С первых дней керченской аварии начался мозговой штурм: в органы власти и во Всероссийское общество защиты природы поступают различные предложения по технологиям сбора и утилизации мазута от десятков предприятий и научных институтов. Дело в том, что случившееся стало первым в истории эпизодом разлива тяжелого топливного мазута в море и собирать его быстро и правильно пока не умеют. Он не только стелется пленкой по поверхности воды, как другие нефтепродукты, но при снижении температуры дрейфует в виде комков разного калибра в толще воды, которая выносит его на берег. Поэтому технологии для его сбора требуются комплексные. И некоторые из них уже успешно испытывают сейчас в акватории наиболее «хлебнувших» мазута Анапы и Крыма.

С первых дней чрезвычайной ситуации на берегу отчаянно трудились и по сей день трудятся порядка 3500 волонтеров из 35 регионов страны — такой гражданской активности не видели прежде даже самые бывалые активисты-экологи. Для местных властей же это будет хорошим уроком: как выяснилось, суета с годовыми отчетами и новогодние праздники не позволили им вовремя оценить масштаб бедствия и сразу затребовать статус ЧС федерального уровня, чтобы получить средства на быстрое устранение течи мазута из судов, а также локализовать его в местах первых сбросов сорбентами. По словам ученых и представителей МЧС, это позволило бы за недели разделаться с мазутом на площади в 15 раз меньшей, чем сейчас. И площадь будет увеличиваться из-за продолжающегося распространения нефтепродукта.

Несколько дней назад президент Владимир Путин возмутился тем, что мазут не начали, как положено, убирать сразу же после разлива, и поручил премьер-министру Михаилу Мишустину возглавить процесс устранения последствий аварии. Глава правительства создал на прошлой неделе комиссию из нескольких министерств и ведомств, и дело закрутилось в надлежащих масштабах: из затонувших судов начинают откачивать мазут и готовятся вскоре поднимать их на берег, попутно наращивая масштабы сбора и абсорбции мазута в воде и на берегу, а также его утилизации. Эксперты считают, что если при этом будут правильно подобраны технологии и соблюдены взятые сейчас высокие темпы устранения последствий аварии, то есть шанс, что она не перерастет в экологическую и урбанистическую катастрофу.

Крушение неясного масштаба

Следственный комитет предъявил капитанам судов Василию Смирнову и Леониду Волегову обвинение в нарушении правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, за что им может грозить до пяти лет лишения свободы. Владельцы судов и грузов пока не привлечены к ответственности, но известно, что их уже опрашивали следователи. Танкер «Волгонефть-239» принадлежит компании ЗАО «Волготранснефть», второе судно — компании «Кама Шиппинг». Обе занимаются куплей-продажей и перевозкой небольших партий нефтепродуктов и принадлежат частным лицам. «Волгонефть-212» был построен в 1969 году, «Волгонефть-239» — в 1973-м. Оба несколько лет назад были переделаны и укорочены до стандартов «река — море». По данным Ространснадзора, корабли находились в Керченском проливе в нарушение сезонных ограничений, то есть возможно, что в такое время года шторм заведомо мог быть для них губительным.

Источники «Монокля», хорошо знакомые с морской логистикой в Азовско-Черноморском бассейне, на условиях анонимности выдвинули еще одну версию развития керченской драмы, которая нам кажется наиболее правдоподобной. Танкеры с мазутом следовали в рейдовый перегрузочный район (РПР) «Таманский». Это уже довольно глубоководный участок Черного моря, в южном устье Керченского пролива, в 30 километрах юго-западнее порта Кавказ (но акватория РПР находится в юрисдикции порта Кавказ, и любые операции здесь производятся с разрешения капитана порта) для перегрузки мазута на танкер-накопитель (см. карту).

Рейдовая перевалка наливных (нефть, нефтепродукты) и насыпных (прежде всего зерна) грузов активно работает здесь с конца 1990-х годов, несмотря на очевидные экологические риски и периодически случающиеся инциденты (четыре танкера затонули здесь во время шторма в ноябре 2007 года). В прошлом году из-за хорошей погоды навигация в Азово-Донском бассейне была продлена на больший срок, чем обычно, — до 10 декабря.

