2). Реальная цифра меньше, так как по части валютных активов банки уже создали резервы — и полученная переоценка по таким кредитам уйдет на досоздание резервов.
Тем не менее можно ожидать, что совместное влияние на прибыль эффектов роста ключевой ставки и снижения курса рубля для банков окажется скорее положительным.
Но на этом все не заканчивается. В 2014 году девальвация привела к существенному снижению показателей достаточности капитала банков за счет переоценки валютных кредитов.
Достаточность капитала рассчитывается как отношение размера капитала банка к его активам, взвешенным на различные коэффициенты риска. Поэтому, если размер активов растет, в том числе из-за переоценки, достаточность капитала падает.
И тут мы сталкиваемся еще с одним позитивным последствием тенденций 2022‒2023 годов. За этот период произошла значительная девалютизация операций банков. Доля валютных активов в начале 2022 года была около 20%, сейчас — около 15%. Для сравнения: на конец 2014 года — около 30%. В результате эффект ослабления курса рубля, особенно с учетом не столь уже большого изменения курса, на активы с учетом риска для большинства банков будет невелик — всего порядка 2‒3%.
С другой стороны, многие банки выпускали валютные инструменты капитала (субординированные облигации и депозиты). Эти инструменты также переоцениваются по курсу и дают увеличение капитала, поэтому для таких банков девальвация может даже привести к росту достаточности капитала.
Таким образом, в целом в масштабах банковской системы суммарный эффект девальвации и роста ключевой ставки будет незначительным и точно не станет фактором нестабильности или кризиса.
Кредитный риск
Лучший вклад в стабильность финансовой системы — это качественные системы управления рисками на уровне банков, а не какие-то специальные инструменты поддержки банковской системы в условиях кризиса.
Главная причина того, что мы так хорошо проходим все последние кризисы — и 2020, и 2022 года, — это то, что за период с 2013 года были отозваны лицензии почти тысячи банков, многие из которых крайне плохо управлялись, представляли собой постоянное «слабое звено», которое ломалось при каждом кризисе, — и все должны были спасать банки, не считаясь с издержками для экономики и финансовой стабильности.
На текущем этапе банковская система сама во многом является фактором стабильности, даже несмотря на сильнейшие шоки и санкционные удары, направленные прямо на крупнейшие банки. На банки можно положиться в деле доведения государственной поддержки для пострадавших в кризис секторов экономики.
