Одновременно золото стало убежищем для резервных активов государств. По данным World Gold Council (WGC), центральные банки по всему миру в 2024 году скупили рекордные 1180 тонн золота, а в первом квартале 2025-го увеличили запасы еще на 244 тонны.

На этом фоне Goldman Sachs, «учитывая повышенные риски рецессии», прогнозирует, что цены достигнут 3700 долларов за унцию к концу этого года и 4000 долларов к середине 2026-го.

Среднемировые AISC (All-in sustaining costs, затраты на добычу) WGC оценивает в 1450 долларов на унцию. «В таких ценовых условиях 98 процентов глобальных золотодобытчиков работают с положительной рентабельностью», — считает аналитик ИК «Велес Капитал» Василий Данилов. «В России производство золота характеризуется еще более низким уровнем издержек, поэтому практически любой проект в нынешней ценовой конъюнктуре будет сверхрентабелен», — полагает эксперт.

Рост затрат

Однако с вводом новых мощностей золотодобытчики не торопятся. Несмотря на то что с начала XXI века добыча золота в России более чем утроилась, в прошлом году объемы существенно не изменились. «Если в предыдущие годы наблюдали достаточно энергичный прирост, то в 2024 году он был на уровне статистической погрешности. По сути, сейчас рост почти остановился, — заключает шеф-редактор журнала “Золото и технологии” Михаил Лесков. — Это стало результатом воздействия и внешних, и внутренних факторов».

Официальные данные по добыче, а также по экспорту и импорту золота не публикуются с 2022 года. По оценке Лескова, в 2024 году Россия произвела около 345 тонн золота. Из них четверть пришлась на крупнейшего российского золотодобытчика компанию «Полюс», которая в 2025 году вообще пообещала снизить добычу на 17% — с 85 до 71 тонны. Как говорится в годовом отчете компании, сокращение добычи обусловлено главным образом снижением содержания золота в руде месторождения Олимпиада (Красноярский край).

Вынужденный переход от менее упорного сырья к более упорному сейчас происходит во всем мире, пояснил «Моноклю» главный специалист лаборатории агитационного выщелачивания и сорбции компании «Полиметалл Инжиниринг» Савелий Каплан. «Менее упорные руды в ряде случаев требуют более простого технологического оборудования и использования более простых технологий, поэтому предприятия с такими ресурсами и технологиями находятся в более выгодном положении, так как их издержки минимальны. Чем более упорное сырье используется, тем более высокотехнологичные методы переработки требуются», — сказал он, отметив также негативное влияние санкций и связанные с ними затруднения с доступом к передовым технологиям и оборудованию.

«Несмотря на взлетевшие цены, у нас и затраты находятся на абсолютно исторических рекордах», — соглашается Михаил Лесков. Тот же «Полюс» в 2025 году прогнозирует рост капитальных затрат более чем на 40% — с 1,257 млрд до 2,2–2,5 млрд долларов. Увеличение издержек «Полюс» объясняет инфляционным давлением, переносом части затрат с 2024 года, реализацией новых проектов (разработка месторождений Сухой Лог и Чертово Корыто в Иркутской области, Чульбаткан в Хабаровском крае), а также развитием действующего производства на Куранахе (Якутия). Общие денежные затраты на добычу единицы продукции (Total Cash Costs, ТСС) «Полюса» в 2025 году вырастут на 28% — с 383 до 525–575 долларов на унцию.

Источники финансирования

Развитие добычи, запуск новых проектов требуют финансирования, однако с доступом к нему сейчас проблемы у всех российских компаний.

«Высокие процентные ставки внутри страны (ключевая ставка ЦБ РФ составляет 21 процент) затрудняют привлечение долгосрочного кредитного ресурса для капиталоемких проектов», — подтверждает президент Международной ассоциации рынков драгоценных, цветных, редкоземельных металлов и драгоценных камней (МАРДУК) Алексей Гаврилов.

