После торжественного открытия мы поговорили с председателем совета директоров Альфа-Банка Олегом Сысуевым об особенностях банковских сетей и тенденциях развития банковской системы.

Дом для талантов

— Сейчас многие крупные банки по-другому оформляют свои филиалы и дополнительные офисы в регионах. В чем особенность проектов сети Альфа-Банка?

— Мы попытались найти эффект в сочетании цифровых технологий и очень хорошо подготовленного квалифицированного персонала. Какое-то время эти направления развивались в банковской системе параллельно. Но скоро стало очевидно, что одних только цифровых решений недостаточно. Качественный сервис на основе цифровых технологий формирует профессиональная команда, которая работает в одной системе ценностей. Вот поэтому в наших офисах исчезли кабинеты и перегородки. Это позволяет создать между сотрудниками и клиентами открытое доброжелательное, профессиональное пространство.

Кроме того, в новом офисе есть все необходимое для отдыха — столовая, фитнес-зал, «перезагрузочные» комнаты с живыми зелеными стенами. Мы стремимся к тому, чтобы человек, который работает в банке, чувствовал, что к нему относятся с уважением. Тогда у него будет выше мотивация, он будет достигать больше результатов.

— Есть ли экономический эффект такой модели организации офисных пространств?

— Вы знаете, честно скажу, изначально я не был горячим сторонником подобного рода форматов. Их развитие требует больших капиталовложений. Поэтому мы начали экспериментировать и тестировать такие проекты, и только потом уже масштабировать по всей стране. Оказалось, что новые офисы в сравнении с прежними дают гораздо лучший финансовый результат. Мы, например, решили открыть такой офис в небольшом городе Великие Луки, там никто не знал, что такое Альфа-Банк. И неожиданно получили фантастические результаты. Для меня, честно говоря, это был сюрприз, и я не стыжусь признаться, что я ошибался.

— Пандемия спровоцировала дискуссию о моделях организации труда в банковской сфере. Банкиры долго спорили, что лучше — дистанционный или офлайн-режим. В итоге к чему пришла индустрия?

— Индустрия пришла к тому, что модель должна быть гибкая и гибридная. Если человек эффективно выполняет свою работу в удаленном режиме, не стоит настаивать на присутствии в офисе. И уж точно нет никакого смысла выгонять всех сотрудников в офис и контролировать их нахождение на рабочем месте с 8 до 17. Это совершенно бесполезный подход. Потому что главное — результат, а где он достигается, не суть важно. Например, сотрудники IT любят свободу передвижения и возможности для творчества. В таких условиях они и создают уникальные прорывные решения. Это совершенно другие люди, у них другие ценности, иное понятие о дисциплине, о результате. Нужно понять, где и как они наиболее эффективным образом самореализуются на работе. И тут уж банку надо подстраиваться под них, а не наоборот. Это совершенно другой подход, и не все банки готовы его применять.

— Как кризис изменил ситуацию на рынке труда в банковской сфере?

— Ужесточилась конкуренция. На внутреннем рынке идет мощнейшая борьба за таланты, особенно в секторе информационных технологий. Отчасти это связано с отъездом из страны специалистов, которые были очень сильно конкурентоспособны и могут самостоятельно реализовать себя в других странах. Поэтому и на уровне государства, и на уровне банковской индустрии развитию талантов уделяется сейчас большое внимание. У нашего банка есть свои социальные программы. Вообще, в нашем банке разработано очень много инструментов, позволяющих привлечь внимание талантливых людей. Среди них, к примеру, стипендиальная программа Альфа-Шанс, в ее рамках мы выдаем большие стипендии для талантливых студентов по 300 тыс. рублей. Это ежегодная программа, призовой фонд составляет 9 млн рублей — лучшие студенты страны с помощью нее начинают свою карьеру и реализуют прорывные проекты. Это не единственный проект для студентов. У нас, например, есть соглашение с физтехом, с которым мы ведем совместную магистратуру абсолютно бесплатно.

Сложность простоты

— Над какими задачами предстоит работать этой талантливой молодежи? На чем сегодня фокусируется банковская индустрия с точки зрения цифровизации?

— Человек в своем мобильном телефоне должен быстро решать все финансовые вопросы. В этой простой формуле и заключается смысл нашей деятельности. Сейчас все банки конкурируют за простоту, скорость и качество. Второе, это, безусловно, выстраивание общения с клиентом за счет современных технологий. Чат-боты, отчасти искусственный интеллект позволяют сделать коммуникации с клиентом на высочайшем уровне. Вот над этим работает сейчас все банковское сообщество.

