Госдума приняла в первом чтении законопроект, вносящий изменения в действующий закон о микрофинансовых организациях. Предлагается запретить выдавать займы под залог жилья, повысить минимальные требования к капиталу создаваемых организаций и установить ретпутационные критерии в отношении менеджмента. Рынок микрофинансирования в этом году попал в центр медийной повестки. Президент РФ Владимир Путин в очередном послании Федеральному собранию поручил навести порядок на рынке микрокредитования: «Людей необходимо оградить от недобросовестных кредиторов». Затем последовало поручение Банку России и силовым структурам принять меры, направленные на предотвращение мошенничества. Тема была затронута и на последней встрече главы государства с председателем Центрального банка Эльвирой Набиуллиной. Тенденции развития рынка микрофинансирования, связанные с ним угрозы и вызовы мы обсудили с директором департамента микрофинансового рынка ЦБ РФ Ильей Кочетковым.

Естественная убыль

— Илья Александрович, в последние годы рынок рос в объемах и сокращался по числу микрофинансовых организаций (МФО). Какова динамика по итогам 2018 года?

— Тенденция сохранилась. Количество участников продолжает сокращаться: в 2016 году в реестр ЦБ входило около 3,6 тыс. организаций, на 1 января 2019-го — уже около 2 тысяч, из которых чуть более 50 это микрофинансовые компании (МФК, имеют право привлекать средства населения и юридических лиц. — Ред.), остальные — микрокредитные компании (МКК, их пассивной базой являются только средства учредителей, займы от юридических лиц и кредиты банков. — Ред.). За год общее количество МФО в реестре сократилось почти на 270 компаний или на 12%. Но интерес к этому бизнесу появляется постоянно и каждый месяц на рынок приходят примерно 20 новых компаний.

Количество микрофинансовых организаций, зарегистрированных в регионах РФ

— С чем связано сокращение количества?

— По нашим оценкам, примерно 60% организаций мы исключаем из реестра за нарушения законодательства, остальные уходят с рынка добровольно до появления предписаний со стороны регулятора: многие понимают, что не справятся с законодательными и нормативными требованиями, кто-то находит просчеты в своей бизнес-модели.

— Но портфель продолжает расти, чем это можно объяснить?

—За 2018 год портфель микрозаймов в целом вырос на 45% и составил 163, 6 млрд рублей. Во-первых, сказывается эффект низкой базы: этот рынок в цивилизованном поле развивается не так давно, и закономерно, что количество людей, пользующихся займами для удовлетворения запросов в промежуточном финансировании, растет. Во-вторых, происходят изменения в банковском секторе: ужесточаются требования к заемщикам, меняются правила скоринга. Это в значительной степени усложняет доступ граждан к финансовым ресурсам, многие банковские заемщики обращаются за временными средствами именно в МФО. К третьему фактору я бы отнес довольно высокий уровень финансовых технологий, задействованных на рынке микрофинансирования. Мы с большим удовольствием смотрим на ту часть микрофинансового рынка, которая не только соблюдает закон, но и постоянно ищет новые возможности для снижения стоимости своих услуг. А так как МФО обладают большей мобильностью в сравнении с банками, они гораздо быстрей могут тестировать и внедрять новые технологии. Ситуации в жизни бывают разные, и благодаря развитию технологий МФО предлагают людям различные способы решения их проблем. Например, одна компания заключила соглашение с автозаправочной станцией: если у автолюбителя не хватало в данный момент средств на банковской карте, он мог в течение нескольких минут получить деньги и заплатить за топливо. Понятно, что для банка транзакция размером в 200 рублей не очень интересна, а МФО закрывает эту потребность.

Количество зарегистрированных МФО на 1 млн жителей

За меньший груз

— Банк России с 2016 года формирует модель регулирования рынка микрофинансирования. Каковы сейчас ее контуры?