Альтернативы рынок тоже не предлагает. Например, полноценное equity finance (метод привлечения капитала путем продажи акций) или долговое финансирование для российских предприятий практически недоступно. «Московская биржа делает все возможное, но, несмотря на все усилия, она одна не может заместить ранее доступное фондирование с Лондонской и Нью-Йоркской бирж», — отмечает Михаил Лесков. В результате компании финансируют проекты из собственных средств, заработанных в последнее время  как раз на росте цены. И это финансирование направлено в основном на оптимизацию действующих производств, редко — на развитие и еще реже на новые стройки. Причина в том, что из-за инерционной отрасли далеко не все золотодобытчики уже смогли компенсировать потери, которые им принес полный шоков 2022 год.

Одновременно компании очень активны в сфере слияний и поглощений. Долгое время пятерка лидеров золотодобычи не менялась, но с 2020 года список игроков постоянно пополняется новыми именами.

«Это, в принципе, тенденция. Крупные компании концентрируются на наиболее крупных своих активах. А малоценные, второстепенные для основного бизнеса активы понемногу продают. Вырученные средства реинвестируются в снижение долговой̆ нагрузки и в финансирование крупных проектов развития, — объясняет Лесков. — Это, в свою очередь, открывает новые возможности для менее крупных добытчиков, а также для новых игроков, ищущих возможности входа в эту перспективную отрасль».

Перемена мест в рейтинге

Благодаря активности в сфере M&A в лидеры отрасли выбилась УГМК, которая в 2022 году купила «Атлас Майнинг» и другие активы холдинга Petropavlovsk после признания виновным в мошенничестве его учредителя Павла Масловского и ухода бывшего менеджмента. Благодаря этим сделкам УГМК стала третьей по объему добычи золота (32,6 тонны) в России по итогам 2024 года.

На втором месте теперь Highland Gold Mining с 33 тоннами. В 2022 году компания приобрела за 340 млн долларов рудники Купол и Двойное на Чукотке и месторождение Чульбаткан в Хабаровском крае у уходящей из России канадской Kinross Gold. Почти сразу после этой сделки Чульбаткан был продан «Полюсу» за 140 млн долларов.

Лидер отрасли «Полюс» в 2024 году продал месторождение Бамское в Амурской области «Атлас Майнингу» и УГМК, месторождение Марокское — группе «Южуралзолото» (ЮГК), Дегдеканское рудное поле в Магаданской области — «Алросе», свой россыпной бизнес компанию «Лензолото» — новому игроку в отрасли группе ОКТО.

Комментируя продажу «Лензолота», генеральный директор «Полюса» Алексей Востоков заявил, что компания намерена сконцентрироваться на развитии проектов по добыче открытым способом, в частности на разработке Сухого Лога. «Лензолото» занимается добычей золота на россыпях в Иркутской области. Известно, что в 2023 году компания произвела 103 тыс. унций золота (около 3 тонн) при TCC 1168 долларов на унцию. Тогда как нынешние ТСС «Полюса» на Олимпиаде, как уже упоминалось, составляют 383 доллара.

Из-за роста цен увеличивается маржа даже у тех проектов, где себестоимость добычи была близка к прежним уровням цен, полагает Алексей Гаврилов из «Мардука». Это приводит к пересмотру перспектив ряда месторождений, ранее отнесенных к категории низкорентабельных или даже убыточных. В первую очередь речь идет о труднодоступных регионах (Якутия, Чукотка) и о месторождениях с более низким содержанием золота в руде. Например, в Магаданской области и на Дальнем Востоке изучаются возможности развития участков, которое ранее откладывалось «до лучших времен», говорит Гаврилов.

Интерес компаний и их инвесторов к разработке новых объектов растет. Магаданская область в 2025 году выставила на аукцион 15 золотоносных участков. По информации на конец апреля, некоторые торги уже состоялись. Речь идет о небольших участках россыпного золота. По информации Алексея Гаврилова, активность на торгах проявляли компании, связанные с Highland Gold, «Атлас Майнингом» и «Полюсом». В Highland Gold и «Полюсе» на запросы «Монокля» не ответили, с «Атлас Майнингом» связаться не удалось.