К этому моменту 212-й и 239-й могли уже покинуть порт Кавказ и попытаться успеть разгрузиться в РПР. Было ли у капитанов танкеров явное или молчаливое согласие капитана порта Кавказ на свою авантюру или они действовали на свой страх и риск, разберется следствие. Но марш-бросок на глубоководный рейд в пятибалльный шторм закончился плачевно: «Волгонефть-239» выбросило на мель у мыса Панагия на таманской стороне пролива, «Волгонефти-212» повезло меньше: корпус судна разломился надвое, и оно затонуло в восьми километрах от мыса Такиль Керченского полуострова.

Всего потерпевшие крушение танкеры перевозили 9200 тонн мазута. В море, по оценкам, оказалось около 4500 тонн. Уже в течение первой недели после аварии были обнаружены сотни погибших из-за разлива мазута птиц (сейчас счет идет на тысячи), 10 азовских дельфинов с признаками отравления, сейчас таких нашли уже свыше 50.

Уже в первый день аварии в ликвидации последствий разлива мазута было задействовано 433 человека и 65 единиц техники — как МЧС, так и Морспасслужбы, муниципалитета и местных предприятий. Но этих сил оказалось недостаточно для замедления распространения мазута на берегу, не говоря уже о глубинной воде, куда тогда еще никто не заглядывал. «В таких ситуациях логично сразу локализовать источник загрязнения — установить защитные боны вокруг судов, начать откачивать оставшийся мазут для предотвращения новых протеканий, которые в итоге случились 10 января, — говорит научный руководитель Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян. — Но силами местных МЧС сделать это нереально, для этого нужна серьезная техника и специалисты».

Понимая масштабы возможных последствий, глава МЧС Александр Куренков принял волевое решение ввести чрезвычайную ситуацию федерального уровня в Краснодарском крае 26 декабря, то есть спустя 11 дней после аварии. Но и при этом единый федеральный штаб ликвидации последствий разлива по распоряжению президента заработал только 12 января. И ситуация резко изменилась.

Так, уже на прошлой неделе в Керченском проливе началась активная подготовка к откачке мазута из сидящего на мели танкера «Волгонефть-239». «Вчера приступили к строительству подъездной дороги к танкеру. Работы велись всю эту ночь и уже сегодня были завершены. Это позволит тяжелой технике подъезжать к корме и буквально вычерпывать нефтепродукты из моря», — написал губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев в своем телеграм-канале. А начальник службы гражданской защиты Управления по обеспечению пожарной безопасности, ЧС и ГО Краснодарского края Игорь Виноградов добавил, что в настоящее время дорогу уже продлили до кормы танкера для удобства извлечения оставшегося мазута.

Специалисты также приступили к строительству марины протяженностью 400 метров вокруг танкера для сдерживания распространения мазута. Марина также будет использоваться как дорога для подъезда техники к самому танкеру. А часть другого затонувшего судна, «Волгонефть-212», сейчас изучают водолазы, чтобы понять, сколько из него дополнительно вытекает мазута и каков диаметр распространения мазутных «лепешек» на дне и гранул в толще воды.

«Это, безусловно, обнадеживает! — говорит экоблогер и гидрогеолог Георгий Каваносян. — Вот только делать это надо было сразу после крушения судов. Мы с первых дней говорили, что если не локализовать как можно быстрее очаги выброса мазута, то он выйдет на берега Анапы, а по воде распространится до Крыма и Азовского моря, что и произошло». В самом деле, если, по данным МЧС, на шестой день после аварии в Керченском проливе были загрязнены 54 км береговой линии в Краснодарском крае и 15 км в Крыму, то сейчас только очистительные работы ведутся на линии около 800 км — и это не предел. Поверхностный мазут в виде пятен уже дошел до Сочи и достиг акватории Азовского моря, внутренний водный еще в начале января оказался на берегах Крыма, где теперь также развернута операция по очистке берегов.