— Наши усилия были направлены на ограничение долговой нагрузки заемщиков, которая складывается из суммы займа, переплаты и штрафов. Для этого в 2016 году были введены ограничения предельной задолженности заемщика по отношению к сумме долга. Самым сложным считается сегмент PDL-займов (pay day loans) — «займов до зарплаты». Стоимость таких продуктов доходила до 800% годовых, то есть более 2% в день. В 2016 году вступили в силу первые ограничения по начислению процентов на краткосрочные займы: максимальная сумма переплаты не должна была превышать четырех размеров займа. Это означает, что, если человек взял заем в 10 тыс. рублей, его долг не мог составить больше 50 тыс. рублей, из этой суммы 10 тыс. рублей — это тело долга, а 40 тыс. рублей — начисленные на долг проценты и иные платежи. Затем этот коэффициент был понижен до трех. А 28 января этого года вступили в силу новые законодательные изменения, которые устанавливают коэффициент переплаты на уровне 2,5. Важно, что с 1 июля 2019 года коэффициент будет уменьшен до двух, а с 1 января 2020 года — до 1,5. То есть переплата, включая проценты, неустойки и любые платежи по договору займа, ни в какой момент времени не превысит долг более чем в полтора раза.

В реестре ЦБ — 2 тыс. микрофинансовых организаций, а только за 2018 год выявлено порядка 2 тыс. нелегальных кредиторов

Второе направление — регулирование стоимости денег, которые граждане берут в долг. Ранее МФО самостоятельно устанавливали стоимость займа. С 28 января, в соответствии с теми же законодательными изменениями, они не имеют права выдавать займы по ставке более 1,5% в день, а с 1 июля 2019 года — не более 1%. Причем обратите внимание: такая ставка характерна для «займов до зарплаты», которые берут на очень короткий срок, например, на две недели. Их средняя сумма — 10 тыс. рублей, и при таких условиях проценты за 15 дней не превысят полутора тысяч рублей.

— Но это решение существенно ограничивает маржу. Как отреагировал рынок?

— Мы вели дискуссию с участниками рынка, обсуждали все изменения. Конечно, максимальная ставка 1% в день была неоднозначно воспринята рынком. Однако мы изучили международную практику, взаимодействовали с рядом международных организаций по защите прав потребителей и в конечном итоге убедили рынок, что мировое развитие микрофинансового сектора идет именно по такому пути.

— Есть еще одна новация — специальный вид займа на сумму до 10 тыс. рублей? В чем его особенность?

— Такой вид займа действительно введен, это своего рода реверанс в сторону рынка, в то же время позволяющий сохранить для потребителей доступность краткосрочных займов на небольшие суммы. Мы проанализировали средние размеры зай­мов и, исходя из этого, предложили специальный продукт, на который не распространяются ограничения процентной ставки в день и полной стоимости кредита. МФО имеют право выдать заем на сумму до 10 тыс. рублей на срок до 15 дней и в качестве платы по этому займу возьмут не более 2% в день или 30% за все время (то есть не больше 200 рублей в день и 3000 рублей за все время). Если через 15 дней заемщик не расплатился по договору, МФО прекращает начисление процентов на этот долг и фактически перестает на нем зарабатывать. По просьбе рынка мы посчитали правильным включить возможность увеличения долга на размер неустойки, которая законодательно определена в размере 36,5% годовых (0,1% в день). Но это сделано для того, чтобы гражданин, воспользовавшись таким специальным продуктом, вообще не проигнорировал необходимость возвращать деньги. Мы провели опрос участников рынка о заинтересованности предоставлять такой продукт. И порядка трети организаций очень быстро нам ответили, что они не собираются вводить его в свою продуктовую линейку.

— Каковы дальнейшие планы в области регулирования?

— Готов проект нормативного акта, который будет устанавливать требования к уровню предельной долговой нагрузки заемщика. Согласно нашим требованиям, МФО должна будет оценить не только доходы, но и расходы гражданина. Если показатель долговой нагрузки окажется выше 50%, такой заем будет снижать норматив достаточности капитала МФО. Опрос компаний по поводу того, как они сейчас контролируют уровень долговой нагрузки заемщиков, показал большой разброс. Например, в одной сообщили, что превысили бы нормативы в отношении 75% заемщиков, другие компании сказали о 10%. Будем проводить дополнительные исследования.