Например, ручей Двойной с запасами золота на балансе 18 кг был реализован 24 апреля за 44 млн рублей при стартовом платеже 1,906 млн рублей, говорится на сайте NedraDV, публикующем информацию о торгах. Цена явно завышена, отмечает Михаил Лесков, и связано это с дефицитом новых объектов, особенно россыпных.

Подобные аукционы часто проходят по ценам выше спотовых. Ажиотажный спрос объясняется общим исчерпанием ресурсов в России. По данным ЦНИГРИ, в 2024 году на госбалансе числилось всего 9,4% нераспределенных ресурсов. Золото в принципе относится к категории полезных ископаемых, запасы которого недостаточно обеспечены.

Положение могло бы исправить большее вовлечение россыпных запасов. Сейчас Россия на россыпях добывает около 80 тонн золота в год. Но в последние годы объемы добычи россыпного золота неуклонно снижаются. Это происходит из-за дефицита новых разведанных объектов, а также по причине многочисленных пробелов в законодательной базе, ужесточения правил геологоразведки и, в частности, неопределенного статуса техногенных образований, которые до недавнего времени были главным поддерживающим ресурсом для россыпной золотодобычи. Правила Минприроды требуют разведывать техногенные образования как новые месторождения, ставить их запасы на госбаланс и лишь потом приступать к добыче. Это требование невозможно выполнить технически, потому что золото в таких отвалах распределено крайне бессистемно и неравномерно.

«Подобные неоправданные ужесточения могут вести к вынужденному уходу большого числа малых горных компаний в теневой сектор», — сетует Михаил Лесков.

Новые проекты

Помимо проблем с финансированием одним из основных препятствий при реализации крупных золотодобывающих проектов стала потеря доступа к западному оборудованию, под которое изначально планировалась разработка большинства отечественных месторождений, отмечает Василий Данилов из ИК «Велес Капитал». На данный момент крупные российские золотодобытчики решили эту проблему за счет китайских, турецких и индийских поставщиков, однако побочным эффектом стал сдвиг сроков ввода на два-три года вперед, а также рост необходимых инвестиций.

Так, разработка Сухого Лога при его продаже в 2017 году оценивалась Минприроды в 1,7 млрд долларов. В декабре 2024-го «Полюс» оценил CAPEX проекта в 6 млрд долларов. «Полюс» планирует построить на месторождении золотоизвлекательную фабрику (ЗИФ) мощностью 34 млн тонн руды с производством 2,3–2,8 млн унций золота в год (65‒79 тонн). Запуск первой линии фабрики намечен на 2028 год, второй — на 2029-й.

По оценке ИК «Велес Капитал», к 2031 году три крупнейших публичных производителя золота — «Полюс», ЮГК и «Селигдар» — смогут обеспечить около 133 тонн дополнительного металла. «Это увеличит выпуск золота на 40 процентов от текущих уровней и выведет Россию на первое место по объемам добычи в мире», — говорит Василий Данилов.

«Селигдар» сейчас добывает 7,7 тонны золота в год. В 2025-м компания намерена запустить ЗИФ на месторождении Хвойное в Якутии мощностью 2,5 тонны золота в год. Однако по другому проекту в этой республике — освоению месторождения Кючус — пока не готово даже ТЭО. Входящее в «Селигдар» ПАО «Русолово» в апреле прошлого года заявило, что проект окупится только при наличии налоговых льгот, действующих на территориях опережающего развития (ТОР).

Капитальные затраты на освоение Кючуса «Селигдар» оценивал в 40 млрд рублей. После запуска производительность ГОКа должна составить 10 тонн золота в год. «Селигдар» отказался комментировать «Моноклю» свои проекты.

Между тем по мере сохранения высоких цен на золото растет активность в развитии комплексных проектов с добычей̆ золота попутно с цветными металлами, напоминает Михаил Лесков. Например, Русская медная компания (РМК) строит ГОК на Малмыжском месторождении меди в Хабаровском крае. Оператор проекта компания «Амур Минералс» (входит в РМК) является резидентом ТОР «Хабаровск». Проект оценивается в 248 млрд рублей. Попутного золота планируется производить только на этом объекте около 20 тонн в год.

