Было определено примерно 100 приоритетных позиций по дефицитной химии, эти списки обновлялись ежегодно.

В результате целенаправленных усилий объемы выпуска малотоннажной химии с 1981 по 1987 год выросли вдвое, номенклатура увеличилась на 300 наименований. Закупки по импорту снизились на 50%, по десяткам позиций потребности удалось полностью закрыть собственным производством.

Однако при переходе к рынку малотоннажные производства были сочтены новыми владельцами предприятий непрофильными и нерентабельными активами. А как могло быть иначе, если границы открылись настежь и отечественная «малотоннажка» объективно не выдерживала конкуренции по себестоимости с западными и восточными конкурентами, имевшими установки на порядок большей единичной мощности? Страна перешла на импорт.

В первые два десятилетия нынешнего века отечественная нефтехимия сконцентрировалась на выпуске крупнотоннажных полимеров, воспользовавшись преимуществом обильного сверхдешевого сырья и доступа к западным технологиям. Крупным отечественным компаниям малотоннажная продукция была неинтересна в силу небольших, как казалось, объемов рынка и необходимости работы с широкой номенклатурой продукции и, как следствие, с большим количеством заказчиков. Это принципиально другая бизнес-модель, переходить на которую промышленным гигантам в силу определенной инертности сложно, да и казалось лишенным смысла — пока не ударили санкции. Точечные проекты были, но ориентированные на точно просчитанный спрос и в случаях, когда речь шла о монетизации хвостов сырья, недоиспользуемого в крупнотоннажных проектах.

Малый и средний бизнес, затевавший частные химические проекты, изнывал от дефицита малотоннажных продуктов, ориентируясь на импорт. А «большие» химики лишь брезгливо морщились: «Ну чего вы от нас хотите? В России же слишком маленький рынок, зачем нам возиться с проектом с выхлопом в жалкие десятки тысяч тонн в год, да еще разрабатывать технологию для него, ведь это никогда не окупится?» (В отличие от крупнотоннажных полимеров, этот хайтек, как правило, не торгуется.) Но при этом значительные объемы соответствующих химических компонентов поступали по импорту напрямую, а еще бóльшие — в составе готовых продуктов следующих переделов.

Сейчас мы начинаем выбираться из этой ловушки. Сошлось несколько обстоятельств. Самым мощным из них было нерыночное: санкции обрубили поставки той «малотоннажки», которая необходима самим химикам, прежде всего катализаторов. Иранские и китайские аналоги оказались не вполне адекватными, к тому же стало понятно, что стратегически необходимо делать ставку на собственную продукцию. Вспомнили об отраслевой науке: адресные заказы потекли в научные лаборатории химфака МГУ, Института катализа в Новосибирске, в другие ведущие центры химических технологий, воспряли корпоративные НИОКР, «Сибур» создал полноценную технологическую «песочницу» — Центр пилотирования технологий в Тобольске — для отработки катализаторов на малых опытных объемах производства.

Санкционная встряска заставила по-новому взглянуть и на другие малотоннажные проекты. Поставки по импорту многих веществ оказались свернуты, внутренний спрос вырос и четко определился, одновременно стало понятно, что ставка на сравнительно малонаукоемкое крупнотоннажное производство базовых химических веществ, закрыв потребности внутреннего рынка, не имеет стратегических экспортных перспектив. Попробовали сделать установку по производству одного из малых продуктов с мощностью, кратно большей, чем оценивался кабинетно спрос в моменте. И — о чудо! — как только установка заработала, спрос стал подтягиваться за предложением. Пока еще больше половины продукта экспортируется, но на горизонте пяти лет российский спрос должен сформироваться.

И это есть настоящее предпринимательство — проактивная позиция во всем: ученые и технологи в лабораториях и на пилотных установках осваивают новые методы производства, снижающие себестоимость. Параллельно маркетологи окучивают клиентов, настойчиво предлагают образцы продукции на пробу. А специалисты Минпромторга картируют стратегически важные продукты, сводя производителей и покупателей вместе.

И это не госплан, а видимые и умные руки и головы рынка.