— Какое влияние на эти планы оказывает общая экономическая ситуация?

— Результаты прошлого года в банковском секторе в целом и в нашем банке в частности оказались лучше, чем мы прогнозировали. Закрепится ли этот тренд в этом году? Сложно сказать. Пока макроэкономическая ситуация дает основание предполагать, что ничего апокалиптического не случится. У нас очень низкий государственный долг, всего 17% ВВП. Промышленность работает. Экспорт находится на довольно высоком уровне, есть рынки сбыта, а это означает, что приток денег в страну будет. Он будет, конечно, недостаточный в связи с ростом расходов. А государственные расходы увеличиваются. Да, проблемы возможны, на то это и кризис. Но я не думаю, что мы столкнемся с такими явлениями, как невыплата заработной платы бюджетникам или задержка пенсий, как это было в 90-х годах. Для меня самое страшное проявление кризиса именно в этом.

В целом экономика приспосабливается к санкционному режиму. Да, инвестиции снижаются. Это мы видим и по своему корпоративному портфелю. Компании чаще всего стремятся получить ресурсы под оборотные средства для того, чтобы закрывать текущие потребности. Крупных инвестиционных проектов мы не видим. И это объяснимо. Инвестиции — это прежде всего вопрос доверия, а пока в экономике еще слишком много неопределенностей.

— Как текущий кризис, вызванный санкциями, поменял конкурентную среду на банковском рынке и какое место на конкурентном поле занимает Альфа-Банк?

— Альфа-Банк конкурирует с крупнейшими государственными банками, и для нас важнейшая задача — показать наличие в пуле российских банков такого института, как частный банк с богатой историей. Традиционно у нас государство выстраивало взаимодействие с государственными банками. Мы на практике доказываем, что мы банк, который с точки зрения надежности, качества ведения бизнеса ничем не отличается от государственных банков, а иногда даже и лучше.

— Какое влияние на бизнес банка оказали вызовы текущего времени?

— По нам ограничения со стороны Запада ударили больше всего, поскольку мы вели очень активную работу на международном рынке. Мы выходили на западный рынок с облигационными заимствованиями, мы хеджировали капитал в долларах. У нас был очень крупный международный розничный инвестиционный бизнес, у нас был очень крупный бизнес по обслуживанию внешнеэкономических контрактов. Но первые несколько месяцев этого года показывают, что мы успешно справились с этим вызовом.

— Как сейчас банки в целом и ваш банк в частности решают проблему организации международных расчетов?

— Выстраиваем расчеты с Китаем, активно оперируем юанем. Это, пожалуй, самая востребованная валюта, и спрос на нее растет. Но я бы не строил больших планов по развитию партнерства с Китаем на микро­уровне. Надо понимать, что в Китае нас не очень ждут. Это другой мир. Недавно мы начали активную работу с Вьетнамом, запустили консалтинговый сервис и уже есть первые успехи.

Не сворачивать с рыночной дороги

— Каждый кризис меняет банковскую систему, какие процессы, по вашим наблюдениям, может запустить данный кризис?

— Природа нынешнего кризиса носит неэкономический характер. Поэтому сложно сравнивать с предыдущими периодами экономического спада и что-то прогнозировать. Пока я вижу то, что, например, наш банк приспособился к тяжелейшим условиям, которые нам преподнесла жизнь. И это ненормально. Как бы мы развивались, если бы ситуация была иная, я только могу сейчас фантазировать. Но в целом, я думаю, что банковский бизнес будет упрощаться. Банки будут кредитовать, предоставлять возможность людям и компаниям для расчетов и, наверное, заниматься инвестициями. Сложные интересные финансовые инструменты и конструкции теряют свою актуальность. И конкуренция на этом просто больше будет ужесточаться. Потому что сюда заходят небанковские игроки. Сейчас многие технологические компании пытаются свои банки открыть. Но, мне кажется, что это не та дорога, которая нужна индустрии. Все-таки банк — это очень консервативный бизнес.

— Все говорят о том, что в этом кризисе бизнес продемонстрировал чрезвычайно высокий уровень адаптивности, и именно это спасло экономику. По вашему мнению, чем это можно объяснить?

— Помог опыт выживания 90-х годов. Многие предприниматели пережили сложнейшие рыночные реформы, приватизацию. Частные компании попытались применить лучшие рыночные практики. И это говорит о том, что нам нельзя ни в коем случае сворачивать с рыночной дороги.