— В чем вы видите результат жесткого регулирования кроме удаления с рынка откровенно слабых игроков?

— В качестве критерия мы берем такой показатель, как количество договоров займа в целом по системе в расчете на одного жителя, то есть так называемую «закредитованность». С 2017 года мы наблюдаем снижение этого показателя, сейчас на микрофинансовом рынке он составляет 2%. Это, кстати, существенно ниже, чем в банковском секторе.

— Каким образом введение новых требований влияет на соотношение компаний, применяющих разные бизнес-модели?

— Перед введением новых требований мы опросили организации, какую бизнес-модель они предпочтут, и многие говорили о том, что они собираются увеличивать долю installment (займов на относительно долгие сроки и более крупные суммы) и POS-займов (Point Of Sale — кредитов на определенные товары, выдаваемых непосредственно в торговых точках), сокращая долю PDL-займов. По итогам 2018 года сегмент installment вырос на 51,6%, PDL-займов — на 47,7%, ниже всего прирост у сегмента финансирования малого и среднего бизнеса — 20,5%. В целом мы видим, что рынок больше смещается в сторону installment.

— Что происходит в сегменте финансирования микробизнеса?

— По итогам прошлого года портфель МСП составил около 30 млрд рублей. Мы готовы этот рынок всячески поддерживать, ведь исторически микрофинансирование все-таки зарождалось для поддержки микробизнеса и уже потом развился потребительский сегмент. Но на российском рынке финансирование малого бизнеса осуществляют в основном государственные организации — фонды и агентства по поддержке. Частные МФК, кредитующие микробизнес, представлены слабо. И наши задачи здесь несколько другие. Для стимулирования развития данного сегмента мы предполагаем ввести две регуляторные меры: первая — это сокращение нагрузки, связанной с условиями предоставления отчетности в ЦБ, вторая — понижение отдельных коэффициентов при расчете резервов на возможные потери по таким займам.

Нелегальное поле

— Почему рынок микрофинансирования попал в медийную повестку?

— Как и в любой другой отрасли, у нас есть инструменты оценки качества услуг, это прежде всего жалобы потребителей на тех или иных участников рынка. В 2018 году к нам поступило около 17 тыс. жалоб на МФО. Из них только треть — на настоящие, находящиеся под контролем Банка России, остальные касаются действий черных кредиторов, которые маскируются под микрофинансовые организации. 68% жалоб связаны с проблемами, возникающими при возврате задолженности. Второй большой блок, около 10% жалоб, связан с откровенным мошенничеством, когда заем предоставляется, например, по украденному паспорту. И третья тема — незаконное отчуждение недвижимого имущества. Распространенная ситуация: гражданин взял заем у какой-то непонятной организации, как правило, под очень высокий процент, его долгое время не беспокоили, а потом попросили отдать квартиру, потому что сумма долга стала сопоставима со стоимостью недвижимости, которой владеет гражданин.

— Есть ли методы борьбы с черным рынком?

— Обратите внимание: среди законодательных изменений, которые вступили в силу 28 января, важными являются не столько ограничительные меры в отношении долговой нагрузки заемщиков, сколько меры борьбы с черным рынком. В этом законе есть две революционные нормы, как раз работающие против черных кредиторов. Во-первых, с 28 января МФО может передавать долг только легальному взыскателю или другому легальному кредитору. Раньше проблема решалась так: если заемщик долгое время не гасит долг, организация продает этот долг через аукцион любому лицу. А это могут быть как коллекторские агентства, так и криминальные элементы. Сейчас МФО обязана убедиться, что продает долг исключительно легальному взыскателю, который находится под надзором Федеральной службы судебных приставов. Или банку, или другой МФО, за которыми надзор осуществляет Банк России. Во-вторых, в законе есть норма, по которой деятельность черных кредиторов становится невыгодной. Если нелегальный кредитор, которому не вернули долг, идет в суд, то, согласно новому закону, суд должен принять решение в пользу гражданина, аргументируя это следующим образом: если организация-кредитор не находится под контролем регулятора, значит, она не имеет права давать деньги в долг и соответственно не вправе требовать возврата долга. Эта норма тоже направлена на борьбу с нелегальными кредиторами.

