Разрыв торговых связей после 2022 года лишь усилил процесс деглобализации, который и так продвигался с начала 2010-х годов и был усилен пандемией, когда оказалось, что долгий путь товара из другой части света может оказаться критичным для потребителей. Финансисты и производители все чаще стали осознавать: ни мир, ни сырьевые рынки не глобальны и единой мировой цены на тот или иной товар не существует. «Для большинства [российских сырьевых] товаров цены не коррелируют с мировыми», ― говорит старший аналитик Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Тарасенко.

Более того, для каждого сорта нефти или угля, а также для каждой точки поставки цена будет своя. Так, в ЦЦИ приводят в пример дисконт Urals к Brent в наших европейских портах, сейчас он составляет 16 долларов, 11,3 из которых дает логистика. А вот сорт ESPO, который идет на восток, торгуется без дисконта. Или взять метанол: год назад цены на него в Томской области едва превышали 14 тыс. рублей за тонну (с НДС), а в Самарской области были более 17 тыс. рублей за тонну, но за последние месяцы поставки резко развернулись на восток, так что стоимость метанола в Самарской области мало изменилась, а в Томской рванула и превысила 19 тыс. рублей за тонну. Такие расхождения есть почти по всем видам нашего сырья.

После 2022 года в нашей стране встал вопрос, какие цены использовать для налоговых и прочих целей. До этого момента Минфин при расчете НДПИ опирался на цену нефти Urals на средиземноморском и роттердамском рынках, вычисляемую западными агентствами Argus и Platt на основе опросов компаний-экспортеров. Но агентства ушли, а средиземноморский и роттердамский рынки для нас перестали существовать. Сейчас Минфин использует для расчета НДПИ и других нефтяных налогов и пошлин механизм «Brent минус дисконт» (подробнее см. «Русская нефть никак не отринет доллар», «Эксперт» № 29 за 2023 год). Большие надежды также возлагаются на индикатор от СПбМТСБ ― биржа получает от компаний информацию об экспортных продажах. Но пока этот индикатор не публикуется и не используется для целей налогообложения, в открытом доступе на СПбМТСБ есть только территориальные индексы сырой нефти.

И дело не только в нефти: например, налогообложение угля привязано к котировкам в Австралии, хотя российский коксующийся уголь — это вообще другой товар с другой ценой.

Индекс сырьевых цен от ЦЦИ включает в себя не только нефть (Urals и ESPO), но и другие товары: газ, уголь, нефтепродукты, пшеницу, подсолнечное масло, метанол и удобрения, всего около двух третей российского экспорта. Возможно, в перспективе добавятся металлы. Цена товара определяется путем опроса компаний-экспортеров об их продажах в моменте, с подтверждением со стороны покупателей (так же работали Argus и Platt). Для сравнения: СПбМТСБ получает информацию об экспортных поставках нефти с некоторым лагом от момента заключения сделки.

Новый индикатор нужен не только потому, что и чиновникам, и экономистам, и прессе необходимо знать текущую ситуацию со стоимостью отечественного сырья. Он имеет прикладное значение, прежде всего для макроэкономической аналитики, и в идеале мог бы использоваться Минфином и ЦБ для целей налоговой и бюджетной политики, а также для регулирования курса рубля. Дело в том, что последний зависит от продаж валютной выручки экспортерами ― и среди них не только нефтяники. Цена на нефть может расти, а на остальные товары отечественного экспорта — падать, и это будет означать меньшие потоки продаж валюты, чем можно предположить, опираясь лишь на нефтяные котировки. Так, в ЦЦИ приводят в пример апрель этого года и другие периоды, когда ЦБ, следуя бюджетному правилу, привязанному, в свою очередь, к ценам на нефть, сокращал продажи валюты на рынке, но поскольку в это же время остальной наш сырьевой экспорт, кроме нефти, дешевел, рубль получал двойной удар и слабел сильнее, чем мог бы.

В принципе, индекс сырьевых цен ЦЦИ может с оговорками использоваться для прогнозирования курса рубля, так как позволяет предположить, какой объем валюты экспортеры будут продавать в последующие два месяца. И конечно же, в теории могли бы появиться биржевые фонды, ориентированные на этот индекс как на индикатор стоимости российского сырья.