Однако в современном мире, где до сих пор все связаны со всеми, проблемы таких крупных игроков, как Штаты или Китай, неминуемо отразятся на экономиках других стран ― а значит, и на нашей.

Первое следствие удушающих долгов ― затухающий рост мирового ВВП и потребления. В этом году рост мирового ВВП предположительно будет самым медленным с 2008 года. Более того, средние темпы роста глобальной экономики в первые семь лет 2020-х годов окажутся минимальными среди всех десятилетий начиная с 1960-х. Это означает, что наш экспорт, в первую очередь сырьевой, останется под давлением. Нефтяным, газовым, угольным, металлургическим игрокам придется активнее разворачиваться в сторону более высоких переделов и внутреннего рынка.

Второе следствие ― кардинальное изменение состава и роли международных резервов, вплоть до пересмотра их концепции. Напомним, МВФ определяет международные резервы страны как внешние активы, которые имеются в свободном распоряжении центробанков и контролируются ими для финансирования платежного баланса, проведения интервенций на валютных рынках для оказания воздействия на валютный курс и в других соответствующих целях (таких, как поддержание доверия к валюте и экономике, или в качестве основы для внешних займов). Проще говоря, такие резервы нужны как страховка на случай, если в стране не хватит валюты для закупки импортной продукции, платежей по внешнему долгу, а также для стабилизации курса национальной валюты, в том числе через валютные интервенции. Экономисты добавляют, что с помощью ЗВР центробанки и правительства также могут поддерживать конкурентоспособность своих экспортеров, занижая реальный обменный курс. Все это нам уже не очень-то актуально ― и при этом мы имеем огромные резервы, которые только за этот год выросли более чем на 10%, почти до 700 млрд долларов. Если бы половина не была заморожена, вопрос о том, зачем мы вкладываем деньги в чужой госдолг, который еще и не дает достаточной доходности, встал бы еще острее. Но рано или поздно этот вопрос перед нашим ЦБ все равно встанет. Единственный разумный путь ― в ходе переговоров договориться до обмена замороженной части наших ЗВР на какой-то реальный актив вроде Одесской области.

Обесценение резервных валют и государственных долгов ведущих стран беспокоит всех. Недаром сейчас, впервые с 1996 года, у мировых ЦБ на балансе оказалось больше золота, чем казначейских облигаций США, ― страны хотят сохранять свои капиталы, а не бояться за то, что те обесценятся или в какой-то момент окажутся недоступны. Но одним золотом сыт не будешь, крипта, несмотря на энтузиазм Трампа, ненадежна, а валют-убежищ больше не осталось. Поэтому и концепцию ЗВР, и их наполнение придется пересмотреть, а странам БРИКС, возможно, изобрести все же какую-то новую единицу расчета и накопления.

Третье следствие ― разъедающая все инфляция, которая будет просачиваться во все уголки земного шара из стран с большим долгом. Защититься от нее привычным повышением ставки не получится. Да и, судя по последним выступлениям Джерома Пауэлла, ключевая ставка перестает быть инструментом регулирования инфляции прямо на наших глазах.

А так понаблюдать за тем, как золотой миллиард погружается в бесконечный долговой кризис, даже приятно. В Германии уже признали, что не тянут социальное государство. В Австралии решили бороться с кризисом нехватки жилья повышением налога на недвижимость ― чтобы заставить домовладельцев сдавать пустующие комнаты. Франция может столкнуться с долговым коллапсом и даже обратиться за помощью к МВФ. Нынешние поколения развитых стран проели будущее благосостояние и экономический рост.