Существенные объемы попутного золота (по данным ГК «Баимская» 16,6 млн унций, или более 516 тонн) содержит чукотское медно-порфировое месторождение Песчанка, на котором идет строительство Баимского ГОКа (о проблемах этого проекта см. «Северный морской путь без потока», «Монокль», № 12 за 2025 год). По мнению Лескова, сроки его реализации сдвигаются, «но развитие идет». Он также напомнил, что на Баимской рудной площади помимо самой Песчанки расположено еще одно месторождение золота и серебра — участок Весенний. Его ресурсная база оценивается более чем в 200 тонн золота.

Спрос на золото

По мнению Алексея Гаврилова, золото из новых проектов ориентируют преимущественно на внутренний рынок, где ликвидность ограниченна, или на страны Азии, Ближнего Востока через более сложные логистические цепочки. «Этот фактор особенно остро сказывается на проектах типа “Сухой Лог,” где начало крупномасштабной добычи требует значительных вложений на старте», — говорит он.

Василий Данилов напоминает, что до 2022 года практически все российское золото уходило в Великобританию, но после введения санкций отечественные золотодобытчики диверсифицировали географическую структуру экспорта. «При этом мы отмечаем, что список стран — покупателей российского металла варьируется год к году», — замечает аналитик.

Так, по итогам 2024 года Россия экспортировала в Армению 85 тонн золота (против 34 тонн в 2023-м), в Гонконг – 58 тонн (против 82 тонн в 2023-м), в Швейцарию – 10 тонн (против 63 тонн в 2023 году). Одним из крупнейших покупателей золота являются также ОАЭ (41 тонна в 2023 году, данных по 2024 году еще нет). «По нашей оценке, на четыре эти страны по итогам прошлого года пришлось не менее 75 процентов золотого экспорта из России. Таким образом, глобальный спрос на российское золото остается высоким и отечественные экспортеры научились гибко управлять зарубежными поставками, оперативно подстраиваясь под быстро меняющиеся геополитические реалии», — говорит Василий Данилов.

Михаил Лесков замечает, что все эти страны являются в основном лишь транзитными пунктами. «Существенная часть металлического золота всего мира оседает в конце концов в Индии и Китае», — уверен эксперт.

Одновременно он отмечает рост спроса на золото на внутреннем рынке России. Точная статистика закрыта, но, по оценке Лескова, объемы потребления в слитках, монетах и изделиях составляют сейчас около 100 тонн (это менее трети от добываемого в стране объема).

Люди в дефиците

Но самой большой головной болью отрасли Михаил Лесков называет дефицит кадров. «Кадров не хватает ни количественно, ни качественно на любом уровне. Это долго накапливающаяся проблема и обратная сторона бума в отрасли, которая с 1998 года выросла в три с половиной раза», — замечает шеф-редактор «Золота и технологий».

Это хорошо заметно и по активности в сети самих компаний. Подпавшие под санкции российские горнопромышленники резко сократили свои публичные высказывания, убрали с сайтов прямые телефоны и контакты пресс-служб, УГМК и вовсе закрыла свой сайт. Тем не менее контакты служб персонала на сайтах, как правило, присутствуют, некоторые размещают там же объявления о найме персонала.

Острым дефицитом стал и ресурс независимого консалтинга и инжиниринга в отрасли. «В девяностые был приток в отрасль консультантов и исследователей, в том числе иностранных. Возникла состязательность, конкуренция идей. Но потом крупные компании переманили существенную часть лучших специалистов различных независимых консалтинговых и инжиниринговых компаний, а также проектных и исследовательских институтов в собственные внутренние инжиниринговые центры, фактически убрав их с рынка и из конкурентной среды. Сейчас независимого консалтинга и инжиниринга в России почти не осталось, из-за чего общий уровень технических решений в отрасли стагнирует. Нельзя сказать, что это не дает строить, но становится все труднее делать это быстро и эффективно», — заключает Михаил Лесков.