— Этих мер достаточно для снижения градуса напряженности?

— Меня постоянно спрашивают об объемах черного рынка, оценить его сложно, можно лишь провести сопоставление. В реестре ЦБ — 2 тыс. микрофинансовых организаций, а только за 2018 год выявлено порядка 2 тыс. нелегальных кредиторов. Но проблема в том, что сейчас в соответствии с законодательством предусмотрена очень небольшая административная ответственность за подобную деятельность, она сводится к штрафу для должностного лица до 50 тыс. рублей. Мы считаем, что штрафы должны быть увеличены. Второе наше предложение — введение уголовной ответственности за нелегальную деятельность по предоставлению займов. Аналогичные действия должны быть предприняты и в отношении нелегальных коллекторов. В поручении президента очень четко сказано, что порядок на рынке нужно навести Банку России и правоохранительным органам. Нам надо усиливать взаимодействие с правоохранительными органами, и мы уже подготовили соответствующие предложения председателю ЦБ. Предлагаемые меры делятся на два больших блока. Первый — это борьба с черным рынком совместно с правоохранительными органами: как я уже говорил, необходимо ужесточить наказание и добиться предоставления ЦБ права на внесудебную блокировку сайтов, рекламирующих услуги нелегальных кредиторов. Такой законопроект разработан, и его принятие нужно ускорить. Но недаром говорят: нелегальный рынок — это черная тень рынка микрофинансирования, которая мешает его развитию. Параллельно мы должны поддержать легальных участников рынка. Одно из наших предложений уже реализовано: совместно с компанией Яндекс мы запустили проект, в рамках которого легальные участники микрофинансового рынка в поисковой выдаче системы Яндекс стали маркироваться звездочкой зеленого цвета и надписью «реестр ЦБ РФ». Соответственно гражданин, заходя в поисковую систему и желая получить деньги в долг, сразу видит, кто является легальным кредитором.

— Микрофинансирование относится к тем рынкам, где ответственность за его успехи и провалы разделена между регулятором и самими участниками. Как вы оцениваете эффективность института саморегулирования?

— Моя цель на 2019 год заключается в том, чтобы усилить роль саморегулируемых организаций на микрофинансовом рынке. Мы хотим создать такую среду, в которой СРО возьмут на себя функции контроля за мелкими участниками рынка, а Банк России будет контролировать крупных участников и СРО. Сейчас в пилотном режиме часть отчетности микрофинансовые организации сдают в саморегулируемые организации. Кроме того, мы совместно с саморегулируемыми организациями разработали стандарты проведения операций, стандарт защиты прав потребителей, стандарты управления рисками. СРО будут распространять эти стандарты на всех своих участников и контролировать их соблюдение.

— На многих рынках подобная модель не работает, потому что в борьбе за количество членов СРО закрывают глаза на недочеты в исполнении тех же стандартов. Как избежать такого рода коллизий?

— В период формирования саморегулирования мы такую картину тоже наблюдали. Сейчас на микрофинансовом рынке три СРО, и мы считаем, что количественный этап становления завершен. Мне кажется, наши саморегулируемые организации понимают, что не надо уже гоняться просто за клиентами, а нужно гоняться за хорошими клиентами. Им нужно финансирование, которое обеспечат только устойчивые участники рынка, им нужно то качество участников рынка, которое обеспечит наименьшее количество проблем. По-моему, наши саморегулируемые организации это понимают.