«Так получилось, что в конце года денег в местном и региональном бюджетах осталось мало, поэтому на местном уровне смогли в первые дни аварии организовать только косметические меры по очистке берега. А заградительные боны и другие защитные сооружения для блокировки мазута вокруг судов установить не могли, — говорит Георгий Каваносян. — Даже проживание волонтеров, обеспечение их инвентарем и прочее делалось из неких оперативно создаваемых внебюджетных фондов. Мы поэтому били в колокола, писали петиции, чтобы ситуацию не замалчивали, а вывели на федеральный уровень. Но у чиновников потом начались новогодние каникулы… И все-таки мы вместе достучались до самого верха!»

По словам президента Общенационального союза индустрии гостеприимства Алексея Волкова, который участвовал в устранении розлива мазута в Керченском проливе в 2007 году, неудивительно, что затягивание решений насторожило президента. «Все решения по недопущению мазута до берега, его сбору в воде возле очагов прорыва и откачке остатков из затонувших танкеров должны были быть приняты еще 16‒17 декабря, — говорит эксперт.

Похожее было в Галисии

Из аналогий трагедии 15 декабря в Керченском проливе вспоминается катастрофа 2002 года, когда у берегов испанской Галисии потерпел крушение во время шторма и раскололся пополам танкер «Престиж».

В результате катастрофы в Средиземное море вылились десятки тысяч тонн нефти, высокосернистого и топочного мазута. В последующие годы в этом регионе проводилось много исследований влияния этих загрязнений на окружающую среду. Доказано, что наиболее жесткие эффекты проявились в первый год после ЧП. Прямыми жертвами тогда стали птицы — погибло 115 тыс. особей. Они умирали даже без прямого попадания загрязняющих веществ в организм — от переохлаждения (покрытые нефтью бакланы не имеют возможности расправить крылья, чтобы высушить их), скованности движений в воде (налет лишает их прежней маневренности при добыче пищи и спасении от хищников).

Пострадали также кораллы, двустворчатые моллюски, десятиногие ракообразные и иглокожие. На шесть месяцев был введен запрет на вылов рыбы.

Отдельно испанские исследователи изучали воздействие содержащихся в мазуте острых по токсичности полициклических ароматических углеводородов (ПАУ) на планктон — критически важную часть морской экосистемы. Выяснилось, что фоновое петрогенное заражение присутствовало, но везде, кроме одного района, оно не было связано с конкретным кораблекрушением. Конечно, ряд факторов вроде северных ветров весной–летом 2003 года и сама по себе тяжелая природа топлива, с трудом растворяемого в морской воде, вкупе с большой изменчивостью планктонных циклов могли скрывать серьезное накопление ПАУ в морских организмах. Но в целом их концентрация указывала на хроническое загрязнение еще до крушения «Престижа».

Что же касается влияния разлива топлива на здоровье человека, то доказан рост заболеваемости болезнями легких у людей, которые с самого начала работали на «первой линии обороны» черных приливов.

Восстановление экосистемы заняло меньше года. По данным ученых Испанского института океанографии, если сразу после попадания нефти и мазута в море средняя концентрация ароматических углеводородов в пробах, взятых на всех глубинах, составляла 14,5 мкг/л, в отдельных районах доходя почти до 50, то уже в сентябре 2003-го среднее значения концентраций опустилось до 0,23, что, скорее всего, соответствует фоновым уровням для региона.

Общий ущерб той катастрофы оценивается в 4 млрд евро, над устранением последствий работали около 300 тыс. волонтеров. На экономическую реабилитацию Галисии было выделено 12,5 млрд евро — это инвестиции на восстановление побережья, программы стимулирования и развития сельских районов, в том числе льготные кредиты под нулевой или очень низкий процент для восстановления пострадавших объектов. В 2004 году пляжи региона уже имели больше голубых фишек, чем до крушения «Престижа».

