Меня всегда интересовало: а как и на основе чего определяется, что в этом году трендом будет, условно, «мексиканская пицца с каджунским перцем»? Я еще понимаю, когда австрийский флейвор-хаус демонстрирует продуктовую инновацию в напитках, которая заключается в том, что можно использовать на 17% меньше сокового концентрата при производстве. Тут понятная история: рост костов по всему миру, а еще много сообщений, что плантаций тех же апельсинов становится все меньше, там их некая бактерия поедает, называется greening decease, или HLB — Huanlongbing. Это неприятная вещь, «озеленение цитрусовых», которое превращает красивые плодоносящие деревья в уродливых неплодоносящих монстриков, типа того, что получился из актрисы Деми Мур в фильме «Субстанция». Как вы понимаете, цены это не озонирует и они растут. А в ответ австрийские флейвористические кудесники придумывают, как тратить на 17% меньше сокового концентрата.
Возвращаясь к флейвористическим трендам и откуда они берутся: однажды я выступал на большой выставке, и передо мной выступала гражданка из французского агентства, которое определяет тренды, но не в еде, а в моде. Типа как Pantone заявляет, что цветовой тренд на 2025 год — это «мокка-мусс», такой кофейный цвет. А эти ребята, в свою очередь, определяют тренд в моде, и все потом послушно ему следуют (но это, как говорится, не точно). Дизайнеры, модные дома и миллиарды фабрик, заполненных белково-углеродными трудолюбивыми пчелками (их пока не очень-то заменяют роботами), — все послушно начинают делать линейки одежды в соответствии с объявленными трендами.
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.