Спектакль, посвященный Александру Грину, в год, когда внимание театров сфокусировано на текстах Александра Пушкина, это уже из ряда вон выходящее событие. Писатель, безудержный романтизм которого оказался невостребованным в советские тридцатые годы, пережил взлет популярности в военные годы, потом в пятидесятые, и уже настоящий бум в шестидесятые — не в последнюю очередь благодаря удачной экранизации его «Алых парусов» Александром Птушко с невероятно эффектными исполнителями главных ролей: Анастасией Вертинской и Василием Лановым. После выхода фильма в самом начале шестидесятых годов «Алые паруса» затмили все остальные тексты Александра Грина, несмотря на то, что они тоже были востребованы кинематографистами. В советской литературе он так и остался одинок: у него нет ни предшественников, ни последователей. И только в новейшем периоде истории русской литературы у него появились тысячи единомышленников, зачастую никак не связывающие свое творчество с его именем. Авторы, пишущие в жанре фэнтези, могут вдохновляться творчеством Джоан Роулинг, Джона Толкину или Стефани Майер. Но в подсознания за образами, созданными этим авторами, все равно развеваются алые паруса.
В «Человеке летающем» режиссер и автор инсценировки Екатерина Гранитова игнорирует самый известный текст Александра Грина. Для нее достижения писателя не ограничивается созданием образа Артура Грея — эротической грезы женщин Советского Союза. По удивительному совпадению его однофамилец Кристиан Грея, созданный литературным талантом Э.Л. Джеймс, в начале XXI века стал эротической грезой женщин уже всего мира. Екатерина Гранитова захвачена образом человека, неподвластного закону земного притяжения. Для нее это и есть Александр Грин. И если в мире физическом, он как и все ему подчинялся, то в своем воображении он выходил из под его власти. И чем труднее становилась его жизнь в материальном мире, тем сильнее он от него отрывался. Поразительно то, с какой легкостью он создавал эти миры, с какой подробностью описывал, и насколько естественно в них существовал.
Спектакль «Человек летающий» идет в очень маленьком по театральным масштабу зале. Он рассчитан меньше чем сорок мест. Зрители располагаются по обе стороны небольшого пространства, в котором два актера и музыкант разыгрывают театральное представление. Они постоянно находятся в фокусе внимания зрителей, которые могут без труда наблюдать каждое движение мимических мышц на их лицах. Екатерина Гранитова и художник спектакля предпринимают сверхусилия, чтобы заполнить непрерывным действием все пространство сцены. Как и герой ее спектакля, режиссер, кажется, обладает почти безграничным воображением, с легкостью перемещая актеров из одного временного или географического пространства в другое. «Человек летающий» — почти непрерывный аттракцион по созданию театральных образов минимальными выразительными средствами. Актеры спектакля: Дарья Семенова и Александр Гришин удивительно пластичны. Они играют нескольких персонажей, почти моментально перевоплощаясь то в один образ, то в другой, успевая при этом преображать игровое пространство.
Судьба писателя Александра Грина состоит из череды тюрем, ссылок, мобилизации в Красную Армию, болезней, алкоголизма, безденежья и любящих женщин. Его жены: первая и вторая переписываются друг с другом. Первая шлет в голодные годы посылки с продуктами. Почти вся жизнь писателя — борьба за выживание. В финале вместо награды за литературные труды — отчуждение литературного сообщества и мучительная болезнь, сведшая в могилу. Несчастий в его жизни так много, что трудно себе представить как несмотря на них он смог написать так много и так талантливо. Откуда у него брались на это силы? Что им двигало? Спектакль не дает примах ответов на эти вопросы. Вместо них зритель видит как на его глазах перешивается мир реальный со всеми его бесконечными испытаниями на прочность и мир фэнтезийный, в котором человек может существовать почти так же, как в мире реальном. Скорее всего, это и есть ответ. Александр Грин стал точкой пересечения двух миров: в одном из них он голодал и спивался, в другом взлетал над землей как угодно высоко, не зная никаких преград. И эти два мира не только в нем уживались, но и по каким-то неизвестным причинам не могли друг без друга существовать.