Поднять необъятное

Наиболее технологически сложная задача сейчас в Черном море — предотвратить течь мазута, который вторично вытекал из судов 10 января, что способствовало распространению мазутного ореола на 300 метров и в Азовском море. Затем Морспасслужбе предстоит поднять суда на берег. «Части затонувшего танкера “Волгонефть-212” могут поднять на поддонах, которые вытолкнут его на поверхность, — говорит доцент Российского государственного университета нефти и газа им. И. М. Губкина Сергей Остах. — Но сначала надо откачать оставшийся мазут, перед этим прогрев его специальными, например термовакуумными, системами. Для этого потребуется специальная группировка подъемных и поддерживающих процесс судов. Понадобятся также обонивание места операции и поплавки, чтобы переместить судно в безопасное место, где уже можно будет начать откачивать из него мазут. И только потом начать его распиливать и поднимать с помощью плавучих и наземных кранов».

Со вторым судном, «Волгонефть-239», которое сидит на мели, немного проще, поэтому подготовка к откачке мазута из него уже началась. «Схема по удалению мазута с “Волгонефти-239” разбита на несколько этапов, — рассказал руководитель Морспасслужбы Виктор Чернов. — В первую очередь нужно убрать мазут с кормовой части. Это необходимо сделать, чтобы зимние штормы не разбили и не повредили ее, чтобы предотвратить возможный выход мазута. Вокруг кормовой части ранее установили боновое заграждение, ведется наблюдение за тем, чтобы не было выходов нефтепродуктов. В настоящий момент выхода мазута нет». По словам Чернова, как только позволит погода, члены экипажа совместно со спасателями и представителями правоохранительных органов пройдут на аварийный борт, чтобы убедиться, что судовые системы работают исправно. «Если это будет не так, у нас хватает знаний, сил и техники, чтобы их привести в порядок. В первую очередь штатную судовую систему подогрева, — говорит Виктор Чернов. — Далее на судно будет завезено порядка 20 тонн дизтоплива, пресная вода. Реанимируем штатную судовую систему подогрева, запустим судовые механизмы вместе с членами экипажа. До пяти суток должны разогревать мазут до рабочих температур — порядка 45 градусов. Это нужно, чтобы судовыми насосами перекачать его на судно, которое будут принимать мазут». Затем предстоит сложная операция по перекачке мазута на мелководье.

Парад спасительных технологий

Сергей Остах участвовал в подборе технологий и их применении при ликвидации последствий аварии в Керченском проливе в 2007 году, когда в районе порта Тамань потерпели крушение и аварии 13 судов класса «река — море». В результате затонуло четыре судна, еще шесть были сорваны с якорей и сели на мель, а также произошел разлом нефтеналивного танкера «Волгонефть-139», в результате чего в Азовское море вылилось около 2000 тонн мазута. Но тогда разлился так называемый легкий мазут, его собирали с поверхности воды известным способом — бонами и поплавками с сорбентами и специальными сетями. «Пролитый сейчас мазут марки М-100 — смолянистый и содержит токсические полиароматические соединения, застывает при температуре 25 градусов, — говорит Сергей Остах. — Поэтому он сначала растекается пятном по поверхности воды, потом застывает и разными фракциями наполняет толщу воды, откуда его выносит на берег, часть оседает на дне. Поэтому и технологии сбора должны быть комплексные».

Именно такие комплексные решения легли в основу аналитической записки, которую Всероссийское общество охраны природы вскоре представит в правительство. «Суть записки в том, что какой-то одной технологии какой-то не существует, поскольку этот мазут специфический, — говорит Виктор Данилов-Данильян. — Нужен комплекс решений и технологические линии для этих решений на разных этапах. Это касается и сбора его комков и мелких фракций с поверхности воды, а также в толще, когда в воду опускаются боны с биосорбентами или с минеральными сорбентами. Важны также новые технологии сбора остатков мазута на берегу и их переработка разными способами для разных целей — от строительных до сельскохозяйственных». Записка составлена на основе предложений более чем от 40 предприятий и научных организаций.

В первые дни спасательные службы и волонтеры использовали исключительно подручные средства: собирали куски мазута в мешки кто лопатами, а кто и руками. «Мы работали по два-три часа в день, поскольку иначе было просто невозможно постоянно выдерживать запах нефти, некоторым часто становилось плохо, а медпункты в первые дни еще развернуты не были, — рассказывает волонтер со стажем Валерия Залуцкая. — Потом пошли другие фракции — суховатые и мелкие. От них запаха меньше, но собирать труднее — они проникают в песок на 50‒70 сантиметров слоеным пирогом. Получается, один слой надо оставить, другой сгрести, не все выдерживают».

Собранный песок и гальку поначалу вывозили на полигоны, которые быстро заполнились. Тогда губернатор Краснодарского края предложил не вывозить песок, а хотя бы часть его просеивать и оставлять на пляже. «Тогда волонтеров стали вооружать помывочными сетками разного калибра, вплоть до дуршлагов», — говорит Залуцкая.

Вывоз знаменитого золотого песка с пляжей Анапы был ошибкой, — считает руководитель группы проектов развития Сколтеха и участник Центра коллективного пользования «Фаблаб и Мастерская» Владимир Каляев. «Его могли вывозить из-за неточно указанных критериев по определению степени загрязненности песка на береговой линии. Дальше береговой линии песок с пляжей вывозить нельзя, это обеднит пляжи, — полагает он. — Надо применять более щадящие техники: просеивание и отмывку, щадящую термообработку, обработку бактериями или химическими составами. Сейчас же с пляжей вывозится песчано-мазутная смесь, где содержание загрязнения уже менее одного процента». Владимир Каляев сам создал здесь импровизированное «сито» в виде тележки из супермаркета, которое пришлось по душе волонтерам из-за легкости просеивания.

Но известность Владимир Каляев получил благодаря изобретенной им сетке, которой сейчас волонтеры успешно собирают мазут как с берега, так и с поверхности воды возле него. Спасатели уже установили более 550 метров таких защитных сетей на пляжах Анапы, а планируется растянуть их на 25 километров. На вбитые вдоль берега колья цепляют скрутку из сетки 55% плотности, а параллельно натягивают другую сеть для защиты первой от волн. Такая сеть позволяет при шторме сдерживать мазутные гранулы, и она пригодна для многократного использования. «Это полимерная сетка разных калибров, которую мы создали для укрывания сельхозкультур от града и других катаклизмов и которая очень хорошо показала себя при сборе мазута», — рассказывает Владимир Каляев.

Здесь же он с группой ученых впервые испытал другой способ ловли мазута: «Это наше ноу-хау заключается в использовании полимерных сетей для защиты от солнечного света. Мы размещаем их на берегу с активными волнами. После некоторого ожидания мазут сам прилипает к материалу. За время научной работы ученые собрали почти 150 квадратных метров сетей с налипшим на них мазутом», — говорит Владимир Каляев.

Но эту разработку в дело пока пускать нельзя: еще предстоит выбрать организацию, обладающую технологией переработки таких сетей с мазутом, а таковых к ним заявилось уже десять. Ученые из «Фаблаб и Мастерская» также начали эксперимент по сбору мазута из толщи воды. По словам Владимира Каляева, в эксперименте тоже будут применять прорывную технологию.

Обратить вред во благо

Особую технологию утилизации мазута властям предложила и компания «70Тонн», которая единственная в стране занимается промышленным выпуском натуральных, не имеющих аналогов инновационных комплексных биомелиорантов (полезных для растений и животных микроорганизмов) на основе обогащенного глауконита. Это природное неорганическое соединение, имеющее широкий спектр полезных свойств, — его используют в основном как удобрение. Но оказалось, что оно хорошо разлагает мазут. «Мы можем сбрасывать глауконит с кораблей в местах наибольшей концентрации мазута в толще воды, и он адсорбирует его, опустит на дно, и “укроет”, как одеялом, и расщепит со временем на разные составляющие, — рассказывает генеральный компании Андрей Шипкин. — Применима также технология для очистки берега: одна машина рассеивает реагент, другая следом боронит грунт, в котором мазут за считаные дни разлагается».

По данным МЧС, на шестой день после аварии в Керченском проливе были загрязнены 54 км береговой линии в Краснодарском крае и 15 км в Крыму. Сейчас только очистительные работы ведутся на линии около 800 км

По словам Андрея Шипкина, ценность такой технологии в том, что она не требует вывоза грунта с пляжей на и без того уже переполненные полигоны. «Сейчас десятки тяжелых машин курсируют по пляжам и по городу, и уже начал оседать бензопирен, что вредит жителям, — говорит Шипкин. — А мы обладаем также технологией разложения загрязненного нефтепродуктами грунта до удобрений посредством микроорганизмов и минералов».

По оценке Виктора Данилова-Данильяна, такой способ сейчас будет наиболее целесообразен, поскольку еще остаются загрязненными или могут таковыми стать около 500 тыс. тонн прибрежного грунта. «И весь этот грязный массив песка и земли с помощью биотехнологий можно переработать в плодородный грунт. И, как показывает опыт наших инновационных предприятий, такие способы окупаются. А пока утилизация отходов — большое бремя для бюджета», — говорит Виктор Данилов-Данильян.

По словам Андрея Шипкина, они уже на прошлой неделе предложили свое решение правительству и сейчас ждут ответ. «Наши мощности — пять тысяч тонн глауконита в месяц, но мы за месяц-два можем масштабировать производство кратно, поскольку все оборудование у нас законтрактовано, оно все российское. А цена вопроса всего 120 миллионов рублей», — говорит предприниматель.

Сергей Остах считает, что среди предложенных технологий немало прорывных и на первый взгляд вполне эффективных. «Но не все эти технологии обкатаны, сертифицированы, поэтому они не могут быть допущены к ликвидации аварии», — говорит эксперт.

Не упустить время

«Скоро начнутся февральские штормы, и есть риск дальнейшего распространения мазута и удорожания подъема судов, что приведет к необходимости ликвидации последствий аварии другими способами, — говорит Сергей Остах. — Иначе последствия для экосистемы станут в самом деле катастрофическими».

Росприроднадзор только начинает подсчитывать ущерб от аварии судов в Керченском проливе. Пока он исчисляется тысячами пострадавших птиц и растений, в том числе краснокнижных, а также десятками дельфинов. «Это не говоря о большой массе гидробионтов — моллюсков и рыб, популяции которых будут постепенно сокращаться, как было после аварии с разливом мазута 2007 года, — говорит заместитель директора Кавказского заповедника Ольга Пегова. — Массового вымирания не будет, но численность некоторых особей будет сокращаться годами, поскольку нефтепродукты негативно влияют на репродуктивную функцию».

Пока специалисты, исходя из массы разлитого мазута, оценивают ущерб в 4500 тонн. По методике Минприроды ликвидация экологических последствий от такого объема составит свыше 3,5 млрд рублей — это очень грубые подсчеты, в которые входят расходы на очистку воды и берега, а также на работы по восстановлению экосистемы.

И конечно, эти расчеты не предусматривают потерь бизнеса.

«Понятно, что для Анапы будущий курортный сезон будет провален, — говорит Алексей Волков. — Но к следующему году, думаю, пляжи сумеют восстановить. А что касается крупных гостиничных проектов, например “Новая Анапа”, — их инвесторы даже не дрогнули, поскольку все понимают, что это дело временное».

Виктор Данилов-Данильян полагает, что в случае неверных решений при выборе технологий сбора и утилизации мазута негативные последствия могут оказаться куда более долгими. «Мы уже видим, что из-за вывоза грунта на отдельных местах анапского побережья береговая линия продвинулась на 30 метров в сторону суши, — говорит эксперт. — И конечно, чтобы ускорить восстановление угнетенных прибрежных экосистем, все работы по очистке от загрязнений мазутом надо производить как можно более аккуратно, деликатно, стараясь не вредить и без того пострадавшим популяциям растений и животных».